– Орда не будет ввязываться в конфликт с гноллами, – продолжал Бергеон – Это слишком опасно, я думаю, ты слышал, на сколько искусны в бою эльфы. Нам не нужна война у наших стен, когда половина воинов находиться за пределами города.
«Ах, ты ж старый тролль» – подумал Вождь. Вот так уколоть его при всех, поставить упрек, за воинов, отправленных к гномам, перед всем советом было низко. Одно дело их личные разговоры, и совсем другое дело, когда об этом начинают говорить в Орде.
– И что ты предлагаешь? – сквозь зубы спросил Рогал.
– Мы отправим к ним дипломатов. Они решат этот вопрос, и конфликт будет исчерпан.
– А если они не захотят с нами договариваться?
– Тогда мы отправим еще дипломатов – ответил Бергеон – Орде не нужен этот конфликт. Тем более на весах пять жизней и благополучие всей орды. По-нашему, все очевидно.
– Я считаю… – начал было говорить Рогал.
– Довольно! – оборвал его старейшина – Не забывай, такие вопросы как война решаем здесь мы! И наш ответ окончательный! Не будет никакой войны с гноллами!
Внезапно вход в шатер открылся и зашел Кагат. Его лицо пылало от злобы. Казалось, адская аура окружала сейчас его мощную фигуру. Все, кто находился в шатре, обернулись на юного орка.
– Да как вы смеете оставлять их там?! – заорал Кагат. Его лицо пылало яростью в это мгновение – Оставить их у этих собак – значит обречь на верную смерть! Вы же знаете, что они делают с пленниками! Если вы не в состоянии принять единственное правильно решение, то я сам спасу их!
– Как ты смеешь, глупый мальчишка, врываться на Совет старейшин?! – прошипел Нимир, один из старейшин. – Его следует жестко наказать, Вождь, за нарушение дисциплины. Благородный Бергеон воспитывал тебя иначе. В младенчестве ты проявлял больше уважение к старшим. Но, видимо, развлекая коротышек с гор, ты совсем забыл о воспитании своего сына.
На его мясистой морде отпечаталась злая усмешка. Но он был прав… На совете имеют право находиться лишь старейшины и Вождь. И он как вождь обязан теперь его наказать.
– Я принимаю ваше решение, – произнес вождь и быстро встал.
Он обернулся к Кагату:
– А ты за свою наглость отправишься на неделю в Яму!
Как бы тяжело не было Рогалу произносить это, но выбора не было. Если бы он ничего не сделал, совет придумал бы что-то похуже ямы. Вождь схватил молодого орка за локоть и выволок его на улицу, прикрывая свободной рукой ему рот. Выйдя на улицу, он швырнул сына на землю. Жестом он подозвал двух стражников к себе и велел им на неделю поместить Кагата в Яму. Стражники тут же повиновались и, взяв под руки сокрушенного Кагата, поволокли его в тюрьму. Рогал подозвал третьего стража и на ухо ему шепнул:
– Только кормите его нормальной едой три раза в день. Я не хочу, чтобы хороший воин заболел и вышел из строя.
– Все будет исполнено, – произнес стражник и последовал за остальными.
Тяжелое бремя легло непомерным грузом на душу Вождя…
Уже вечером Рогал отправился в палатку Бергеона. Ему предстоял непростой разговор со старым другом. После Совета он долго сидел у костра и размышлял о том, как лучше поступить. В полдень он лично отправил отряд из пяти воинов на переговоры с гноллами. И сейчас, подходя к палатке, Рогал чувствовал тревогу. До поселения гноллов было три дня пути.
Откинув полог, он почувствовал запах трав. Внутри помимо Бергеона сидела Вельма. Блики костра играли на их лицах. Они о чем-то тихо говорили и не обратили внимания, когда в палатку вошел Вождь. Лишь когда Рогал кашлянул, они замолчали и подняли головы.
– Присаживайся… – тихо сказал Бергеон. Вельма в это время поклонилась вождю и вышла из палатки. Проходя мимо Рогала она легонько коснулась его плеча своей теплой рукой. В ее глазах читались боль и грусть. Вождь слегка склонил голову, в знак признательности и прошел вглубь палатки. Тапчан, на который указал Бергеон, был покрыт шкурами животных. Вождь сел, скрестив руки на груди и уставился в костер. Ему предстоял непростой разговор, и он пытался собраться с мыслями. Но слова не шли в голову, как он не напрягался.
