В какой-то момент мы притормозили, я вышел, поправил костюм и жестом велел им выгружаться.

Бойцы высаживались неторопливо, опасливо, они понимали, что до их военного лагеря, который я распознавал как форт, ещё далековато.

— Мне надо вам кое-то показать.

Из кабины вальяжно вышел Ключ, который воткнул в обочину на расстоянии метра друг от друга деревянные колья, на которые насадил кувшины и отошёл.

— Всем видны кувшины?

Штрафники дружно закивали.

Я взял мобилет.

— Хакас, меня слышно?

— Да.

— Видишь головы?

— Вижу глиняные и живые вижу. По каким стрелять? — равнодушно уточнил Кабыр.

— По глиняным. Повторяю, стреляй по глиняным. По готовности, без задержки.

Через секунду один из горшков разлетелся вдребезги. Все вздрогнули. Меньше, чем через секунду попадание пули разбило второй, потом сразу же третий.

Казалось, что черепки от второго ещё не упали на землю, кода был прострелян третий.

Что ужасало, выстрел никто не услышал, только свист пуль.

— Это мой снайпер. Вы его не видите, но что более важно, он видит вас. И оружие отменное, три прицельных выстрела за две секунды. А теперь военные выводы, если вы захотите потягаться со мной и поиграть в войнушку.

Штрафники озирались и переглядывались.

— Итак, я лишил вас всех постов и укреплений, кроме лагеря со стенами. Вы можете запереться за стенами, а я посажу рядом снайпера и буду платить ему по пятьдесят рублей за голову. Он вас за пару недель перестреляет и всего делов. А если вы захотите выйти за стены и прогуляться, поискать снайпера, то кроме того, что он станет вашу численность быстро сокращать, а по звуку его заметить нельзя, вас так же встретят пулемёты Амвросия Дмитриевича. Что-то знаете про эти пулемёты?

Пара человек кивнули.

Про то, что первый пулемёт у меня забрали спецслужбы, они, само собой, не знали.

— Такие перспективы войны со мной, такие перспективы мира. А теперь садитесь в грузовик и поезжайте.

Я остался стоять, ожидая, когда грузовик скроется за складкой местности. Кабыр поленился ко мне идти, так что мне пришлось самому топать в его схрон.

Он сидел, обманчиво-расслабленный, и смотрел на тучки над горизонтом.

— Пошли, Кабыр, нам надо везде успеть.

…

Единороги тоже были наготове неподалеку от форта и наблюдали его ещё с ночи, прибыли задолго до грузовика.

Грузовик остановился в километре от форта, высадил штрафников и уехал, предоставив им самим право определять свою дальнейшую судьбу.

Они потоптались, поговорили, кому-то даже дали по зубам. Сразу видно, идёт обмен мнениями, интеллигентная дискуссия и сторонами приводятся весомые аргументы.

А мы ждали. Кабыр занял стрелковую позицию на дереве. Два единорога его прикрывали, остальных за собой буду тащить я.

Когда штрафники подошли к форту, их для начала не хотели пускать, ворота были заперты, а майор, вооружённый новеньким биноклем, смотрел на это реалити и кратко пересказывал нам.

Потом их впустили.

Меня интересовал момент, когда внимание войска будет максимально отвлечено от склада. Кроме урядника, точку зрения, что Филиновых содержат в нём, разделял и мой новый ротный, и ещё парочка задержанных, которые оказались наиболее болтливыми.

И всё же это было не точно, их могли переместить.

Я взял мобилет и набрал заранее написанный номер телефона, единственный телефон в форте, стоящий в здании их штаба, в кабинете ротмистра.

Прошли долгие восемь гудков. В принципе, если не возьмут, то ничего страшного.

— Слушаю! — отозвался голос.

— Это Владетель граф Филинов. Я бы хотел поговорить с кем-то из Хомяковых.

Там, по ту сторону «линии» какое-то время молчали.

— По поводу? На какую тему говорить?

— По поводу обмена их родственников на моих. Интересно такое?

— Им может и интересно… Я доложу, позову. Сможете не класть трубку?

— А с кем я говорю?

— Меня зовут Карась, я вроде секретаря, вечного дежурного.

— А скажи мне, Карась, ты на чьей стороне?

