– Ы ше шкажал, ы шешда ш тошой…

– В смысле всегда со мной? Как ты поток колдуна перенаправил?

– Пикси могут пробираться сквозь границы миров, – отрыгнув, проговорил Морган.

– В основном занимаясь мерзкими проказами и воровством, – добавил сидхе.

– Не вы ли, сидхе, охотились за нами и держали на клятвах в клетке, чтобы проходить границы и заниматься не менее мерзким колдовством? – язвительно проговорил Морган. Эффект был смазан тем, что от греха подальше он залез под мою ладошку, так что только жопка торчала.

– Однако, – я посмотрела на сидхе, но тот и не подумал отводить взгляд. Вот почему пикси даже среди нас, мифических, еще более мифические…

Теперь стало понятно, как Морган попал в Олимполис. Это стоило осмыслить, как и тот факт, что я нужна была Темному наравне с его племянником. Моргана я прижму, конечно. Не просто так он появился в моей жизни. Да, я никому не доверяла, и это никак меня не трогало. Я лишь подивилась этому факту, но тоже без особых эмоций.

– Первомир… – напомнила я.

– Да, – Гала чуть улыбнулась бледными губами. – Оказалось, что твой друг все это время прятался в капюшоне Брунгильды, и когда нас вышвырнули в портал, изменил его направление на какой-то завод на земле, где делали конфеты. Мы попытались вернуться обратно на остров, но там уже никого не было. Только следы огня и пепел.

– Колпак, – сухо прокомментировала я, поискала внутри себя хотя бы зародыш сожаления или раскаяния и тут же забыла. Эринии убивают справедливо. Справедливость не равна милосердию. Он убил, его убили.

Я посмотрела в окно. Забавно, конечно, что в новые миры я попадаю только через травму и потерю сознания, а вижу его впервые через окно. На высоких белых ажурных дворцах, которые сменялись приземистыми и добротными сооружениями людей, каменными домами троллей и деревьями эльфов, громоздились грибочками разноцветные башенки фей. Пролетела птица Рух, на ее спине восседал джинн.

Я перевела взгляд на Галу. Та кивнула.

– Фер притащил тебя в Порту. Когда мы прибыли, ты уже была в лазарете под наблюдениями знахарей.

Я сглотнула.

– Сколько же я была в отключке?

– Неделю, – ответил Анар. – Мы очень волновались, но лекари сказали, что тебе надо восстановить силы после перенапряжения. Они говорят, что твои силы нехара…

– Не будем утомлять Алекто, – резко перебила его Гала. Интересно…

Сделав вид, что я не заметила его оговорки и реакцию эльфийки, я откинулась на подушки – якобы мне нехорошо.

– Ох, давайте уже пойдем, девоньке отдохнуть надо, – пробасила Брунгильда.

– Мы благодарны, просто знай это, – раздался от дверей голос Галы.

На всякий случай я еще чуть-чуть полежала с закрытыми глазами, раздумывая о произошедшем. Нужно было собрать как можно больше информации о себе и погибших эриниях – для этого стоило вернуться в Олимполис и залезть в свои данные. Кроме того, хотелось бы понять, что же такого страшного нашли во мне лекари. И не было ли это связано с тем, что говорили Колпак и Сил. Стоило, конечно, раньше задаться этим вопросом…

– Долго еще будешь притворяться?

Я вздрогнула и открыла глаза. На подоконнике в привычной позе сидел сидхе, а Морган прилип с другой стороны окна и стучал кулачками. Его не было слышно, но судя по лицу – он негодовал.

– Уходи, я устала.

– Нет, ты полна сил и чувствуешь себя очень хорошо, – Фер щелкнул по стеклу там, где был нос Моргана, тот отлетел и показал неприличный жест. Я посмотрела на свою руку – браслета не было.

– Ты не можешь этого знать.

– Могу, я подпитывал тебя и не давал истечь кровью.

– Пф. Я – эриния. Меня трудно убить.

– Но полное истощение вполне могло доконать.

– Хорошо, ты хочешь благодарности? – Я встала с постели. – Спасибо, – поклонилась я в пол и только в этот момент поняла, что на мне нет ничего, кроме тончайшей рубашки, которая не скрывала примерно ничего. Ойкнув, я натянула на себя покрывало, однако Фер спокойно рассматривал свои руки, словно ему и дела не было до моего тела. И ведь правда не было! Меня это разозлило. – Если мы закончили, уходи и дай мне собраться.

