– Сука! – Злобно сплюнул за борт пулемётчик.
Он в последний момент развернул пулемёт, установленный на турели в джипе, и не дал старику возможности продолжить стрельбу.
– Ворошиловский стрелок, мля…
Пулемётчик не догадывался, что недалёк от истины. Убитый на самом деле один из лучших охотников района. И, несмотря на свои семьдесят два года, оставался крепок и зорок. Через минуту пулемётчику стало не до старика. Въезд и выезд из села перекрыли, а вот правую сторону населённого пункта, ту, что за огородами, в двадцать дворов, перекрыть сложновато. С левой же стороной, наоборот, проблем не возникло – огороды выходили аккурат к речке, тянувшейся вдоль всего села. Имевшийся единственный мост также заминировали. Поэтому бронетранспортёры держали под прицелом огороды по правой стороне села. Бандиты уже загрузили в железные клетки последних жителей, которые тут же замкнули. Выезжать из села пока не стали – решили, находясь в обороне, выбить основную массу атакующих тварей. Что и получилось.
Хитрожопых предводителей с ценными дарами среди заражённых, стремительно приближавшихся к селу, не оказалось. Без всяких тактических премудростей, напрямую, в авангарде неслись две элиты, ещё полмесяца назад бывшие руберами. Вот они первыми, ноздря в ноздрю, и пёрли в предвкушении обильной и вкусной жрачки. Сдуру они вдвоём и напоролись на две противотанковые мины. Рвануло мощно – лишившись конечностей, твари с разорванными брюхами свалились в образовавшуюся большую воронку, не рассчитывая на быструю регенерацию, тем более отрастить новые конечности. Ибо неоткуда взяться для этой цели живительной энергии – пока бежали, растратили её, а основательно перекусить людишками ещё не успели.
Рубер и три кусача, опасливо косясь на лежащих внизу вожаков, осторожно обошли воронку и тут же сами за компанию распрощались с лапами и жизнями – сработала ещё одна противотанковая мина и вдобавок две противопехотных. А затем прогрохотал КПВТ с «шестидесятки». В элит, пытавшихся выбраться из воронки, муры выпустили гранаты из РПГ-7, они и довершили начатое дело. Бандиты не жалели боеприпасов, рассчитывая, что защита как собственных жизней, так и иммунных, окупится сторицей. Кроме того, что отвалят за товар внешники, ещё и немалый хабар со споровых мешков. Пусть их ещё не вскрыли и не собрали жемчуг и спораны, но, как говорится, ещё не вечер. Тем более что не заставила себя долго ждать ещё одна волна заражённых, в этот раз более многочисленная. Но её, состоящую из топтунов, лотерейщиков и бегунов, быстро помножили на ноль.
Правая рука босса – Спиридон, убедившись, что атакующих тварей более не наблюдается, подал команду прекратить огонь. Пользуясь передышкой, муры быстро перезарядили оружие. Пока часть бандитов занялась вскрытием споровых мешков, Спиридон распорядился поснимать мины, которые остались целы: не хватало ещё самим на них подорваться. Работа для одного сапёра, не так уж много их не взорвалось, но на всякий случай его прикрывал джип-тачанка. Пулемётчик внимательно контролировал обстановку. Остальные же муры занялись обыском опустевших домов.
Откинувшись в кресле, Спиридон налил себе из термоса ароматный напиток и после спросил у сенса, находившегося вместе с ним в бронетранспортёре:
– Тихий, кофе будешь?
– Не помешает, – согласился парень и наклонился, чтобы открыть деревянный ящик с кружками.
Пока с ним возился, шею обдало порывом воздуха, а затем на неё упали тёплые капли.
«Откуда в “восьмидесятке” дождь?» – мелькнула глупая мысль, но он тут же переключился на другую тему, громко выругавшись.
– Я этим мудакам точно очко надеру! Все чашки грязные, не могли помыть за собой, скоты!
Но Спиридон, сидевший рядом с ним в бронетранспортёре, ничего не сказал, лишь издал странные звуки. Тихий выпрямился и, взглянув на заместителя босса, едва не поперхнулся. Тот неподвижно сидел, прислонившись к борту головой. Из разорванного горла, булькая, толчками выливалась кровь. У сенса от ужаса расширились зрачки, он оцепенел и лишь в последний момент осознал, что тоже умирает. Острая боль пронзила его горло, фонтанируя, кровь залила камуфляж, и Тихий отключился. Такая же участь постигла и водителя с пулемётчиком в стареньком БТР-152. Открытый кузов явился причиной их ужасной смерти.