— Я бы, Аркадий Ефимович, — внезапно блеснул свои познаниями Карась, словно золотистой чешуёй на солнечном мелководье, — хотел бы не сдохнуть.

— Ты если что, главное — падай шустро.

— Я запомню, но другим не скажу, ладно? Повисите на проводе?

— Сколько ждать?

— Минут десять, их ещё найти надо.

Я оставил мобилет включённым, но убрал в карман.

— Они собрались на целый митинг в районе ворот. Кажется, кто-то из их старших хочет всех штрафников арестовать, а кто-то что-то доказывает. Чуть особняком стоят двое, в том числе откровенный дедок.

— Пора. Пробуем, — отозвался я.

Шило перебросил меня, Джо и Ключа в недра склада, где я немедленно засёк магическое присутствие.

Истошно взвыл какой-то артефакт, зато я увидел стоящих у ворот и подсматривающих в щели Филиновых в количестве «все собрались», то есть отца, дядю, братьев, кузин, мать и младшую сестру.

Были они изрядно пыльными и сильно напуганными. А от воя сигнализации так вообще спали с лица.

— Что-то вы не очень выглядите, граждане Филиновы! Как вам вообще Кустовой, как кустовское гостеприимство?

— Аркаша, спаси нас!

Отец первым, а за ним и остальные бросились в мою сторону. Ворота склада сотряс удар. Тот, кто был снаружи, не имел ключей, но имел весьма опасный и буйный нрав.

— А как же поговорить? Может, давайте обсудим, как я плохо учился и вообще позор семьи?

— Прости, сын! Что хочешь, проси. Хочешь, мы все фамилию сменим, а ты оставишь себе? Только спаси!

— Ну, ладно-ладно, давайте уже убираться отсюда.

Шило возмущённо заворчал, но всё-таки перекинул нас всех, причём двойным прыжком я закинул их на центральную площадь города.

— Вот вам двадцать рублей на извозчиков, рекомендую домой и отмыться. А мне надо улаживать наследственные вопросы.

— Знаешь сын, мы тут решили, утрясём дело Грюнк и, пожалуй, вернёмся в Подмосковье. Что-то неспокойные тут дела, а мы загостились уже.

Я понимающе кивнул и тут же исчез, вернувшись вместе с двумя единорогами к позиции Кабыра.

— Стреляющий адвокат? — негромко спросил меня чем-то слегка встревоженный Кабыр с дерева.

— Аюшки?

— Скажи, а тебе тот колдун был сильно дорог?

— Да вообще не особо, а что значит «был»?

— Ну, он метался по двору, орал, потом не знаю как, но заметил меня.

— Магия, он же маг. И?

— Всё честно. Он выстрелил в меня своей огненной магией, я выстрелил в него своей огненной магией. Я выиграл. А у тебя больше нет колдуна. Нет претензий ко мне?

— Нет, ты молодцом. Я с тобой давно знаком, а этого ко… лдуна я впервые вижу, — мне совершенно некстати вспомнился папа дяди Фёдора.

— Тогда с тебя премия сто пятьдесят рублей.

— Замётано. Что-то ещё?

— Старика ведут в штаб.

Я проверил мобилет. Несмотря на мои ужимки и прыжки, связь удержалась, не прервалась, хотя я на пару долей секунды пропадал в процессе прыжков на Изнанку.

— А кто ведёт?

— Какой-то мужчина смурной.

— А можешь ему ножку прострелить, чтобы он так весело не бегал?

— А как же те сотники по списку, те двое, что ты до этого говорил?

— А видишь их?

— Вижу. Могу их, а потом ногу.

— Ну, так давай, чего не стрелял?

— Команды не было.

— Командую большими буквами! ШМАЛЯЙ, снайпер, от всей души шмаляй, за всех степняков на свете.

— Сто рублей сверху.

— Да что ты за человек такой, а как же стрельба ради искусства⁈ Заветы предков и традиции⁈

— Шучу.

И Кабыр выстрелил, трижды, по моим ощущениям — вообще без паузы, как будто из СВД можно стрелять очередями. После выстрелов его поза не поменялась, он смотрел и смотрел в прицел.

— Попал?

Он лишь молча кивнул, не отрываясь от прицела.

…

— Алло. Это всё ещё Карась.

— Да, алло, я на линии.

— Странно, мне казалось, что Вы пропадали… Ну да ладно.