Еще один пример. Человек носил очки и ему не разрешали лететь в космос. Говорили, что он уже инвалид. Почему инвалид? Во время взлета он может очки снять и положить их рядом, а во время работы очки может надеть.
Приходилось сталкиваться с десятками таких проблемных вопросов, которые приходилось тут же решать.
С большими сложностями пришлось столкнуться при отборе кандидатов для космических полетов среди ученых из конструкторских бюро. К сожалению, они являлись своего рода «трудоголиками», все свое время они проводили на работе. Это были целеустремленные, практически здоровые люди, но они понятия не имели о том, что надо своевременно питаться и спать. Они не были готовы физически выполнить ту задачу, которая перед ним стояла, выдержать те нагрузки, которым подвергаются космонавты. Это центрифуга, вибрации, невесомость, изоляция и все прочее. Они могли не выдержать эти воздействия.
Надо было полтора-два года готовить такого человека, чтобы он из функционально не кондиционного человека превратился в космонавта. Значит, помимо физиологических колебаний, которые происходили у человека во время самых различных воздействий (парашютные прыжки, центрифуги, катапультирование), надо было изучать физиологические пределы и колебания для каждого человека. И еще надо было узнать, где та грань, за которой человек переходит от нормы к патологии.
И мне это удалось сделать с помощью созданного коллектива ученых, которые неординарно мыслили и помогали мне. Это были узкие специалисты, и нужно было видеть, как они выясняли, кто из них главный, а кто второстепенный, когда я сталкивал их лбами при решении какой-нибудь проблемы. Я доказывал и объяснял, что каждый из них только маленькая часть, узкий специалист с зашоренным взглядом на проблему, ремесленник. А меня интересует человек, у которого все взаимосвязано и взаимозависимо, и одно зависит от другого. И в этом плане я благодарен людям, которые быстро понимали, что медицина сама по себе должна быть не медициной болезни, а медициной здоровья.
Сейчас известно около 30 тысяч болезней, но прока от этого нет. Допустим, у вас температура и вы идете к врачу, например, к терапевту. Вам говорят, что нужно принимать противовоспалительное средство. Если у вас боли, то вам дают обезболивающее, а при усталости – общеукрепляющее. Вы идете к врачу другой специальности, а назначения будут те же самые и отличаться только специфичностью лекарств. И к какому бы врачу вы не пришли, вы получаете одни и те же назначения. Разве есть необходимость 7–10 лет учиться, чтобы стать врачом и не задумываться при этом, в чем дело, почему человек заболел?
За годы работы в космической медицине я пришел к мнению, что характер заболевания не имеет никакого значения. Мы с вами разбирали кислотно-щелочное равновесие (КЩР) (см. Беседу о кислотно-щелочном равновесии). Оказывается, в этом как раз и зарыта собака. Если КЩР восстановить в организме до определенной величины, которая должна быть постоянной в течение всей жизни, то никакого заболевания и не будет.
Я доказал это свое мнение результатами последующей работы уже после выхода в отставку. Но официальная медицина всего того, что написано в книге «Космическая медицина – земной», не признала, ее это не интересует. Потому что здесь все просто, элементарно. Тогда возник вопрос в отношении того, а где же я могу все свои знания использовать. И вот тут я и пришел к тому, что мы дети Природы, мы ее часть и должны следовать ее законам. Природу ведь не обманешь. А следуя законам Природы, народные целители годами отрабатывали различного рода рекомендации по использовании природных средств (травы, настойки и прочее). Народная медицина химические лекарства не признает. Я не говорю о неотложных случаях, когда требуется оказание срочной медицинской помощи.
И вот 25 лет тому назад, уйдя из официальной космической медицины, я стал заниматься поисками целителей, которые занимались в подполье народной медициной. В результате была создана «Российская профессиональная медицинская ассоциация специалистов традиционной и народной медицины», в которой я являюсь вице-президентом. Я врач, и я пришел в народную медицину, отталкиваясь в своей практике именно от природных факторов. Мы дети Природы, и чем ближе мы к Природе, тем меньше проблем со здоровьем. Только надо выполнять те условия, без которых человек жить не может, о чем мы будем говорить в других наших беседах.
– Вот я смотрю содержание вашей докторской диссертации, опубликованной в книге «Космическая медицина – земной». В этой работе были предложены (а затем и реализованы) несколько новых направлений медицины. Ведь для того, чтобы помогать человеку в космосе, надо было провести большую предварительную работу. Расскажите, как это происходило.
Сначала надо было с достаточной вероятностью отобрать ситуацию, в которой могут возникнуть заболевания у космонавтов, определить какие медицинские средства можно в этих случаях применять в условиях невесомости и т. п. В связи с тем, что пилотируемые космические полеты еще не проводились, то я не имел права просто вкладывать в аптечку лекарства и прочие необходимые средства без разбора. У меня были ограничения на вес и объем. Надо было предварительно отобрать только то, что необходимо, провести необходимые эксперименты на людях.
А где же тогда я должен был проводить необходимые эксперименты и изучать пределы физиологических колебаний у людей? Все эти эксперименты проводились в нашей стране на людях, которые были вынуждены находиться в экстремальных условиях.
Это были люди, которые шли на Северный полюс на лыжах или лезли на Эверест, плыли, как Сенкевич, на лодке Ра в составе международного экипажа или шли через пустыню. Были люди, которые в течение года были в экспедиции в Антарктиде или на Северном полюсе. Среди них были и спортсмены, которые готовились и выступали на соревнованиях. Ведь команды спортсменов, особенно участники Олимпийских игр, это малые, до 8 человек, группы велосипедистов, боксеров, гребцов. У всех этих людей измерялись различные параметры работы организма.
Это были здоровые люди, и они получали от меня задания. Я давал им определенный набор лекарственных средств и просил представить отчеты о том, что с ними случилось, насколько эффективны были те или иные лекарства. Все эти материалы стекались ко мне и обрабатывались. Таким образом, я пытался проанализировать состояние этих людей и понять, что с ними происходило. Я экстраполировал эти данные и на этой основе потом прогнозировал возможные, вероятные состояния у космонавтов при полетах различной продолжительности. И уже под эти состояния я строил элементы аптечки с точки зрения средств для оказания помощи. В результате для моих целей очень многие лекарства оказались ненужными, вредными или абсолютно бесполезными. Одновременно шел тщательный отбор лекарств с учетом ограничений по весу и объему.
Аптечка для космонавтов весит 450–500 г. Это мечта автомобилистов. В аптечке шприц-тюбики с лекарственными веществами, мази, таблетки, причем в упаковке сервак. Например, не нужна целая упаковка нитроглицерина, 10–20 таблеток, нужно только 4–5. Поэтому используется упаковка сервак, в которой сразу несколько лекарств в минимальном количестве. В аптечке все компактно, все удобно для использования, и космонавту не надо задумываться. Он открывает крышку аптечки, там находится инструкция, что делать в той или иной ситуации, и где находится необходимое лекарство.
Допустим, в глаз попала соринка, а в условиях невесомости капать лекарство нельзя. В инструкции написано, что надо использовать пленку-гель с альбуцидом, которая рассасывается. Космонавт берет эту пленку в указанном месте аптечки, закладывает ее за веко, через 5–10 минут она рассасывается, и проблема с глазом решена.
И таких разработок было очень много. В моей докторской диссертации использовано более 40 авторских свидетельств на изобретения. Это все было новое и необычное для земных условий, но для космоса это было необходимо.
