Борис Францевич приободрился. Его план вступал в действие.
– Дерзай, – наставнически похлопал он сына по плечу и вру‑
чил ключи от машины. – Но не переусердствуй. Работай коррек‑
тно, осмотрительно.
Эрик пригласил Эльзу на море. Балтика в октябре привлека‑
тельна разве что чистым просолённым воздухом. Прогулки по на‑
бережной длятся недолго и заканчиваются, как правило, в ку‑
рортных кафе. Балтийское море Эльза увидела впервые. В детстве
она отдыхала с родителями в Анапе. О Чёрном море и кварцевых
песках у неё остались приятные воспоминания. Балтика её не впе‑
чатлила.
– Небось, и летом тут зябко, – предположила Эльза, кутаясь
в мамин вязаный шарф.
С утра она пребывала на критической волне, и так же, как
сильный прибой, орошавший мельчайшими брызгами их лица, сокрушала любые доводы Эрика о дружелюбии и красотах Бал‑
тийского побережья. В какой‑то момент он даже убрал руку с её
покатого плеча, прекрасно ощутимого под курткой и тёплым
свитером. «Ну и сидела бы в Караганде, – проворчал внутренний
голос Эрика. Постепенно Эльза начала его раздражать. – Ей по‑
казали море, сейчас поведут в кафе, а она тут охает на каждом
шагу. В Калининград её тоже силой вытаскивали?»
Эрик подавил нагрянувшую бурю эмоций, и когда волна отча‑
янной массой врезалась в волнорез, он, используя шанс прибли‑
зиться к девушке, закрыл Эльзу спиной от ледяной круговерти, осадившей его месивом тягучих водорослей, отполированными
ветками и шлепками содрогнувшейся пены. Эрик схватил Эльзу
за плечи и, склонившись над ней, прижался носом к её растрё‑
панным волосам. Штормовой удар пронял Эрика до мелкой
15
Сергей Миронов
дрожи. Он принял его стойко, но Эльза не оценила смелый посту‑
пок ухажёра и отступила назад, пряча руки в карманах подмочен‑
ной куртки.
– Теперь куда? – спросила она как ни в чём не бывало, по‑
правила капюшон и увернулась от нового всплеска стихии.
Эрик отвёл её в кафе.
Вечером Борис Францевич спросил сына:
– Ну, какие новости? – Он стоял в коридоре, только что вы‑
йдя из душа, и массировал густые волосы банным полотенцем. —
Видно, сказать тебе нечего.
Эрик бросил куртку на стул, сорвал с настуженной шеи влаж‑
ный растянутый шарф и грохнулся на диван.
– Лучше бы я с ней не встречался.
Отец скептически хмыкнул:
– Хотел раскусить её с первого раза? Вроде хрупкий орешек, надломленный, – он достал из бара бутылку красного вина, —
да с прочной скорлупкой. Я это сразу заметил. Трудись целена‑
правленно, как удав. – Борис Францевич разлил вино по фуже‑
рам. – Она – девочка перспективная. Нам ещё пригодится.
Скоро из Германии приедет идеолог семьи, тогда посмотрим, в какую сторону обратятся взоры упрямых друзей.
Борис Францевич взболтнул вино в фужере, выпил и покачал
головой.
– Всё же проигрывают отечественные вина импортным. Во‑
да, спирт и краситель. Никакого намёка на выдержку. Зато эти‑
кетка позолоченная.
Эрик быстро покончил с вином, как будто ему рекомендовали
залить печаль процеженным компотом. Спать он лёг раньше
обычного, но долго ворочался, слегка одурманенный кислым
сухим. Натруженные ноги гудели, поблизости витал дух свире‑
пого моря, ледяные волны лупили в спину, а в мыслях плескалась
строптивая девочка.
16
Эрик и Эльза
Через неделю, к следующим выходным, Эрик воспрял духом
и позвонил Эльзе. Повод для встречи с Гофманами у него был
основательным. Борис Францевич подготовил друзьям гостинец: двух красивых копчёных лещей и пакет с балтийским деликате‑
сом – вяленой корюшкой.