Невидимый убийца, сделав своё чёрное кровавое дело, исчез, оставив после себя бездыханные тела. Немного повезло неполному экипажу «шестидесятки» – в ней люки оказались закрыты. Водитель сидел на своём штатном месте, а пулемётчик через триплекс наблюдал за обстановкой. И, признаться, она ему нравилась всё меньше. Снаружи творилось нечто непонятное. Звуков выстрелов не слышно, но вот с джипа упал с простреленной головой пулемётчик, который прикрывал сапёра, занимавшегося разминированием въезда в село. Получив свою порцию свинца, уткнулся головой в баранку и водитель джипа. Рухнул с большим узлом, набитым хабаром, Харитон – любитель малолеток, вышедший из ближнего до бронетранспортёра двора. Он так и остался лежать возле раскрытой калитки. Во лбу темнело небольшое пятнышко.
– Спиридон, ответь «коробочке»! Как слышишь? Приём! – Но сколько ни вызывал пулемётчик по рации старшего группы, тот так и не отозвался.
Пулемётчика и водителя охватила паника. Из дома выскочил ещё один мур, держа автомат на изготовку, он подскочил к лежавшему на притоптанной земле Харитону и, увидев, что тот мёртв, завертелся на месте, вжав в плечи голову. Но откуда и кто стрелял, он не успел понять. Голова дёрнулась и, роняя автомат в траву, напарник Харитона упал навзничь, раскинув руки в стороны.
– Да пошло оно всё! Своя шкура дороже! – Водитель в отчаянии запустил двигатель «шестидесятки».
– Стой! – запоздало крикнул пулемётчик и едва не свалился от резко дёрнувшегося бронетранспортёра – «шестидесятка», выбросив клубы дыма, резво рванула с места к выезду из села, подальше от невидимых стрелков.
Паникующий водитель напрочь забыл о ещё не снятых минах с этой стороны. Мощный взрыв оторвал переднюю пару колёс и разорвал днище бронированной машины. Наружу никто не выбрался.
Буквально за несколько минут до взрыва пулемётчик, расстрелявший старика с двустволкой, стоял в кузове джипа и растерянно водил стволом пулемёта из стороны в сторону, не находя противника. Он никак не мог понять, откуда ведётся огонь по парням. Один за другим попадали с награбленным в руках «медбратья». Направление примерно представлял, но, экономя патроны, палить в белый свет как в копеечку не собирался. И эта ситуация лишь усиливала нервозность. До панического срыва оставался лишь один шаг.
– Прокоп, ты не заметил, откуда стреляли?
Водитель джипа судорожно сглотнул слюну и отрицательно повертел головой.
– Не слышу! – прокричал пулемётчик срывающимся голосом.
– Нет!
В это время метрах в десяти от них взревел двигатель, резко сорвался с места бронетранспортёр и, набирая скорость, промчался мимо джипа.
– Они сдурели, что ли?! – Посмотрел вслед «шестидесятке» пулемётчик. – Там же заминировано! – Его голос утонул в грохоте взорвавшейся мины. – Писец, – Он только и успел произнести потухшим голосом.
Далее продолжить просто не сумел – сильный удар в спину, и бандит, не удержавшись за пулемёт, с криком вылетел из кузова. Прокоп повернул голову и увидел, что его товарищ, лёжа на спине, отчаянно вертится, выставив перед собой полусогнутые в локтях руки, словно пытаясь что-то или кого-то оттолкнуть. Прямо на глазах водителя горло пулемётчика вдруг разорвалось, расплёскивая кровь.
– А-а-а! – завизжал от ужаса Прокоп и, газанув, выкрутил руль, в свою очередь забыв про мины.
Всего лишь на три метра он сумел проехать дальше бронетранспортёра и повторил его судьбу. Оторванное и при этом горящее переднее правое колесо, подпрыгивая и дымя, покатилось к речке.
Догорая, коптила небо подорвавшаяся на минах техника. Последний из муров, орошая зелёную траву кровью, пару раз конвульсивно дёрнулся и замер. Наступившую тишину нарушил протяжный звук охотничьего рога. Его смогли услышать лишь с десяток жителей, очнувшихся внутри железных клеток. Ухватившись руками за ржавые прутья ребристой арматуры, они с ужасом наблюдали, как лежавшие тела убитых сами по себе переворачивались, как распахивались их камуфляжи и, растворяясь в воздухе, исчезало оружие, валявшееся рядом.
