Впрочем, и Белый Волк не лыком шит. Оправившись от неожиданности, он завёл светскую беседу с Министром торговли – мужем Эми на местном языке, не переставая общаться с ней ментально и вникая в создавшееся положение опережающими темпами. Обсуждая перспективы торговых связей с Империей Белого Волка, Министр попал в свою колею и заулыбался. А Ричард умело лавировал темами разговора, переводя его из делового русла в легкомысленное обсуждение местных развлечений... Закончив короткий, но ёмкий беззвучный диалог с Эми, он взял под локоть её мужа и вывел его из гостиной, «дабы женщины не услышали то, что не должно касаться их ушей».

- Так ты говоришь, что следует обратить пристальное внимание на ваших девадаси? – переспросил Белый Волк, уединившись с Министром на свежем воздухе, недалеко от парадного входа во дворец. – Бесспорно, они – эффектные женщины. Думаю, мой ординарец Виконт Ксавье останется доволен. Но мне по душе благородные красавицы. Возможно, ты наслышан, что в моём гареме имеются и Графини, и Княгини, уведённые мною у их мужей. И, что удивительно, никто не обижен, все удовлетворены.

- Что хочет этим сказать Ваше Императорское Величество? – растерялся Министр.

- Думаю, ты не обидишься, если я прямо заявлю, что мне нравится твоя жена Эми, – улыбка Белого Волка превратилась в оскал, заставивший его собеседника похолодеть. А Ричард продолжал, как ни в чём не бывало: – О каком-либо обмене людьми речь не идёт. В данном конкретном случае, это выглядело бы некрасиво. Но в тайне ото всех я готов предложить за Эми хорошую цену.

- Продать Вам жену? – изумлённое выражение лица Министра постепенно превращалось в физиономию бухгалтера, лихорадочно подсчитывающего прибыль. Размышления чиновника вылились в короткий вопрос: – Сколько?

- Дорогой мой, тебе должно быть виднее, какую цену запросить за свою жену, – на Белого Волка по-прежнему было страшно смотреть без содрогания.

- Дефицит продовольствия в Великой островной Империи заставляет принимать нестандартные решения во благо государства, – принялся подстилать соломку Министр. – Думаю, мой Император обрадуется, если я лично куплю у Вас… содержимое трёх торговых кораблей, доверху гружёных зерном.

- Двух, – холодно поправил его Ричард.

- По рукам! – немедленно воскликнул его оппонент, продолжая мысленно подсчитывать барыши.

К оставшимся в малой гостиной и повеселевшим сёстрам Белый Волк вернулся один. Министр торговли потерял к жене всякий интерес. Кимико набросилась на Учителя с вопросами:

- Вы говорили с ним, Ваше Императорское Величество? Что нам делать? Всё по-прежнему плохо?

- Смотря для кого, – усмехнулся Ричард. – Эми, Вы можете обижаться на меня сколько душе угодно, но я… тайно купил Вас у Вашего мужа.

- Мерзавец, – лицо старшей сестры Кимико полыхнула гневом.

- Кто? – заинтересовался Белый Волк.

- Вы оба хороши, но... Он – продажный негодяй, – Эми в сердцах махнула рукой. – В государстве, где официально запрещена работорговля, Министр торговли взял и продал свою жену!.. Дорого?

- Не дёшево, – рассмеялся Ричард. – Вы вправе называть себя самой дорогой рабыней Властителя Империи Белого Волка!

- Почему Учитель называет мою сестру на «Вы»? – воскликнула Кимико, лицо которой отражало сразу несколько несовместимых эмоций.

- А как иначе? – строго произнёс Ричи. – Мы даже не целовались ни разу.

- Вероятно, мне пора раздеться и приступить к выполнению своих новых обязанностей? – в серо-зелёных глазах Эми вспыхнул холодный огонь негодования. Удивительно, но, как и предупреждала Кими, внешне её старшая сестра нисколько не походила ни на близкую родственницу, ни на среднестатистическую представительницу островитян. Длинные светло-русые волосы, миндалевидный разрез светлых глаз, длинные ноги, высокий рост... Она была повыше своего бывшего мужа и всего на полголовы ниже Ричарда. И удивительным образом внешность двадцатидевятилетней женщины казалась ему смутно знакомой!

- Не разочаровывайте меня, Эми, – досадливо хмыкнул Белый Волк.

