С ними жизнь нас развела, а с соседом-поляком мы до сих пор поддерживаем связь. В процессе совместного проживания мы выяснили, что русский и польский языки похожи намного больше, чем принято думать. Бывало так, что он разговаривал по телефону и я частично понимал, что он говорит. Мы с ним общались в основном по-английски, но иногда что-то забывали и вставляли слова на родном языке. И понимали друг друга!

В университете мне порекомендовали до начала учебы три месяца позаниматься в языковой школе, подтянуть английский. Собственно, так я и сделал – пошел в рекомендованную школу. А в декабре начались занятия в университете.

Кстати, в Австралии есть интересная практика: почти все молодые люди не поступают сразу после окончания школы в университеты. Обычно они идут работать примерно на год, зарабатывают деньги и едут путешествовать. В зависимости от количества накоплений и поддержки родителей они отправляются либо в недорогую Юго-Восточную Азию, либо в более дорогую Европу. Там они живут в хостелах с классной атмосферой среди таких же молодых путешественников, познающих мир, или пользуются возможностями каучсерфинга. Перемещаются по странам либо на автобусах, либо скидываясь через специальный онлайн-сервис на бензин тому, у кого есть автомобиль. Через год-два молодые люди возвращаются домой и начинают думать о том, какое получать образование. То есть к выбору университета они подходят в возрасте 23–24 лет и делают это уже более осознанно.

Когда я впервые пришел в университет, оказалось, что там практически нет австралийцев. Не только среди студентов, но и среди преподавателей. Они вели занятия на английском, но иногда говорили с таким чудовищным акцентом, что было сложно что-либо понять. Например, один из предметов вела уроженка Индии, но я не мог разобрать ни слова, проще было читать учебник. Зато все преподаватели были практиками. Ни один из них не был только педагогом, каждый работал в сфере финансов в какой-то организации. Поэтому с ними было интересно – можно было отвлечься от основной темы занятия и просто поговорить о том, как что происходит на практике.

Примерно треть нашей группы составляли китайцы. Они держались очень обособленно, не общались с остальной группой. Помимо меня был еще один студент из России, а также ребята из Турции, Таиланда, Вьетнама, Индии и других стран. Поскольку специальность Master of Professional Accounting была иммиграционная, поступали на нее, соответственно, иностранцы, желавшие остаться в стране. Но такой интернациональный состав – это классно! Мы очень сдружились.

Сам университет на меня не произвел впечатления. Я даже сначала расстроился. Мой родной ВГУЭС – это маленький город с большими учебными корпусами и общагами. А Университет Чарльза Стерта был компактным и ничем внешне не примечательным.

Если говорить об учебном процессе, лекций не было – весь материал мы изучали самостоятельно. Насколько я понял, так выстроен процесс в большинстве австралийских университетов. Сам изучаешь предмет, читаешь учебники, а затем приходишь на семинар, где обсуждается прочитанное, или на контрольную.

Нагрузка была очень большой. Чтобы покрыть расходы на проживание, я подрабатывал кем мог – от официанта до технического подмастерья. Но в периоды подготовки к сессиям я нигде не мог работать, с утра до вечера сидел в библиотеке и готовился. Учебники были гигантскими, да и финансы в принципе непростая сфера.

Контроль во время экзаменов был очень строгим. В аудитории на 20 человек было пять проверяющих. Шпаргалки пронести абсолютно невозможно. Во время экзамена звенящая тишина, все обязаны сдать телефоны, разговаривать запрещено. С собой можно принести только бумагу, ручку и калькулятор.

Это был разительный контраст со ВГУЭСом. Там я однажды пропустил целый семестр, потому что задержался в Америке, и это никак не повлияло на мою учебу. В Университете Чарльза Стерта подобное даже представить немыслимо. Было ощущение, что за первый семестр тут я пропустил через себя столько же учебного материала, сколько за пять лет в России.

