Миссис Дельфина натянула халат поверх ночной сорочки и опустилась на стул возле туалетного столика. Затем легким взмахом руки показала, что я могу быть свободна.

– Иди помоги Хоуп убрать на кухне.

Я сделала небольшой реверанс и вышла. Выскользнув из дома через боковую дверь, я вприпрыжку понеслась по влажной траве к нашему с мамой домику. Мама сидела за кухонным столом, склонившись над рукоделием. Увидев меня на пороге, она расплылась в улыбке и заметила:

– Я думала, миссус захочет, чтобы ты осталась рядом с ней ночью.

– Она уже легла. Лавви разрешила сбегать проведать тебя.

Я наклонилась к маме, собираясь чмокнуть ее в лоб, но тут она заметила красное пятно у меня на щеке и слегка отстранилась.

– Выглядит скверно.

Она взяла меня двумя пальцами за подбородок.

– Эта женщина крепко припечатала тебя.

– На самом деле все не так страшно, как кажется.

Но мама уже отложила шитье, поднялась из-за стола и направилась в дальнюю часть комнаты, где находились ее полки с лекарствами. Их было три: верхняя предназначалась для травяных чаев и настоев, средняя – для бальзамов и мазей, на нижней разместились пузырьки с микстурами и эликсирами, а также кувшин с вином и бутылка виски. Мама взяла банку с зеленой мазью, от которой исходил запах ладана, и нанесла немного мне на щеку. Полюбовавшись на свою работу, она довольно кивнула:

– Давай, бери тарелку и к столу. Сегодня у нас вдоволь тушеного мяса.

У нас в домике было три разномастных стула. Я убрала мамино рукоделие в корзинку, стоявшую под ее любимым стулом с высокой спинкой. Когда я потянулась к шкафчику с тарелками, послышался скрип открывающейся двери.

– Рути?

– Я здесь! – откликнулась мама.

Она кивнула мне, и я достала третью тарелку. Мама подошла к плите и принялась одной рукой помешивать баранину в котелке, а другой сунула в рот освежающую дыхание травяную жевательную палочку. Затем провела ладонью по волосам и поправила шпильки в прическе, и я сделала то же самое.

Мастер Джейкоб вошел в комнату. Казалось, этот высокий широкоплечий человек сразу занял все пространство нашего крохотного домика. Мама опустилась на край кровати. Она сидела, скрестив вытянутые вперед ноги, и ждала, пока хозяин первым заговорит с нами.

– Добрый вечер, – улыбнулся он.

– Добрый вечер, – откликнулась мама. – Поужинаете с нами?

– С удовольствием.

Хозяин снял куртку, а я протянула руку, чтобы взять ее и аккуратно повесить на спинку стула.

Специально для таких визитов мама и держала кувшин с вином на нижней полке. Она протерла бокал уголком полотняной салфетки и налила вино. Густая красная жидкость наполнила бокал до половины. Мама поставила вино перед гостем, а затем принесла с плиты ужин – баранину, тушенную с картошкой, морковью и луком. Когда мы уселись, каждый на свое место, хозяин взял за руки нас с мамой и прочел короткую молитву перед едой.

В животе у меня бурчало от голода, я склонилась над тарелкой и с жадностью накинулась на жаркое. Теперь, когда к нам пришел мастер Джейкоб, я могла позволить себе быстро расправиться с ужином и оставить их вдвоем. В свою очередь, это означало, что у меня появится капелька времени для свидания с Эссексом.

– Мне не нравится, что с ней так обращаются, – мама указала на мою распухшую щеку. – Это несправедливо. Фиби умеет хорошо работать.

– Я поговорю с женой, – пообещал мастер Джейкоб.

– Вот почему мы должны как можно скорее увезти Фиби отсюда, – нахмурилась мама. – Сколько нужно времени, чтобы все устроить?

– Я занимаюсь этим, Рути, – тихо произнес мастер Джейкоб. – До совершеннолетия Фиби еще почти два года.

– Я хочу, чтобы девочка как можно скорее оказалась на Севере, – с нажимом произнесла мама. – Там она будет свободна.

Мастер Джейкоб доел свою порцию.

– Очень вкусно, Рути, – похвалил он маму, подбирая соус кусочком хлеба. Затем с довольным видом откинулся на спинку стула. – Скоро я отправляюсь в Чарльстон. Хочу взять тебя с собой. Постарайся закончить с делами и будь готова к отъезду.

