Огненное заклинание Малдуста было настолько мощным, что пламя мгновенно охватило двух пиратов, стоявших ближе всего к магу. Жар был настолько силен, что казалось, будто сам воздух вокруг начал плавиться, превращая врагов в обугленные тени на фоне разрастающегося огня.

Прекхард, укрывшийся за щитом, ощущал, как жар от огня проникает сквозь защиту, но, благодаря щиту, ему удалось избежать ожогов. Он наблюдал, как корсары, охваченные пламенем, отчаянно пытаются вырваться из этого ада, размахивая руками в тщетных попытках потушить огонь.

Спустя несколько секунд огненное заклинание завершилось, и Малдуст опустил свой посох. Одежда двух корсаров, попавших под удар, рассыпалась в пепел, а их тела оставили лишь обугленные останки.

Все еще прячась за щитом, Прекхард медленно поднялся на ноги. Он был признателен Малдусту за предупреждение об опасности, которое помогло ему избежать серьезных травм.

«Фух, вот с какого козыря стоило бы начать!» — ободрено произнес Прекхард, обнажив свою джамбию и наклоняясь к обугленным телам. «Да, уши, конечно, поджарились, но вроде целы». После этого он принялся за сбор своеобразных трофеев.

«Что за варварство? Что ты творишь? Посмотри лучше, что с Громом, он жив?» — произнес Малдуст, смотря на своего союзника.

Прекхард бросил взгляд на бессознательного Грома и ответил: «Да живой, живой».

Из порога дома, где развернулись эти события, раздался громкий кашель: «Кхе-кхе. Какого черта тут происходит? Кто вы такие? Вы убили моих людей!» — прогремел низкий и грозный голос.

Малдуст, стоявший ближе к дому, обернулся и увидел перед собой внушительного старого пирата с растрепанной черной бородой. Он был без рубашки, лишь в штанах, и сжимал в руках боевые топоры — один из которых отличался особой изысканностью, украшенный рунами и драгоценными камнями.

Закончив свои дела, Прекхард медленно подошел к Грому. Убедившись, что тот жив, он поднял его на плечо.

«Погодите-ка! Ха! Я узнаю этого мальчишку! Это Гром⁈ Ха-ха-ха-ха! Я слышал, что последний его рейд обернулся роком! Ладно, так уж и быть, мое хорошее настроение позволяет простить вам это недоразумение», — указал пират топором на тела своих людей. «Но взамен я требую вернуть мне Грома. У меня с этим дерзким мальчишкой старые счеты!»

«Какие? Что ты собираешься с ним делать?» — спросил Малдуст, крепко сжимая свой посох двумя руками, готовясь к худшему.

«Не вашего ума дело! Может, зарежу, может, побью, а может, отпущу! Это мой трофей, что захочу, то и сделаю!» — ответил пират.

Прекхард переложил тело Грома с плеча на руки и сделал несколько шагов к Малдусту, затем тихо произнес: «Отойди за мою спину на несколько метров, у меня есть план. Он этого точно не ожидает».

Малдуст, молчаливо доверившись, отошел на пять метров, пропуская Прекхарда вперед с Громом на руках.

«Ну же, скорее! Не тяните время, пока я не передумал! Уверяю вас, сражаться со мной — гиблая затея», — нетерпеливо подстегивал злой голос.

«Конечно, мы вам Грома и расходимся», — произнес Прекхард, медленно приближаясь к пирату. — «Но есть одна проблема. Мы не торгуем друзьями. Лови, Малдуст!» — с этими словами он подошел почти вплотную к незнакомцу и, сделав вид, что готов передать бессознательное тело, резко развернулся и бросил Грома Малдусту, стоявшему в пяти метрах от него.

Возможно, в голове Прекхарда этот план казался надежным, как харадские часы, но на практике тело Грома не пролетело и двух метров, рухнув почти у ног Прекхарда. Малдуст, пораженный неожиданностью, даже разинул рот, с недоумением уставившись на южанина.

Когда Прекхард развернулся к незнакомому пирату, он успел увидеть лишь кулак, сжимающий боевой топор. Мощный удар пришелся прямо в нос, и южанин почувствовал, как кровь хлынула, заливая рот и подбородок. Разъярённый пират издал протяжный рык, как дикий зверь, и яростно обрушил свои топоры на Прекхарда. С трудом различая врага сквозь слезы, южанин чудом уклонился от фатального удара.

