— Вы хотите сказать, что это были…

— Да, эта девушка была Вашей матерью, а её избранник — молодой княжич Михаил Фёдорович Черногвардейцев, Ваш отец.

— …

С этого момента рассказ буквально в один миг стал на порядок интереснее…

— Чем всё закончилось? — промолвил я, вспоминая, что Пожарский ныне женат и имеет двух детей, одна из которых, между прочим, лет на десять старше меня.

— Большим количеством смертей. В том числе и твоих родителей, в конечном итоге.

— Вам известно, кто конкретно их убил?

— Я Вам скажу больше. Я один из немногих, которому доподлинно известны все имена причастных, — кивнул Дмитрий Анатольевич. — Михаил пал в бою против отряда Пожарских во главе с Геннадием. Правда, прежде он убил его отца. А Мария была убита Наумовыми.

— Кем-кем?

— Наумовыми. Слышали уже такую фамилию?

— Ещё бы… — уставившись в пустоту, буркнул я, вспоминая школьные годы, а точнее, прогремевшую на весь мир Зарницу.

— Это, к слову, одна из важнейших причин почему Пожарские и Наумовы так и не смогли заключить союз, имея при этом немало общих врагов.

Пока в моей голове проскочила целая лента воспоминаний из прошлого, Якушевы спокойно себе молчали, по-видимому, дожидаясь от меня хоть какого-то ответа, либо просто позволяя переварить услышанное.

— Насколько вы уверены в правдивости своих слов? — предельно серьёзно произнёс я, уставившись князю прямо в глаза.

Услышанное за этим столом я находил весьма полезной информацией, но вместе с этим стоило быть однозначно уверенным, что всё вылетевшее сейчас изо рта князя — чистая правда, а не, например, какие-нибудь преувеличения… Хотя, люди такого уровня ведь не могут позволить себе ложь?

— Наша разведка всегда хорошо работала, а многие вещи я и вовсе мог лицезреть самолично. Да и, откровенно говоря, тайны из этого никто никакой не делал. Это сейчас Геннадий Семёнович остепенился, а в пору своей молодости он, по некоторым данным, едва ли не грезил завести себе вторую жену. Гибель отца и связанная с этим смена власти в его пользу, надо признать, изменила его в лучшую сторону. Захочешь что-то перепроверить — легко найдешь подтверждения.

— Вашего слова, что в сказанном нет намеренной лжи, было бы вполне достаточно.

Сказанное заставило Якушева-младшего тут же уставиться на отца, но князь от меня своего взгляда отводить не стал, вместо чего спокойно произнёс:

— Это не проблема. Озвученная информация была проверена, и я за неё ручаюсь.

— Благодарю. Постараюсь также ответить Вам искренностью, — сказал я, после чего отложив столовые приборы, оглядел аристократов и произнёс: — Полагаю, это была вступительная часть, Ваша Светлость. Уважаемый Андрей Дмитриевич во время утреннего звонка дал мне понять, что у нас общие враги. Признаюсь — заинтригован.

Сигнал был прост — от лишней болтовни и предисловий пора переходить к делу.

Не заметил как это произошло, но я уже давно стал чувствовать себя на равных даже с аристократами такой величины. И с Якушевыми, несмотря на уважительный тон и изначально положительное отношение, ни капли не тушевался.

Дмитрий Анатольевич, судя по всему, также был настроен по-деловому, поэтому услышав мои слова, он едва заметно кивнул и принялся вещать.

— Думаю, и так ясно, что речь идёт о Пожарских. Нас они ненавидят разве что самую малую капельку меньше, чем Вас, Алексей Михайлович. И это, надо признаться, взаимно.

— …

— Мы за Вами последние месяцы наблюдали, по мере возможности, анализировали. Есть общее мнение, что союз наших родов может быть взаимовыгодным для всех участников, — медленно говорил Дмитрий Анатольевич, откинувшись на спинку своего кресла. — Тем более, что как минимум одна из целей у нас точно общая.

— Прежде чем обсуждать союзы, я бы хотел вернуться к «экскурсу в прошлое», — поочередно оглядев Якушевых, безэмоционально произнёс я, всё еще поглощенный свалившимися откровениями. — Напомните мне, пожалуйста, чем занимался Ваш род и Вы сами, когда половина империи прибыла к стенам моего родового замка?

