Вы пришли в детский сад, центр развития, школу – и там есть секция танцев. Здесь все в руках педагога. Первый опыт, на мой взгляд, самый ценный, а вероятно – бесценный. Вот почему я убежден, что с маленькими детьми должны работать лучшие педагоги. Очень часто совсем юная девочка, может быть, прекрасная танцовщица, начинает работу с малышами. Не владея методиками, знаниями возрастной детской психологии, она смело или не очень идет к ним в класс – и домой возвращается ребенок, который не хочет больше танцевать. К сожалению, и опытные педагоги в работе с детьми часто могут наломать дров и, пожалуй, именно они наиболее опасны в своей жесткости, зачастую грубости, некомпетентности, прикрываемыми словами о дисциплине. Как говорится, если ты двадцать лет делаешь одно и то же, то у тебя не двадцать лет опыта, а один год, повторенный двадцать раз.

Как отличить хорошего детского педагога от плохого? Хороший педагог идет от игры и интереса, потому что он знает, что для ребенка игра – это естественный способ познавать мир, а значит, и танец. У этого учителя на занятии всегда невероятно интересно, увлекательно, дети бегут сюда и не хотят уходить домой. Если вы встретили такого педагога, держитесь за него покрепче!

Очевидно, что первыми учителями в нашей жизни являются родители. А теперь, сами став родителями, посмотрите на свое «преподавание» со стороны: вы вовлекающий учитель или контролирующий? Готовить завтрак, делать уроки, убирать дома с вами интересно или страшновато? За ошибку ругаете? Уборка, случаем, не через чувство вины делается ребенком, ведь «мама весь день на работе, устала, а ты даже пыль вытереть не можешь»?

Одно из важнейших слов в жизни любого танцора – репетиция. Да, именно не занятие, тренировка, а репетиция, происходящее от repeat (повторять). А повторять одно и тоже изо дня в день – скучнейшая задача, на первый взгляд. Если, конечно, там нет какого-то особенного интереса. Парадокс в том, что само по себе многократное повторение движения не приводит нас к мастерству. Только повторение с вовлеченностью и концентрацией каждый раз делает нас на шаг ближе к лучшей версии себя, а в данном случае – своего движения.

Хочу предложить вам задачку. Попробуйте дома позаниматься с ребенком какой-то монотонной деятельностью в формате игры или просто интересного, увлекательного дела. Уверен, что папа или мама в этом процессе точно хорошенько устанут. Зато вы на практике поймете, какую работу делает или хотелось бы, чтобы делал ваш учитель танцев. Работка, как вы почувствуете сами, не из легких.

Например, лепить вареники: долго, с многократным повторением немногочисленных одинаковых действий, зато развивается мелкая моторика – то, что нужно! Включите отличную музыку, проведите конкурс на самую танцующую попу, пока руки лепят один вареник за другим. Каждый раз давайте поддерживающую обратную связь. Если у ребенка не получается лепить ровно и красиво, вместо критики подойдет поддержка: «Я вижу, что ты стараешься. Попробуй еще…» – и поделитесь секретным приемом, который вы используете для идеальных вареников.

Поддержание интереса, это как поддержание огня в очаге. Чтобы очаг не погас, ему нужно внимание: подкладывать дрова и знать, что у вас есть запас топлива. Даже если ваш ребенок влюблен в танец, ему без вашей помощи, поддержки и вовлеченности не обойтись. Исидор Раби, лауреат Нобелевской премии, на вопрос, было ли что-то особенное в его воспитании, ответил: «Мама сделала меня ученым, сама того не подозревая. Каждая вторая еврейская мамочка спрашивала ребенка после школы: “Ну что, ты сегодня узнал что-нибудь новое?” Но не моя. Моя мама всегда интересовалась: “Иззи, ты задал сегодня какой-нибудь хороший вопрос?”»[4]. Поддерживать огонь интереса и раздувать его пламя в наших с вами силах, силах родителей.

Ко мне часто обращаются родители, чей ребенок сказал, что больше не хочет танцевать. Большинство из них в растерянности: ему так нравилось, обожал танцы и вдруг – нет и все.