Тем временем, Малдуст, придя в себя после шока от гениальных действий Прекхарда, решил использовать редко применяемое заклинание. Произнеся неразборчивое заклинание, он протянул руку, из указательного пальца изошло зеленоватое сияние. Ядовито-зеленый луч устремился прямо в спину яростного пирата, и на его коже начали проявляться темные капилляры.

Однако ярость пирата компенсировала слабость от действия странного заклинания, и, несмотря на то, что в его глазах все начало двоиться, безрассудные и яростные атаки продолжали достигать своей цели.

Щит Прекхарда не был предназначен для такого натиска. В какой-то момент он треснул, и после мощного удара рука с щитом предательски открыла его грудь. Хотя Прекхард еще мог надеяться на прочность своего доспеха, подставляться под удар было смертельно опасно. Рубящий удар пришелся прямо в грудь, и пластина его доспеха отлетела, словно рыбья чешуя. Лезвие топора достигло тела, но, к счастью, не глубоко. Тем не менее, рубящая рана причиняла невыносимую боль.

Спасаясь от натиска, Прекхард изловчился и вытащил из потайного кармана пучок сушеных трав, метнув его в сторону Малдуста.

«Подожги! Брось Грому!» — закричал он.

Малдуст не сразу понял, что именно имел в виду Прекхард. Сушеные травы напоминали волшебнику растения, которые он использовал для вскуривания при различных недугах. Надеясь, что именно это имел в виду южанин, Малдуст воспламенил ладонь и поджег кончики трав, затем мгновенно потушил разгоревшийся хворост. Едкий дым, исходивший от этого сборища, излучал ужасно противный запах. Более отвратительного аромата, чем этот, Малдуст не мог припомнить. Отвернув лицо и зажав нос, он, не в силах вынести смрад, направил дым в лицо бессознательного Грома.

«Кхе-кхе! Море всемогущее! Что это за вонь!» — вскрикнул Гром, приходя в сознание.

«Ха! Надо же, сработало!» — воскликнул Прекхард, удивленно подняв руки вверх, вновь открывая себя для удара. Ему повезло, что в этот раз удар пришелся ногой, откинув южанина в груду хлама.

«Гром! Очнулся! Что ж, так будет даже интереснее!» — яростный голос звучал еще более угрожающе.

Все еще лежа на земле, Гром повернул голову и произнес:

«Агар⁈ Почему, из всех, кого можно встретить в этом городе, я сталкиваюсь именно с тем, кто жаждет моей смерти больше всех?»

«Смерти? Ты заслуживаешь множества уроков, мальчишка. Смерть была бы избавлением, а не наказанием за осквернение наших вековых традиций! Вставай и дерись, щенок!»

«Ох, мы это проходили много раз, Агар, много раз…» — устало произнес Гром.

Агар всегда был опасным противником. Он отличался от других корсаров способностью впадать в неистовую ярость, предпочитая орудовать боевыми топорами, сокрушая все на своем пути. Сражаясь один на один в таком состоянии, как сейчас Гром, он, безусловно, уступил бы ему. Но в этот раз, с помощью Малдуста и побитого Прекхарда, который раз за разом возвращался в бой, после того как Агар отшвыривал его, словно надоедливую шавку, Грому удалось взять верх.

В очередной раз Агар уклонился от летящего в него огненного снаряда Малдуста и, перекинув через бедро Прекхарда, швырнув его об землю, яростный берсерк обрушил свои топоры в грубой атаке на Грома.

'Все кончено, щенок! Ни тебе, ни твоим дружкам не справится со мной! — брызжа слюной, ревел Агар. Гром уклонялся от опасных ударов, шаг за шагом продвигаясь к стене, понимая, что любой его удар позволит Агару успешно контратаковать, а потому выжидал подходящего момента. Но казалось, ярость даровала его противнику неисчерпаемую выносливость.

Собрав последние силы, Прекхард снова встал на ноги и с криком бросился на Агара, на этот раз намереваясь устоять на ногах и одолеть противника. Агар устоял, но и Прекхард не отступал, оставив на земле свою саблю и щит, вступая в отчаянный клинч.

Эта борьба позволила Грому обойти Агара сзади. Не желая убивать своего соперника, Гром ударил рукоятью своего клинка по голове Агара, лишив его сознания.