На мгновение я буквально почувствовал как усилилось и без того витавшее в воздухе напряжение, но князь отреагировал совершенно спокойно, не дрогнув и мускулом на лице.

— Мы с моим отцом находились там же, — произнёс Якушев-старший, судя по виду, ничуть не смущающийся собственных слов.

— То есть, Вы не отрицаете своё участие в случившемся геноциде и при всём этом хотите обсуждать со мной сотрудничество?

Говорить я старался без вызова в голосе, хотя, признаюсь, логика оппонентов вызывала у меня не только вопросы, но и не самые благородные эмоции.

— Понимаю, к чему Вы клоните. По существу могу сказать вот что: крови на моих руках и руках моего отца хватает. Всякое бывало. Но непосредственно в уничтожении Черногвардейцевых мы участия не принимали. Ни мы, ни наши люди. Слово.

Несмотря на то, что услышанное не могло не радовать, вопросов стало только больше…

— Не хочу обвинять Вас в неправде, тем более что это глупо. Но невольно возникает вопрос: откуда у Вашего рода тогда некогда принадлежавшие нам территории?

Судя по его мимике, Дмитрий Анатольевич был вполне готов к этому вопросу, ввиду чего, ни капли не изменившись в лице, спокойно принялся утолять моё любопытство.

— Так уж исторически сложилось, что Казань всегда граничила с Вашим княжеством. Причём, мы долгое время были в добрососедских отношениях. Но когда к Темногорску, получив благословление императора, со всех сторон стали стягиваться войска, остаться в стороне мы себе позволить не могли. Тут исключительно вопрос в геополитике: позволить одним врагам заиметь с нами общую границу, а другим — её расширить или приблизиться к центру нашего княжества за счёт захвата ваших земель… В общем, не ищите зла, Алексей Михайлович. Когда территорию соседнего княжества рвут на части, свои интересы появляются у всех соседей.

Над столом едва ли не на несколько минут повисла тишина, во время которой я, не стесняясь присутствующих, погрузился в свои мысли. С одной стороны, послушать Якушева — так они белые и пушистые, и в те кровавые времена разве что успели «рядом постоять». С другой, никакой агрессии и негатива в мою сторону от этих аристократов не исходило, родню мою они не убивали, да и на все вопросы старались отвечать довольно откровенно и без увиливаний. Ну и в целом, нутром ощущалось их желание наладить со мной взаимоотношения и, как заявлялось вслух, создать союз. Единственное, что хотелось бы проверить, это насколько их слова будут совместимы с действиями, потому как в конечном итоге именно это и является реальным показателем.

Пока официанты ставили на стол второе блюдо и доливали напитки, никто говорить не торопился, но едва мы вновь остались наедине, молчание нарушил княжий сын, сидевший до этого момента практически беззвучно.

— Как уже верно заметил мой отец, мы предлагаем сотрудничество и свою помощь. Судя по тому, что наблюдается в Ваших действиях, Вы преследуете цель уничтожить поднявших меч врагов. Мы можем тебя в этом не просто поддержать на словах. Наш род наверняка будет единственным в империи, кто готов предложить реальную помощь: оружие, боеприпасы, воины, разведданные, аналитика, — отметив, что я переключил своё внимание на него, княжич продолжил: — Ну и наперёд хотелось бы закрыть вопрос о том, почему мы не воюем с ними сами.

Дальше Якушевы мне поведали короткую историю о том, каким образом император контролирует междоусобные конфликты внутри страны. Как оказалось, рано или поздно особо непримиримые оказываются за столом переговоров в кремлёвском дворце и банально приносят клятву Его Величеству. Причём, как нетрудно догадаться, не делать этого, попав на подобное «мероприятие», было нельзя — тут уже корона не стеснялась проявить силу и давление, вынуждая стороны заключить мир.

Да, при серьёзных издержках и потерях эти клятвы можно было обойти, и да, порой это даже происходило. Но в целом, абсолютное большинство конфликтов удавалось уладить, причём без потери чести у обеих сторон, благодаря чему империя могла сосуществовать долгое время в относительном мире.