Откуда-то скопировать материал для курсовой работы было нельзя. Сначала текст загружался в специальную программу, которая проверяла его на плагиат. Причем проверка шла по работам не только нашего курса, но и других студентов за несколько предыдущих лет. Даже если совпадение было по двум предложениям, программа могла отклонить работу, и ее было просто невозможно загрузить на учебный портал.

В течение первого семестра у меня был драйв от учебы, заводила сама сложность процесса, для меня это был вызов. Перед экзаменами надо было сдать кучу контрольных и курсовых работ. Но уже к концу первого семестра я понял, что финансы, бухгалтерия – это совсем не мое. Да и сама Австралия в целом не вполне оправдала мои ожидания.

Австралия – прекрасная страна, а австралийцы – приятные в общении и расслабленные люди. Невероятно комфортная городская среда. Сидней – один из лучших городов, которые мне доводилось видеть. Остальные города, в которых я останавливался во время путешествий по стране, мне тоже очень понравились. В основном я исследовал восточное побережье. Я ездил на север, за Брисбен. Мельбурн оказался невероятным городом с очень красивой и необычной архитектурой. Если бы я знал заранее, выбрал бы его, а не Сидней, потому что там намного интереснее и больше молодежи.

Но при этом, пока я жил в Австралии, меня не покидало ощущение какой-то провинциальности. Возможно, потому, что я все время сравнивал ее с Америкой. По сравнению с США Австралия производила впечатление богатой провинции, где ничего особенно интересного не происходит, вся активная жизнь довольно далеко, все очень неспешно и размеренно. Мне был 21 год, и мне там было тихо, спокойно и скучно. А хотелось быть в центре чего-то активного и динамичного. Сейчас, в 36 лет, наверное, мне было бы там вполне комфортно, все бы меня устраивало. Но тогда – нет.

Во время второго семестра учеба превратилась в каторгу, и я четко осознал, что не хочу быть финансистом и не хочу оставаться в Австралии. Возможно, если бы я учился по специальности, которая мне нравилась, все было бы по-другому. Но меня накрыло ощущение какой-то бессмысленности. Я думал: «Ну хорошо, я окончу университет, устроюсь на работу. Буду что-то зарабатывать. Для чего это все?» И я не смог интегрироваться в австралийское общество, ощущал себя там не на своем месте.

В целом Австралия показалась мне страной, сложной для интеграции. Возможно, потому, что у меня не появилось друзей среди австралийцев. Я в основном общался с такими же иммигрантами, как и я, с ирландцами, поляками, словенцами, французами. Австралийцы, с которыми мне довелось поработать, казались мне странными. Как будто им в жизни ничего особо не нужно, потому что все и так уже есть. Причем это были не какие-то очень состоятельные, а самые обычные австралийцы. Мои ровесники выглядели какими-то незрелыми. То есть ты общаешься с человеком, которому 25 лет, а у него круг интересов как у 14-летнего. Единственный австралиец, с которым у меня сложились дружеские отношения, был моим начальником, и ему было за 50 лет.

Еще мне показалось, что австралийцы довольно настороженно относятся к иммигрантам. В Америке я такого не замечал, но там и иммигрантов намного больше. Австралия более социалистическая, есть поддержка государства, минимальный уровень благосостояния, ниже которого австралийцы не опускаются. В Америке у граждан уровень доходов может различаться драматически, поддержка государства минимальна – настоящий жестокий капитализм. Американцев можно встретить на самых непрестижных работах, а в Австралии простым трудом, от клининга до помощи на кухне, занимаются в основном иммигранты.

Я хотел вернуться в Россию и строить какой-то бизнес именно здесь. Я понимал, что, если останусь в Австралии, меня ждет обычная жизнь наемного служащего с возможной перспективой нормального заработка и достатка. Благополучная, спокойная и очень скучная жизнь. А в России я мог создать что-то новое, что-то изменить к лучшему в стране, поменять подходы к работе. То есть прожить жизнь, наполненную смыслом. Поэтому я кое-как доучился до конца второго семестра и взял академический отпуск. Решил еще на время остаться в Австралии, чтобы заработать немного денег, а уже после этого вернуться домой.