– Эй, о чем задумалась? – Таня вошла в гостиную с двумя миниатюрными чашечками, словно одолжила их из кукольного набора.

Миранда отвлеклась от окна и села на огромный белый диван, к которому был приставлен стеклянный столик:

– Наслаждалась видом. Чуть-чуть завидую, что ты можешь каждый день разглядывать суету под ногами.

– Брось, со временем перестаешь обращать на такое внимание. Вид и вид. Давай, пробуй. – Таня протянула чашечку подруге. – Аромат на весь дом, кофе в столовой даже близко так не пахнет.

На вкус содержимое чашки было сладко-горьким и чрезвычайно терпким. Сразу захотелось запить густую черную жижу холодной водой и больше никогда не пробовать настоящего кофе. Пусть в столовой оно пахнет по-другому, так и на вкус куда приятнее.

– Похоже, слишком много кофе, – разочарованно произнесла Таня, глядя на дно чашечки.

– В этом что-то есть, не спорю, но дико хочется пить.

Таня подскочила с дивана и принесла из кухни два стакана с водой. После терпкого кофе вода показалась самым прекрасным напитком во всем мире. На сим эксперимент с загадочными зернами чужой планеты решили закончить. Все же пока девушки жили на Земле, местная еда и напитки куда привычнее.

– Получается, сто лет назад все с удовольствием давились вот этим натуральным кофе? – размышляла Таня. Она переоделась в шелковый халатик, буднично развалилась на диване и закинула длинные ножки на спинку: – Извращенцы какие-то.

Мира сидела на полу рядом с окном и снова любовалась городом. В ее родной квартирке было одно узкое окошко, выходящее на обшарпанную стену дома напротив. Ни деревьев, ни парков, ни дорог.

– Может, они как-то по-другому готовили?

– А может, на Люмисе выращивают какой-нибудь модифицированный кофе? Ты же должна быть в курсе.

– Туда завозили обычные семена. Навряд ли кто-то будет заморачиваться с кофе, когда все силы тратятся на добычу всякой фигни под землей. Поэтому никто особо не слушал отца, когда он предложил свой безумный план. Никому не нужны были агрономы, уход за растениями и дурацкие Поля Жизни. В первую очередь отправляли бурильщиков и технический персонал, который мог добыть настоящие деньги.

– Зато благодаря его безумному плану ты теперь учишься на пилота. Значит, не такой уж он и безумный.

– Ага, когда надо накормить толпу суровых мужиков, а доставка еды стоит столько, что нули не сосчитаешь, план с Полями Жизни вдруг стал привлекательным. А до этого десять лет над ним смеялись.

– Забей. – Таня перевернулась на диване, соблазнительно отклячив попу. – Ты в авиационке, далеко не глупая, свободная и симпатичная девчонка. Через пару лет мы сядем за штурвалы настоящих кораблей, и люди будут с завистью смотреть нам вслед. Так ведь?

Мира мечтательно улыбнулась:

– Именно!

– Что ж, раз так, то предлагаю сегодня напиться. И даже не смей отказывать!

Таня бессчетное количество раз пыталась вытащить ее на какое-нибудь мероприятие, но неизменно получала отказ с нелепым оправданием. С высоты своего статуса Таня не догадывалась, что Миранда не могла себе позволить заведения, куда ходила дочка богатых родителей. А Мира стыдилась признаться, поэтому и придумывала разные отговорки.

Но в этот раз оправдание было настоящим.

– Не, спасибо. Сегодня хочу дойти до ректора Коули. Попрошу его дать дополнительные часы с тренажером.

– Ой, да прекрати! Нормально у тебя сегодня получилось. Ты продержалась семь минут, а это намного больше, чем все остальные.

– И на минуту меньше, чем Ганс.

– Тренажер невозможно пройти. Просто прими это. – Таня лениво перевернулась на диване, свесив руку к полу и поглаживая ковер с высоким, мягким ворсом. – Тем более, мы будем гражданскими пилотами, нас за Молоты никогда не посадят.

– Оскар прошел тренажер. А раз он смог, значит, еще кто-то сможет.

– О, Оскар. Не напоминай о нем.