Мама кивнула.

– И все же, каковы планы насчет Долорес? – не унималась она.

– Школа в Массачусетсе. Я уже связался с директором. Конечно, девочка несколько старше остальных учениц. Но это не беда, Фиби справится, учитывая все, чему научила ее Салли.

– Настоящая школа?! – Мама расплылась в улыбке.

– Да, самая настоящая школа. Фиби ждет прекрасное будущее, – кивнул мастер Джейкоб. – А теперь, Рути, прекрати донимать меня расспросами и налей-ка еще бокальчик вина.

Мама принесла кувшин с вином, а хозяин полез в карман жилета и достал кусок шоколада, завернутый в блестящую золотистую бумагу.

– Это тебе за сегодняшнюю музыку, – он подмигнул и протянул угощение мне.

Я поднялась из-за стола и сделала реверанс.

– Возвращайся в большой дом, пока тебя не хватились, – посоветовал мастер Джейкоб.

Я опустила шоколад в карман, поцеловала маму и выбежала наружу. И только выбравшись на тропинку, ведущую к конюшням, поняла, что забыла накинуть шаль: она так и осталась висеть на спинке стула. Порывистый ветер пробирал насквозь, кожа покрылась мурашками. Я почти собралась вернуться назад за шалью, но затем вспомнила, как в один из таких визитов мастера Джейкоба не вовремя заглянула в швейную и застала маму, лежавшую поперек кровати с задранной юбкой; хозяин склонился над ней, его спущенные штаны упали на пол, обвив лодыжки. Обнаженный белый зад мастера Джейкоба ритмично двигался, он стонал как раненый зверь. Потом этот звук еще долго стоял у меня в ушах. Мама повернула голову и заметила, что я в остолбенении застыла на верхней ступеньке лестницы. Она сделала страшные глаза и произнесла одними губами: «Уходи!» Что я и поспешила сделать. Когда тем вечером, уже в потемках, я все же осмелилась вернуться домой, мама ждала меня с миской бобового супа.

– Рабыне не приходится выбирать, – начала она. – Просто помни: все, что я делаю, я делаю ради тебя. Да, знаю: я родилась рабыней и рабыней умру. Но ты, детка, – тебе суждено увидеть свободу. В этом нет ни малейших сомнений.

После того случая мы с мамой условились: если в окне горит свеча – можно спокойно заходить; если свечи нет – лучше еще погулять.

Когда я добралась до конюшни, уже стемнело. Я тихонько кашлянула три раза. Эссекс открыл боковую дверь и быстро втащил меня внутрь. От его кожи исходил свежий запах мыла и хвои, и я всем телом прижалась к любимому.

– Эй, красавица, я уж думал, ты не придешь.

Эссекс целовал и целовал меня до тех пор, пока я не задохнулась в его объятиях. Упершись ладонями ему в грудь, я слегка отстранилась, чтобы перевести дыхание.

– Мама задержала меня.

Я вскарабкалась следом за Эссексом по приставной лестнице на деревянный помост над сеновалом. В убежище горела одна-единственная свеча, но аромат горячего воска не мог перебить острый запах навоза и лошадиного пота.

Я сморщила нос:

– Не представляю, как тут можно спать.

– Но именно потому, что я живу с лошадьми под одной крышей, они считают меня хозяином.

Эссекс стянул косынку с моей головы и позволил кудрям рассыпаться по плечам.

– У меня есть для тебя подарок.

– Подарок?

Я уселась, скрестив ноги и накрыв ступни подолом юбки.

– Закрой глаза и не подглядывай.

Мне было слышно, как он роется в своих вещах, лежавших у края помоста.

– Можешь открывать.

Я распахнула глаза и увидела, что Эссекс держит у меня перед носом два тонких кожаных ремешка, на каждом из которых была укреплена подвеска: выточенная из дерева половинка сердца.

– Это тебе, – он надел одно из самодельных ожерелий мне на шею. – Пусть оно напоминает о том, что нас связывает. Носи его до тех пор, пока мы не поженимся по-настоящему. А после я увезу тебя отсюда.

Я коснулась сердечка губами. Эссекс протянул мне второе ожерелье, и я повязала кожаный ремешок вокруг его шеи.