Теперь о «Башмаке». Это первое народное движение против сверхприбылей греков . Если забыли, вернитесь к кредитам проедаемым в отличие от кредитов на развитие . Потом это вылилось в многочисленные крестьянские войны, только я бы их назвал войнами наемной рабочей силы . Ибо крестьянские войны просто невозможны при любой религии, каковая – идеология людоедского правления народом. А то, что за «восстания» крестьян выдают по всему миру, или выдумки, или простые бунты, немедленно подавляемые людоедской властью. Часть из них – просто династические войны, как, например, восстание Стеньки Разина. Успешная, победоносная война наемной наемной рабочей силы с кредиторами возможна только при Второзаконии, при справедливом и равном для всех суде. Иначе это будет просто бунт, подавляемый без всякого суда, волею власти. И поэтому бунты всегда подавляются. Войны же на Севере Западной Европы, единственные войны в мире такого рода, закончились победой наемного труда. Конечно, индульгенции здесь тоже сыграл свою роль, только в том смысле, что более богатые и умные «торговцы» примкнули к этой войне и встали у ее руководства.
Русские историки делают основной упор, что эти освободительные войны явились результатом нещадной эксплуатации крестьян крупными земледельцами. Какого же тогда черта точно такие же войны–бунты, например, в России, Китае и так далее, закончились пшиком, а вот в Западной Европе – победой? Пусть они найдут другую причину кроме той, которую я указал, тогда разговор этот можно продолжить.
«Водораздел» между исламом и христианством
Пока я не написал этой статьи, об этом говорить было рано. Теперь можно рассмотреть барьер между исламом и христианством, который отчетливо существует по некоей параллели Земли. Параллель эта проходит от Западного Китая через Центральную Азию, Кавказ, Черноморье и Средиземноморье и заканчивается на Гибралтаре: с юга ислам, к северу – христианство. И нигде на этой линии, исключая Испанию и частично Турцию, особенно крупных войн по разделению конфессий не было, причем даже в Турции и Испании войны на указанной границе происходили не столько между приверженцами религий, сколько из–за амбиций светской власти. Войны турков и армян также не совсем конфессиональные войны, это соперничество рассмотрено у меня на примере Великой Армении, которая некогда занимала большую часть нынешней Турции. И здесь, хотя армян–христиан и вырезали турки–мусульмане, это не война конфессий христиан и магометан, а война турков и армян за территории, возглавляемая светскими властями. Каковые и пытались в целях поднятия воинского духа подневольных солдат перевести свои притязания на территории в область всенародного дела путем оболванивания религией. Единственный, пожалуй, случай религиозной войны – нынешнее противостояние ислама и индуизма в Кашмире, да и здесь я сильно сомневаюсь отнести это противостояние в сферу религии, так как смотри выше «макиавеллизм», особенно тезис о том что «религия – это только орудие политики». Другими словами, простые люди исламской и христианской веры в отличие от их правителей равнодушны и веротерпимы. Собственно, так же как и в нынешней Западной Европе, едут в куче общественного транспорта совершенно мирно, и одни сходят на остановке «Синагога», другие – на остановке «Костел», третьи – «Мечеть», ну, и так далее.
То, что ислам, христианство и даже буддизм произошли от одного и того же имени Исы Христа (Креста), только ислам от первого имени, а христианство – от второго, у меня рассмотрено в других работах. Там же рассмотрено, что по большинству проблем жизни людей как таковых, ислам и христианство практически не отличаются: все задано и предопределено, и об изменениях можно только просить бога, христианского или мусульманского, но ни в коем случае не своевольничать.
Разумеется, ревнители той и другой религии найдут десятки различий, каковые кажутся им значительными, но на самом деле не стоят выеденного яйца для повседневной жизни людей. Например, крест или полумесяц как эмблемы, но всего лишь триста – четыреста лет назад оба этих символа прекрасно уживались вместе, например, в русских храмах в качестве православного восьмиконечного креста. Таких мелочей, не влияющих на жизнь людей непосредственно и часто, можно набрать предостаточно, их правомочность с пеной у рта будут доказывать священники–нахлебники с той и другой стороны, но суть останется – различия эти несущественны. Примерно как беленький или синенький трамвайный билетик для пассажира, он все равно его безжалостно выбросит не позднее выхода из трамвая. И никогда о нем не вспомнит.
При описанной обстановке межконфессиональных взаимоотношений невозможно объяснить не только жесткую границу между ними, но и понять, чем же все–таки они отличаются друг от друга, и почему граница прошла именно по указанной параллели, а не по какой–нибудь иной, и даже по меридиану.
Есть все–таки одно кардинальное отличие ислама и христианства, которому как–то не придается большого значения, хотя и упоминают о нем часто, не делая, однако из этого никаких выводов. Различие это – в отношении к женщине. Между тем, именно на этом основана и граница между исламом и христианством, и положение ее именно по параллели, а не по меридиану, либо еще как–нибудь, сикось–накось. Я в своих работах еще не рассматривал эту проблему, хотя и объяснял уже неоднократно источник этого феномена. Поэтому не буду экономить бумагу.
В своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и в последующих работах я доказал, во–первых, предпосылки для возникновения богинь–матерей и амазонок, крепкой дружной семьи и так далее. И у меня вышло, что богини–матери произошли потому, что мужская часть населения, особенно в теплых южных краях перестала в отличие от большинства животных заботиться о беременных и кормящих женщинах. И случился их длительный и массовый «падешь», если так можно выразиться даже и о первобытном человеке.
Но, например, в первобытной Австралии этого не случилось, и там образовалась геронтократия на фоне брачных пар по любви , каковую даже пришлось узаконить.
