Annotation

Восьмая книга серии.

Реинкарнация есть повторное воплощение души ранее умершего разумного. Сторонники этой теории полагают, что каждый человек в нашем мире попаданец.

Быть попаданцем в моём прошлом мире было не очень интересно: ни тебе космолётов, ни эльфиек, ни на худой конец гномов. Даже на Рождество.

То ли дело этот мир! Нет, эльфиек и гномов тут, к сожалению, тоже нет, но Магия! Тут есть магия! Мне, правда, завтра в школу, да и светиться особо нельзя... Но это всё мелочи, я силой мысли предметы двигаю!

Точка Бифуркации VIII

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Nota bene

Точка Бифуркации VIII

Глава 1

Рыба гниёт с головы. Едва речь в наших разговорах заходила о проблемах с имперскими безопасниками, Святогор тут же вставлял эту фразу. Правда, имел в виду он отнюдь не императора. Дядя Вова, как я его иногда про себя называл, при всём желании не мог держать под собственным контролем все подчинённые инстанции и министерства. Человеческий фактор, неправильное кадровое решение или вовсе должность, доставшаяся по наследству, и вуаля — одна из влиятельнейших государственных структур порой работает не только в собственных интересах, но и хуже того, возможно, даже во вред империи…

Поэтому, анализируя минувшие события, полученную информацию и круг действующих лиц, я неумолимо приходил к выводу, что та лёгкость, с которой руководство ИСБ шло на должностные преступления, не просто поражала своим цинизмом и продажностью, но и явно не ограничивалась делом о покушениях на меня — тут, на мой взгляд, масштаб проблемы на всю страну, и это как минимум.

Вопрос только в том, почему происходящее не доходит до глаз и ушей Его Императорского Величества? Или я первый из тех, на кого покусились эти уроды, способный задать нужные вопросы царю лично?

Возможно и так, но чую, что чего-то пока в этом пазле не хватает. И пока не найду, чего именно, идти во дворец к дяде Вове на аудиенцию мне рановато.

Однозначно разобраться со всей этой головоломкой сейчас, у нас, к моему сожалению, с наскоку не получилось — несмотря на хоть со скрипом, но всё-таки удавшуюся операцию с полковником Звягинцевым, ответов на все интересующие вопросы в его голове банально не оказалось.

Зато мы смогли изнутри изучить структуру работы их «конторы», а также понемногу разобраться в устоявшейся здесь вертикали власти и методах действий их системы, не засветив при этом своего «агента» повышенной активностью.

Высокая должность силовика открывала нам большие аппаратные возможности, доступ к базе личных дел многих должностных и титулованных лиц империи, а также к актуальной информации о ряде текущих операций, которые проводила контора в самых разных уголках нашей необъятной страны. Но вот то, что было нужно прямо сейчас, а именно заглянуть выше себя и выдать нечто большее, чем и так общедоступную информацию о генерале Артамонове, для Звягинцева было проблемой. А ведь к этому чиновнику и вели все ниточки…

В итоге, довольствоваться пришлось немногим, но всё же полезного более чем хватало.

Во-первых, стало однозначно ясно, что за покушениями на меня стоит не императорская семья, а какой-то другой род. Это в памяти Звягинцева, как и то, что он своим активным участием в моём деле идёт на преступление, отложилось прочно. Что касалось в целом повышенного внимания к моей персоне, то слежка за мной велась вполне себе официально, и как верно заверил меня князь Белорецкий, в этом я никаким исключением не был: работа такая у спецслужб — всё про всех знать и на всех иметь папку с личным делом и, по возможности, с компроматом.

А вот уже для серии покушений, которыми параллельно с основной службой и руководил Звягинцев, им был назначен один из бывших отставников. Пойманный нами не так давно агент с позывным «Грек» фактически был нанят на службу исключительно по мою душу. От него начальством планировалось в случае чего тут же откреститься и сделать вид, что к ИСБ он никакого отношения не имеет. Это всё, естественно, в случае моей официальной претензии.