Эрик передал Инессе Самуэльевне презент от отца и задержал‑
ся у Гофманов на чай. На предложение прогуляться по историче‑
ским местам города Эльза ответила:
– Устраиваюсь на работу. Завтра могут позвонить из сало‑
на. – Она фактически отклонила приглашение Эрика. И спроси‑
ла, поморщившись: —Это твоя рыба тухнет на кухне?
– Моя. Лещ и корюшка, – пояснил Эрик. – Отец сам ловил, сам коптил и вялил.
– Ну и воняет, – скривила недовольную физиономию Эль‑
за. – С детства не ем рыбу. Она пахнет тиной и затхлой водой.
«Потому ты такая бледная», – чуть не вырвалось у Эрика.
Он набросил куртку, влез в ботинки и вновь, как и на море, обуздал в себе прилив трескучего гнева.
– Позвони в воскресенье после обеда, – неожиданно смило‑
стивилась Эльза. – Она замысловато улыбнулась и помахала
с порога миниатюрной рукой удивлённому студенту.
В воскресенье Эрик показал ей Кафедральный собор. Они по‑
стояли у могилы Канта, осмотрели памятник герцогу Альбрехту, прошлись вдоль каштанов, на месте которых стоял корпус ста‑
рого университета.
– Город с богатой историей, а посмотреть нечего, – пробур‑
чала Эльза, принимая из рук Эрика бумажный стакан с глинтвей‑
ном. – Повсюду кирпич, черепичные крыши, дожди каждый день, и ветер буянит. Агрессивная среда существования. Как вы тут
живёте?
– Нормально живем, – Эрик ощутил гордость за родной
город. – К нам едут со всей России: туристы и переселенцы.
17
Сергей Миронов
Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток… И ничего, не жа‑
луются. Покупают квартиры, возвращаться не планируют.
Эльзу не обидел резкий выпад Эрика. Она находилась в под‑
чёркнуто пасмурной, созвучной промозглой погоде душевной
тональности. Вывести её из себя подобными репликами было
непросто.
После экскурсии по собору Эрик твёрдо решил покончить с ко‑
рявыми ухаживаниями за флегматичной особой. «Жил без прыща‑
вой пигалицы, – с досадой твердил он себе под нос, – и всё шло
своим чередом, без потрясений: учёба, ночные сеансы компьютерных
игр, открытки, никаких вторжений родителей в кое‑какие дела».
Но стоило Эрику представить, что он больше не увидит Эльзу, не коснется её локтя, не нависнет над ароматными волосами, как
что‑то борцовской хваткой сдавливало ему виски, и он, не в силах
вырваться из мрачных, прессующих дум, погружался на топкое
дно персональной катастрофы. Эрику, как избалованному ребен‑
ку, становилось страшно терять то, что ему ниспослали для уте‑
шения собственных амбиций – ожившую игрушку с хлопающи‑
ми накладными ресницами и личиком в розовую крапинку; игрушку, без которой он вновь останется один на один с зудящи‑
ми мыслями о бесцельности существования без близкого при‑
сутствия женщины.
Видя, что неудачное знакомство с девушкой отвернуло сына
от родителей, Борис Францевич пожалел, что вхолостую запустил
необдуманный проект. Но ведь идея была хорошей. И как знать, будь понаглее его субтильное чадо, он бы с шиком гульнул
на свадьбе. За собственное счастье надо бороться, иногда – драть‑
ся. «Что тут скажешь, не от мира сего, застрявший в облаках
подросток, – оперировал Борис Францевич расхожими выраже‑
ниями. – Всё, пусть теперь сам знакомится, учится, разгребает
завалы на выбранном пути. Хватит, я удаляюсь».
18
Эрик и Эльза
4
Декабрьским морозным вечером, когда лужи сковал тонкий
хрустящий лед и лунный свет выхватил из чернильно‑ фиолетовой
дымки фасад Кафедрального собора, Эльза возвращалась домой
из салона. Четыре раза в неделю она пересекала остров Канта
по пути на работу и в обратном направлении. Этот маршрут она
выучила наизусть. Органная музыка, звучавшая под сводами собо‑
ра, эпитафии заслуженным горожанам на восстановленных стенах, отполированная брусчатка, по которой она передвигалась неуве‑
ренно (по‑пингвиньи вразвалку), наскучили ей довольно быстро.
Культурное наследие Кёнигсберга рассы́палось в представлении