- Я польщена оказанным мне вниманием и должна как-то отрабатывать вложенные в меня деньги, – не успокаивалась она. – Предполагаю, что мои внешние данные, нестандартные для островов, но вполне привычные для Белого Волка, отчего-то заинтересовали его. Вы получили ту, кого захотели – пользуйтесь! Иначе, я не понимаю смысла в Ваших затратах.

- Со своими желаниями я как-нибудь разберусь... Важнее понять: нужны ли мы тебе, чудесная островитянка? – резко перейдя на «ты» со старшей сестрой, Ричард подошёл к младшей, обнял её и поцеловал в макушку. – Конечно, насильно мил не будешь, но и оставить всё как есть, я не могу. Думаю, прибыв на наш континент, ты построишь жизнь по собственному вкусу, а взаимопонимание... Эми, я надеялся на то, что наш мысленный диалог открыл карты. Продолжать препирательства мне сейчас не досуг. Расспроси Кимико, быть может, ей удастся пролить солнечный свет в твои пасмурные, унылые мысли... Отдыхайте, девушки! До утра я вас не потревожу... Только попрошу сохранять бдительность, возможны провокации от недоброжелателей.

Протесты Кимико, не желавшей отпускать Учителя, не дали результата. Белый Волк отправился в дворцовые покои, предоставленные ему Императором во временное пользование. Там его ждала «служанка» Аика и расстроенная Маркиза София.

- Что происходит, мой Император? – воскликнула она. – Ты решил переспать с максимальным числом местных жителей?

- Не узнаю тебя, Соня! – улыбнулся он, целуя руку Маркизы. – Сначала ты удивлялась моей разборчивости, а теперь стремишься ограничить мои контакты?.. Не беспокойся, через пару часов я всё тебе объясню.

К неудовольствию Софии, Ричард заговорил с «прислугой» на местном, незнакомом Маркизе языке. Аика поклонилась Белому Волку, и он поклонился ей в ответ. Соня не могла понять сути происходящего. Обычно спокойный Император в разговоре со служанкой быстро перешёл на повышенный тон. Кажется, она пыталась препираться с ним, но затем смутилась и опустила взгляд в пол. Когда же Ричард согнул Аику в поясе, заставив опереться о стол, снял с неё подштанники и принялся размеренно шлёпать ладонью по небольшим, но выпуклым и упругим ягодицам, София недовольно фыркнула и пожала плечами. «Сейчас мы с Аикой отправимся к её мужу – сыну Императора островного государства. Я разберусь в хитросплетениях семейной драмы и вернусь», – пояснил Белый Волк. Соня открыла рот, глядя, как Ричард подгоняет вперёд раскрасневшуюся «высокопоставленную служанку».

Разговор с невесткой Ваки не принёс ему ясного видения ситуации. По приказу Императора или иной, неведомой причине женщина считала его своим Хозяином и даже спасителем, но не улавливала смысла слова «друг». В покоях мужа она оставила мужчин наедине, отправившись выполнять указания Волка. Сына Императора можно было назвать миловидным и обаятельным, если бы не следы хронической меланхолии на лице. Но на него-то слово «друг» произвело неизгладимое впечатление. Тараси словно ожил и, выпив принесённый женой кофе с миндальным ликёром, заговорил искренне и с чувством:

- Я люблю свою жену, Сиро Оками! Но по странному стечению обстоятельств не могу выразить свои чувства к ней в интимном смысле... К отцу я отношусь с уважением и любовью, страшно расстраиваюсь, не оправдывая его ожиданий. Мой характер не соответствует высокому званию наследника Императорского трона.

- Отчего ты недолюбливаешь свою мать, Тараси? – Ричард отлично знал, как и о чём спросить.

- Да, – выдохнул молодой человек и… почувствовал колоссальное облегчение. – Сиро Оками прав. Я сторонюсь своей матери... Позвольте мне выговориться!.. У отца должно было быть несколько жён, но отчего-то он остановился на одной. Император обожал её, а она... Однажды в детстве мне довелось увидеть, как мать… совокупляется с красавцем-офицером, пользуясь отсутствием отца. Случайное зрелище поразило меня в самое сердце. Я и сейчас помню его в подробностях, а тогда стал регулярно следить за матерью, подсматривать... Её измены отцу бесили меня, но я не мог оторваться от просмотра горячих свиданий. Отдельно вспоминается один немолодой, суровый мужчина, говорившей матери грубости и непристойности, обладая ею... По-моему, она блаженствовала с ним, а я возбуждался до предела... Никогда мне не приходилось испытывать подобного возбуждения позднее. Никогда! Понимаете?