Во-вторых, тот самый генерал Артамонов, который и держал связь со Звягинцевым, оказался вообще довольно мифической личностью. В офисе службы безопасности он как бы являлся первым лицом, но за целый месяц наблюдений и нашей слежки, кому-либо увидеть воочию генерала так и не удалось. Хотя приказы от него поступали чуть ли не ежедневно, и связь была с заместителем постоянной, сам Артамонов, как оказалось, был на рабочем месте гостем нечастым. Впрочем, на работе аппарата это никак не сказывалось — механизм был налажен давно и надёжно, и работа здесь не останавливалась.

Разбирались со всем этим мы, несмотря на все имеющиеся ресурсы, довольно медленно — помимо того, что конспирация в офисе работниками более-менее соблюдалась, как уже было сказано выше, все ниточки вели к таинственному главе ведомства, выйти на которого мы пока так и не смогли. Хотя, справедливости ради, это было лишь вопросом времени, которого, как я считал, с учётом ныне установившегося контроля за собственными покушениями, у меня было достаточно.

Отдельно стоило сказать о том, какую пользу оказала информация от Воронцовых. Особенно радовало то, как вовремя она попала в мои руки. Уж не знаю какими связями обладал Воронцов-старший, но сведения он мне передал довольно интересные и, самое главное, актуальные — князь не только предоставил уже известную мне информацию о том, что ИСБ целым отделом шьют на меня дело, но и предостерёг от каких-либо ответных агрессивных действий, прямо заявив, что руководство конторы не только этого от меня ждёт, но и намерено использовать все средства, чтобы спровоцировать меня на агрессивные шаги. По большей части благодаря этому мы и решили провернуть всю операцию именно в аномалии, а не пытаться по-быстрому и нахрапом решить всё в кабинете особняка Звягинцева или, того хуже — в офисе его конторы.

— С учётом обстоятельств, считаю участие в этих праздничных мероприятиях с нашей стороны лишним, — твёрдо произнёс дядя, сидевший в кресле напротив.

— Мне, может, вообще в четырёх стенах запереться и сидеть, поджав коленки? — недовольно буркнул я.

А вот Святогор мой оптимизм по поводу некоего контроля над ситуацией не разделял. Дядя, стоит ему отдать должное, не без оснований считал, что выдыхать ещё очень рано и угрозы моей жизни никуда не делись. Поэтому всех людских столпотворений, которыми неизбежно будет кишеть площадь перед университетом первого сентября, он хотел избежать.

— Тогда будешь перемещаться в кольце охраны, — повёл плечом начальник моей СБ и добавил: — Иначе никак.

— В университет их со мной всё равно не пустят.

— Там уже такой толпы не будет, да и кого попало внутрь не пускают. Так что Татьяны с Еленой вполне хватит.

С девушками вышла, можно сказать, по-своему забавная и интересная история. После того, как нам удалось их пленить, а следом и сделать одержимыми, последовала череда допросов и попыток найти концы. Сложностей на этом пути не возникало практически совсем.

Убийцы получили задание на моё устранение от вышестоящего начальника, который по совместительству являлся одним из инструкторов при военной академии Якушевского княжества. Сам мужчина, к сожалению, без нашей помощи пропал без вести, и добраться до него у нас не вышло. Не считая этой странности и того, что сами Якушевы, судя по докладам бесов, ни сном, ни духом не знали о том, что пытаются меня убить, остальные улики вели именно к ним. Под уликами я имел в виду и дорогое оружие, которым снабдили убийц, и принадлежность самих девушек к вышеназванному княжескому роду, и, в конце концов, имевшийся у них мотив. Последнее, правда — аргумент довольно слабый. Точнее, по такому критерию можно было коситься на очень многих вокруг. Впрочем, именно так мне и приходилось жить — рассматривать каждую фамилию в своём окружении под пристальным вниманием, и шерстить память и имевшиеся в распоряжении документы на предмет контакта исследуемой личности и его рода с моими предками.