Баруун Гар лично не пришёл. Вместо него пришёл его помощник, который осмотрел тела людей и зверей, выслушал наши обрезанные версии и ушёл, велев всем расходиться, заявив, что решение по результатам затянувшегося испытания будет принято Баруун Гаром завтра.

Мы потянулись за Алахчитом. Оставшихся в живых русов забрали другие монголы. При этом, оружие у них отобрали, но обещали вернуть, когда глава скажет своё веское слово. Тушки зверей мы забрали себе, кроме парочки, которые отдали русам в качестве жеста доброй воли. За счёт этого мы надеялись, что отношение к ним улучшится, так как панциреносцы ценились у монголов.

На утро был собран тот же самый совет. При всех присутствующих Баруун Гар подтвердил, что отныне, мы четверо можем называться боевыми добытчиками, а люди и собственность Очира отходят Алахчиту.

Я внимательно следил за происходящим и не мог не обратить внимание, каким недобрым взглядом нас прожигал один из приближённых к правой руке хана монгол. Довольно крупный дайчин был явно недоволен происходящим, но возражать не смел, ибо слово было сказано и услышано.

Алахчит позже пояснил недовольства этого монгола. Оказалось, что это какой-то там дядя Очира, и произошедшее ударило и по нему. Никто в лицо говорить такое не смел, но за остаток ночи успел пройти лёгкий слух, что Очир не смог справиться с семеркой русов, обладая, при этом, двойным численным превосходством. И судя по ранам, умер он не от зверя, а от стрелы, что означало, что полный сил дайчин проиграл замученным пленникам. Позор, как ни крути.

Я уже втайне радовался результатам, когда к Баруун Гару подбежал ещё один монгол и что-то тихонько зашептал ему на ухо. С каждым словом командир армии хмурился всё сильнее, при этом смотрел он в нашу сторону. В какой-то момент он оборвал докладчика жестом и обратился к нам.

— Мои верные дайчины доложили мне, что за Гранью были не только звери, но и духи. Это так?

По рядам присутствующих прокатился вздох удивления. Про это мы не говорили ни слова. Поэтому, слова Баруун Гара стали для всех сурпризом.

— Так и есть, — ответил я, не став отпираться.

— И как же вы с ними справились? — подключился тот самый тип, что сверлил нас взглядом. Он даже слегка привстал от распиравших его чувств.

— Своими силами, — я пожал плечами в ответ.

— Запрещено приручать духа, без особого разрешения! — палец монгола упёрся в нашу сторону. — Они должны быть наказаны.

— Таков закон, — подтвердил Баруун Гар. — Вам есть, что сказать?

— Есть, — согласно кивнул я. — Мы не приручали там духов. Зачем, если у нас есть свои?

— Пусть докажут!

— Тихо! — нахмурился Баруун Гар, грозно глянув в сторону крикуна. — Вы должны показать своих духов, чтобы мы убедились, что вы нас не обманываете.

— Легко, — ответил я, попросив Иня проявиться.

Дух медоеда с неохотой вылез из меня и уставился в сторону значимых монголов, часть которых явно активировала духовное зрение. И, судя по их вытянувшимися лицам, они убедились в правдивости моих слов.

— Лис! У него лис! — донёсся до моих ушей негромкий, но эмоциональный возглас.

— Хищный дух, — медленно произнёс Баруун Гар, после чего перевёл взгляд на меня. — А твой дух, что это за зверь?

— Барсук.

— Он… хищный?

— Если вопрос в том, пользуется ли он зубами и клыками в драке, то ответ «да». Как минимум половина всех вчерашних духов на его счету.

Монголы снова переглянулись и зашептались.

— А вы? — глава обратился к двум русам.

— У нас нет духов, — отрицательно замотали головами они.

— Законы святы! Законы надо чтить! — неожиданно громко произнёс Баруун Гар. — И законы гласят, что в случае получения духа без разрешения, претендент должен доказать своё право на его владение. И вы двое, хоть и не являетесь ойратами, должны следовать нашим законам! Поэтому, вечером вам представится право доказать, что вы достойны носить духов!

Монголы вокруг одобрительно загудели, а некоторые даже достали оружие и затрясли им над головами.

— И как мы должны будем это сделать? — решил уточнить я.