Общаясь с ребенком, я пытаюсь понять и помочь ему разобраться, что же произошло. Обычно предлагаю вернуться мысленно во время «до поломки» и понять, когда начало ломаться. Мы, как археологи, бережно раскапываем эту историю. Часто успешно. И тут можно увидеть, что дело не в танце как таковом, а например, в новой группе, где ребенок не может найти себе место, или в более жестких требованиях педагога, страхе выступлений, неуверенности из-за своего внешнего вида, буллинге в школе, напряжении в семье, разводе родителей, рождении брата или сестры. Поэтому я рекомендую копнуть глубже и посмотреть шире: что происходит в разных сферах жизни ребенка.

В блестящей книге «The Coaching habit: Say less, ask more & change the Way You Lead Forever»[5]Майкл Бангей Стэниер рассматривает, какие вопросы производят наилучший эффект. Моим любимым стал «а что еще?» Этот, казалось бы, простой вопрос, позволяет проникнуть глубже в переживания и состояние собеседника.

Например, однажды у меня произошел такой диалог с Машей, которая утверждала, что не хочет больше танцевать:

Я: Маша, ты не хочешь танцевать или идти на группу?

Маша: Идти на группу.

Я: Что именно там некомфортно?

Маша: У меня там нет друзей.

Я: А что еще?

И Маша стала рассказывать массу важных деталей: что у нее получается медленнее, чем у других, что Катю хвалят, а на Машу не обращают внимания, что ей кажется, что у нее никогда ничего не получится.

Наша задача – помочь ребенку увидеть, что происходит. Вместо того чтобы плавать на поверхности, нужно нырнуть в глубину.

Подумайте, есть ли у вас любимые вопросы? Как они раскрывают ваш диалог? Есть ли среди любимых закрытые вопросы, требующие ответа «да» или «нет»? Если они есть, постарайтесь их заменить на открытые: что, как, каким образом. Я надеюсь, там нет вопроса-обвинения «Почему?» Этот вопрос только заставляет защищаться и провоцирует желание что-то скрыть. Выделите время на беседу с ребенком, покажите свой искренний интерес и попробуйте понять, что на самом деле стоит за отказом от занятий: усталость, разочарование, конфликт в группе или с преподавателем и т. д.

Мой чудесный психотерапевт Надежда Матушкина в своей статье определяет задачу материнства как создание «рассола». Я влюбился в этот термин. Рассказывая о своих отношениях с двухмесячной дочерью, Надя пишет: «Мне не принадлежит то, в кого она вырастет. Потенциал, заложенный в ней, сильнее всех моих представлений о воспитании. Моя задача – создавать рассол, и это наши с ней отношения. Без попытки исправить, сделать, воспитать, сформировать, но с попыткой узнать, понять и наслаждаться контактом»[6].

Идея «рассола» впечатлила меня. Ведь настоящий учитель – человек, создающий удивительную атмосферу на своих занятиях, он занят качеством своего «рассола». И тогда возникает возможность роста: возможность быть собой, быть принятым, быть смелым и слабым, быть разным, быть другим. Учителю или родителю нужна настоящая большая смелость, чтобы идти этим путем. Один из ярких примеров я увидел в Екатеринбурге, приехав в гости к своей подруге – пожалуй, лучшему детскому педагогу танца Кате Гурвич.

Катя, Екатерина Валерьевна, – руководитель хореографического коллектива «Микс». Мне повезло стать невидимым зрителем (как говорит Катя детям, «пеньком с глазами») процесса ее работы с учениками. Вот где чистый «рассол». Группа детей 5–7 лет, занимаются три года. На занятии атмосфера доверия, точных задач, поставленных перед детьми кратко, емко, спокойным голосом, море юмора, шуток и при этом разговор как со взрослыми людьми. Темп занятия сумасшедший. Потом пауза, разговор, короткие точные замечания и снова бешеный темп. И знаете, это самые взрослые малыши, которых я видел. Самостоятельный разогрев, полная включенность в каждую задачу, танец на максимум. И живой такой танец, наполненный их детской непосредственностью. С Екатериной Валерьевной можно вести диалог, и они говорят, комментируют, реагируют на шутки, шутят сами. При этом каждое мгновение виден непререкаемый авторитет педагога, присвоенный ему самими детьми. Они чувствуют, как она верит в них и доверяет этим маленьким, но взрослым человечкам.