– Я хочу, чтобы ты взял наших воинов и отправился к этим собакам. Никому не позволено безнаказанно нападать на наших людей! Они должны вспомнить, кто такие истинные орки и какова наша сила. Также, я прошу тебя как Вождя, отозвать наших воинов, что охраняют горных коротышек. Белобрысые хозяева могут прийти мстить за них, и нам нужны все доступные воины… – сказал Бергеон.
Рогал сидел с открытым ртом. Он так не удивлялся никогда в жизни. Это был совсем другой человек. Не тот, который так жестко оборвал его на совете. Это был тот самый истинный орк, которого Рогал помнил, еще будучи маленьким мальчиком.
– Но как же решение Совета? – спросил Вождь.
– Было лишь два орка, которые проголосовали за спасение пленных из лап гноллов. Это были мы с Вельмой. Эти старые трусы забыли, что значит быть орком, они привыкли к теплу и хорошей еде. А ведь раньше, чтобы выжить нам приходилось бороться за жизнь каждый день. Я не знаю, чем это кончиться, но я знаю как дорога для Кагата эта девушка. Поэтому пришло время доставать топоры и готовится к бою. Я не верю, что эти переговоры хоть что-то дадут.
– Старик, ты все еще можешь удивить – с улыбкой произнес Рогал – Я немедленно отправлю посла к гномам. В этом противостоянии нам будут нужны все.
– Будешь вино? – Спросил Бергеон.
– Нет, мой друг. Мне надо подготовиться, к тому, что будет завтра. И еще раз спасибо.
Вождь, уходя, похлопал старейшину по плечу и вышел. Бергеон встал и подошел к огромному сундуку из железа. В нем лежала куча всевозможных вещей и оружия. Там был даже эльфийский кинжал. Бергеон приподнял сундук и сдвинул его в сторону. Сев на колени он закрыл глаза. Он понимал, какое решение они только что приняли. Но он шел на это сознательно и давно готов был к смерти. Молниеносным движением могучая рука орка вошла в землю. Пальцы сразу нащупали твердую рукоять. Бергеон вытащил свой старый топор, сделанный когда-то умельцем из числа орков. Проведя пальцем по лезвию, он порезался. Рукоять была слегка изогнута, от чего замах получался еще сильнее. С обратной стороны лезвия было три длинных шипа, сделанных из ребер тролля. Много врагов пало от ударов этого топора. Пришло время достать топор в последний раз.
Рогал вошел в свой шатер. Он достал свое оружие и точильный камень. Предстояло подготовиться к бою, и он будет готов, как и всегда. Спустя полчаса, убедившись, что оружие готово Рогал оглянулся. В палатке стояла тишина и нигде не было видно Лины. Он хорошо знал свою жену, и в такие моменты она обычно была рядом. Наконец в тишине он услышал звуки, которые исходили с улицы. Рогал вышел и снова прислушался. Источник шума был за палаткой. Орк обогнул палатку и наконец нашел свою жену. Лина, в полном обмундировании, вооруженная луком, стреляла по мишени, что стояла в сотни метров от нее. Недалеко от нее лежал его варг и грыз какое-то бревно. Увидев хозяина, Морда завилял хвостом, но продолжил уничтожать деревяшку. Скрестив руки на груди, Рогал оперся на палатку. Он улыбался, ведь жена снова все почувствовала сама. До их женитьбы Лина была лучшей разведчицей и лучницей в Орде. И так остается и по сей день. И она всегда прикрывала своего мужа, какой бы опасный путь их не ждал.
– Давно стоишь? – спросила Лина продолжая стрелять.
– Ты ведь меня почуяла еще до того, как я зашел в палатку, – улыбаясь произнес Рогал.
– Ты сам так решил? Сколько нас пойдет? – продолжала она.
– Бергеон лично дал добро. Хотя совет был против. Пойдут все воины. Я уже отправил гонцов оповестить их. Надеюсь, мы обойдемся малой кровью. Но боюсь, что так не выйдет.
– Бергеон единственный со всего совета, кого я уважаю по-настоящему – задумчиво произнесла Лина. – Мои тоже готовы к бою. Во сколько будем выдвигаться?
– Я думаю, мы выдвинемся в полдень, – Рогал подошел сзади к жене и обнял ее.
Его руки легли на талию, а пальцы нежно гладили ее живот. Она слегка опустила голову, открывая для Рогала свою шею. Он начал нежно целовать ее, запуская руки под броню. Лина стояла, закрыв глаза и наслаждаясь его касаниями. Потом она повернулась к нему. Ее зеленые глаза зачаровывали, и сейчас Рогал не замечал вокруг ничего. Были только они, остальное не имело значения. Их губы слились в страстном поцелуе. Спустя несколько мгновений Лина прервала поцелуй и убрала руки Рагола.