– И куда ты пойдешь? – Фер вдруг улыбнулся – без свойственных ему сарказма и иронии, открыто и мило. Даже шрам не делал его лицо сейчас высокомерным, лишь чуть уставшим. – Ты – часть команды, хотя тебе этого еще и не сказали.

Я осела на кровать.

– Как команды? Я – «валькирия»?

Фер кивнул. Я уставилась на него, не понимая, как реагировать – радоваться или огорчаться. Хотела ли я в Олимполис? Нет, слишком много тайн меня окружало, и их разгадка крылась где-то в других мирах, а значит, мне надо было быть в «валькириях». Но могла ли я доверять своей команде? Вряд ли. Особенно Феру.

– С-спасибо з-за новости.

Фер встал с подоконника и подошел ко мне. Он был высоким, даже по меркам сидхе. Мне приходилось поднимать голову, чтобы смотреть ему в глаза – зеленые, ярко сверкающие в свете солнца. Сидхе взял меня за руки, на секунду прижался к ним лбом и посмотрел мне в глаза.

– Я приношу извинения, эриния Алекто, и хочу сказать спасибо. Ты готова была пожертвовать жизнью, спасая меня, хотя я ничем не заслужил твоей доброты, – вдруг сказал Фер, и я всерьез подумала, что галлюцинирую. Чтобы Темный колдун сидхе приносил извинения? А что дальше? Пони отрастят крылья? Феи начнут делиться с людьми нектаром? Фер проговорил гордо, словно это он давал мне прощение, а не я должна была извинить его. – Я обязан тебе стократно. То, что могло бы произойти со мной, – хуже смерти и бесчестья. Это смерть миров. Ты нарушила приказ, полагаясь на интуицию и свой опыт, который мы оставили без внимания. Нам стоило помнить, что ты – эриния, а мы, и я особенно, видели всего лишь восемнадцатилетнюю девчонку…

– Девятнадцатилетнюю, – машинально поправила я.

– Что? – удивился сидхе, все еще держа меня за руки.

– Мне – девятнадцать, – сказала я.

– А, – улыбнулся он. – Это полностью меняет дело. В общем, мое отношение и поведение не делает мне чести и дискредитирует как профессионала.

– Что колдун хотел от тебя, Фер? Или называть тебя ваше высочество? – проговорила я в ответ. Он дернулся, но взгляда не отвел. Лишь глаза потемнели.

– Не называть. Я потерял это право, когда получил вот это. – Он дотронулся до своего шрама. – Мы еще не раз поговорим об этом, как и о том, кто такая ты сама.

– Ты никому не сказал, что я была нужна Силу, – вдруг поняла я, а потом с задержкой осознала еще и тот факт, что снова стою в одной рубашке непозволительно близко к сидхе.

– Нет. Я хочу понять, что происходит и как ты замешана в делах дома Д’Орэ. Я не знаю, кому могу доверять. – Он помолчал. – Кроме тебя.

– То есть в том, что я не подстроила все это, ты уверен.

– Конечно. Ты же была связана со мной, – кивнул сидхе. Час от часу не легче! – Клянусь всегда защищать и оберегать тебя, эриния Алекто.

Я уставилась на него, не мигая. Фер дал клятву сидхе оберегать меня! Она нерушима, а значит, я могла доверять ему. Или нет?

– Твой шарф, кстати, – Фер вытащил из кармана маленький комочек красной ткани. – Я так понял, что он тебе дорог.

– Ты поцеловал меня там, на острове? – Почему-то стало трудно дышать. Сидхе снова коснулся лбом моих рук и, кивнув, пошел к выходу. – Так поцеловал или нет?

– Да. Это что-то значит для тебя? – обернулся он уже у двери. – Или Анар все-таки вскружил тебе голову?

Не раздумывая, я запустила в него корзину с фруктами, что стояла у кровати. Яблоки и апельсины раскатились во все стороны, виноград упал с тихим «чавк», но сидхе уже не было. Еще через секунду в комнату сквозь вентиляционную решетку протиснулся Морган и свирепо заорал:

– Я тебе покажу, мерзкий колдунишка! – Затем осмотрелся, и, увидев, что никого нет, опустился на апельсин. – Так и знал, что он трусливо сбежит! – Морган покатился на апельсине, перебирая ножками и попутно кидая в рот конфеты, которые находил на полу.

– Мы остаемся с тобой в «валькириях», Морган, – тихо произнесла я и только тут поняла, что дрожу. На руках горела кожа – там, где ее касался сидхе, словно огонь внутри меня предупреждал о чем-то.