— Победив сунсний эзэнов — мастеров духов.

— Одного? — решил уточнить я.

— Трёх, — недобро улыбнулся Баруун Гар. — Каждый!

Глава 7

Во время перехода, довольный Алахчит объяснил, с чего нам привалило столько счастья. Всё из-за того, что духами, а особенно хищными духами, могли обладать только действительно сильные воины. И, чтобы получить возможность такого духа приручить, должно было быть даровано разрешение.

Пока Алахчит рассказывал нам про это, я вспомнил допрос пленного монгола, который говорил про что-то подобное. Тогда я воспринял его слова как бред. Получить разрешение? Звучало, как глупость. Но оказалось, что такова традиция.

Что касается хищной природы духов, тут всё было проще и сложнее одновременно. Хищными считались все те духи, чьи живые прообразы также были хищными. А вот различные бараны, кабаны и быки сюда не подходили. Разболтавшийся монгол говорил быстро и много, но в потоке его слов я умудрился разобрать кое-что интересное.

— Насекомые? — перебил его я, но он даже не поморщился и, к моему удивлению, решил рассказать детально.

— Да, не люблю я их, если честно, — он даже плечами передёрнул, словно от холода. — Они какие-то… неживые. И двигаются странно. Сложно объяснить, это надо увидеть и прочувствовать самому. Я лишь раз с одним таким пересёкся. Ловили его большим отрядом. У меня тогда духа ещё не было, и я там был на роли простого бойца. У нас пол отряда полегло, прежде чем его смогли убить. И это при том, что на нём не было брони! Крепкий противник попался. Сильный. Боем с таким принято гордиться.

— Это всё интересно, но давай вернёмся к нашей проблеме, — я решил вернуть его мысли в нужное русло. — Кто будет нашими противниками?

— Этого я не знаю, но есть вероятность, что Баруун Гар поручит разобраться с вами Баяну.

— Стоп! Ты сказал разобраться? — переспросил Акамир.

— Конечно! Никто не думал, что вам удастся выбраться из-за Грани живыми. Когда вы выполнили условия, убили всех охотников и ещё принесли бронешкуров, то изменили некоторые расклады. Уверен в этом.

— Нам что, умереть там надо было? — недовольно пробурчал Акамир.

— Так, да! — подтвердил Алахчит. — Вам просто повезло, что я добрый и не морил вас голодом, как тех пятерых.

— Добрый? — усмехнулся я. — Как будто у тебя выбор был!

— Выбор есть всегда, рус.

— Я — Ян, — исправил его я, но он даже глазом не повёл. — Нравится вам это или нет, всем плевать. Вечером вы будете сражаться и, к моему сожалению, этот бой будет для вас последним.

— Ты как-то не выглядишь особо грустным.

— А у меня есть повод? Да, я лишусь пары неплохих боевых добытчиков. Но я уже получил гораздо больше. Уверен, что Очир успел много чего накопить, и теперь всё это будет моим!

— Благодаря нам, — произнёс я.

— Я велю принести вам лучшего кумыса! — отмахнулся от меня Алахчит.

— Сам пей свою кислятину, — буркнул я и придержал коня.

Не самая лучшая животинка, но всяко лучше, чем бежать или трястись на немногочисленных телегах. Тут нам повезло, и до того момента, как утром мы продолжили движение, Алахчит успел забрать часть скакунов, принадлежавших Очиру.

Уверен, что ему отдали самых плохих и слабых, в надежде, что остальных можно будет забрать какой-нибудь хитростью. Но даже если и так, то в его положении и подобный «куш» будет не лишним.

Практически весь день прошёл в монотонном движении. Взгляд давно уже ни за что не цеплялся. Однообразный пейзаж, одни и те же звуки и запахи, ничего нового. Даже никакой захудалой аномалии на пути не попалось. Единственным событием, заслуживающим внимания было столкновение с крупным отрядом хана Алтангэрэла, в результате которого враги скрылись, а ряды Баруун Гара сократились.

«Светлячки» — как пренебрежительно называли людей хана Алтангэрэла, умудрились собрать неплохой «урожай», прежде чем отступить. Погоню отправлять не стали, но несколько отрядов теперь держались на значительном расстоянии от основного войска, чтобы, в случае очередного нападения, заранее о нём предупредить.