Таня закопалась рукой между подушками дивана, нашла пульт от световой панели и навела на окна. В следующую секунду стекла потемнели, и вместо потрясающего вида появилось мужественное лицо Оскара Венделини – героя Союза Евразии и Африки. Мире пришлось пересесть ближе к дивану, чтобы не ослепнуть от красоты. Жгучий брюнет с зелеными глазами, волевым подбородком и мощными скулами. Мечта девчонок от десяти до девяносто лет. Лучший военный пилот, бесстрашный защитник, космический ас.

Таня с восхищением смотрела на изображение идеального мужчины:

– Однажды он станет моим мужем. Обещаю тебе.

– Ну конечно. Об этом мечтают абсолютно все девушки и женщины.

– Ты просто ревнуешь.

– Он шикарен, бесспорно. Но я даже не посмею посмотреть в его сторону. Вокруг него всегда такие… Такие, как ты, да. Так что, подруга, дерзай.

– Ох, Мирка, обожаю тебя. Какой же сегодня хороший день! Поклянись, что если мы когда-нибудь встретим Оскара, то ты будешь рядом и поддержишь меня.

– Клянусь на мизинчиках. – Она протянула руку, хватая ответный мизинчик Тани.

Хозяйка снова заелозила на диване, переключая пультом изображения Оскара на окне и влюбленно созерцая застывшие зеленые глаза. Она не сомневалась, что однажды познакомится с ним. Не сама, так через родителей. Они уж постараются ради дочурки.

Генерал Тоумассон не моргая смотрел на ректора Коули, пытаясь догадаться, о чем думал старый, тощий червяк. Отношения между ними никогда не носили дружеский характер. Коули подчинялся военному ведомству, отчего был не в восторге, а Тоумассон считал старого ректора на редкость скользким типом, которому давно пора на заслуженный отдых. Благо пересекаться по рабочим вопросам им приходилось крайне редко.

– Сколько единиц будут знать правду? – сухо спросил Коули, сложив артритные пальцы у подбородка.

– Около двадцати.

– Много.

– Половина – мои люди. Еще ты и несколько инженеров.

– Рискованно.

– Знаю. Но мы не можем так бездарно просрать десять лет работы. Надо выкручиваться любым способом. У тебя есть кто-то на примете?

Коули откинулся на спинку кресла и обвел взглядом кабинет, который занимал последние тридцать лет. Он осознавал, что если правда вскроется, то хитрому Тоумассону ничего не будет, а вот старого ректора могут с позором изгнать. Если не посадить.

– Надо поднимать личные дела. У меня учится больше тысячи пилотов с разной степенью подготовки. У тебя очень жесткие рамки.

– И сроки тоже. Человек необходим еще вчера. Мне не нужен выпускник со всеми возможными звездами на лацкане, истребителем будут управлять удаленно.

– Тогда возьми кого-то с улицы.

– Уже думал. Не выйдет. Нужен кто-то, кто хоть немного представляет, что от него требуется. Он должен завести двигатели, выполнить предполетную подготовку и вылететь с базы. Все официальные переговоры, которые будут записываться на базе, должны быть безупречными. Дальше мы перехватим управление. Человека с улицы мы только учить будем полгода.

За дверью послышались недовольные голоса, и кто-то пытался добраться до ручки. Голос молодой секретарши что-то строго говорил, на что второй – тихонько возражал. Мужчины замолчали и одновременно отвлеклись на дверь, выжидая тишины.

Но неожиданно она распахнулась и на пороге возникла миниатюрная фигурка девушки в студенческом костюме: синие брюки и пиджак, из-под которого виднелась посеревшая от времени и многочисленных стирок блузка. Растрепанные волосы, небрежно собранные в хвост, синяки под глазами и стоптанные ботинки. Классический вид студента, который не вылезает либо из библиотеки, либо из тренажера.

– Извините, господин Коули, не хотела вас отвлекать, но вопрос срочный, – тараторила девушка, отталкивая возмущенную секретаршу. – Я у вас много времени не отниму. Пожалуйста, очень прошу. У меня автобус через пятнадцать минут, если не успею, придется ночевать на лужайке. А я жду уже полчаса.

– Какие у вас невоспитанные студенты. – Тоумассон недовольно цокнул языком, обращаясь к покрасневшему ректору.