Вдруг с потолка раздался громкий голос:

- Дамы и господа! Посадка на "Болтон Бейтс" окончена! Занимайте свои места, мы готовимся к вылету. Полет продлится ориентировочно четырнадцать часов и тридцать две минуты. Всем счастливого пути!

- Четырнадцать часов? – удивился я. – Значит, мы только к утру завтра прилетим.

- Ага, – кивнула Ада. – И, кстати, никого к нам не подселили!

В этот момент дверь каюты, которую я не закрыл за собой, неожиданно открылась.

- А вот, похоже, и подселенец! – обрадовалась Ада.

Но потом она увидела, кто это, и резко замолчала. Это точно был не подселенец

Ну, или в экипаже “би-би” решили, что раз уж у нас самая большая каюта, то в нее можно и троих сразу подселить!

Глава 19

— Ты проиграл, Укроп. С тебя сотка, — произнес первый, кто вошел в комнату, даже не удосужившись взглянуть на нас. Его голос звучал уверенно, с легким налетом презрения. — Ни хрена у них не заперто, как я и говорил! Наверное, они даже не знают, как работают здешние замки — что взять с деревенских неудачников?

Сразу было видно, что этот парень из богатой семьи. Даже мне, который не очень разбирается в этом, это было ясно как белый день. Он выглядел слишком ухоженным, с зализанными назад волосами. Геля на его прическу ушло столько, что она больше напоминала стеклянный шлем, чем стильную стрижку. Одежда тоже была безупречной, без единого логотипа — явно сшита на заказ, и вся в черно-красных тонах, что придавало ему вид самодовольного пижона.

За ним в купе вошли двое, и этих двоих я уже знал. Это были Ватрушкин и Укропов, которые накануне пытались меня «попугать», а в итоге напугались сами. Ватрушкин уже забыл, как вел себя на экзамене, когда нас атаковали монстры, и на его лице снова гуляла его обычная полуулыбка, которую сам он всегда считал саркастичной, хотя на самом деле она была скорее дебильной.

Укропова я не видел с момента свары за больницей, но его злобный взгляд, когда он вошел, ясно показывал, что он не забыл, что произошло. Он явно стал еще злее и смотрел такими глазами, словно в любой момент готов был броситься на меня.

— Давайте познакомимся с нашими уважаемыми неудачниками! — хихикнул брюнет, поворачиваясь к нам. — Привет, чернь! Как дела? Наверное, в шоке от всей этой роскоши, да? Представьте, так бывает, когда у тебя есть деньги! И у вас тоже скоро будут деньги! Ну, когда закончите учебу, и если доживете до ее конца, ха-ха! А пока что смотрите, вы, наверное, никогда такого не видели таких деньжищ разом!

И, мерзко улыбаясь, он бросил мне монетку в пять рублей, самую крупную из всех, что имелись в этом мире. Я поймал ее рефлекторно, даже не задумываясь. И так же рефлекторно прокатил ее по костяшкам пальцев, заставляя переворачиваться с одной стороны на другую.

— Запомните мою щедрость, — презрительно усмехнулся брюнет. — Как вас зовут, неудачники, которым достались самые плохие места? Мне на самом деле нет интереса, но должен же я знать, как подзывать к себе лакеев!

— А я-то думал, что по правилам этикета, когда вторгаешься в чужое пространство, нужно представляться первым, — удивленно сказал я Аде. — Или этот парень только делает вид, что он аристократ, а на самом деле просто пастух, который где-то украл модную одежду и зализал волосы коровьим языком?

— Что ты сказал? — сощурился брюнет, глядя на меня. — Ты кто вообще нахрен такой?

— Так я и думал. Все-таки пастух, — заключил я с сожалением, глядя на Аду, которая, судя по взгляду, откровенно потешалась со всего происходящего.

— Так, псина! — брюнет поднял руку, и у него в ладони появилось что-то вроде маленькой треугольной призмы с фиолетовыми светящимися гранями. — Ты это видел?! Ты же сейчас мне ботинки языком мыть будешь, умоляя, чтобы я тебя простил!

— Хром… — Ватрушкин вдруг потянул брюнет за рукав. — Не надо лучше.

— Отвали! Твоего мнения не спросили! — Хром выдернул руку и снова посмотрел на меня. — Так что, псина, извиняться будешь или как?

— Какая прелесть, — я с интересом смотрел на то, что появилось у него в ладони, а сам крутил в пальцах монету. — Это что, новая модель коровьего колокольчика? Чтобы ты ненароком где-то не потерялся?

— Сейчас ты у меня потеряешься! — пообещал брюнет, поднимая руку с застывшей на ней призмой, словно собирался швырнуть ее в меня.

— Хром, стой! — закричал Ватрушкин и повис на его руке. — Не делай этого!

Другую руку удержал Укропов, но молча и с ненавидящим взглядом.

Они-то знали, что происходит, когда пытаешься использовать магию против меня. Потом приходится долго и больно лечиться.

А то, что в руках у брюнета что-то магическое — ну, до этого не догадался бы только олигофрен.

— Вы чё творите, псы?! — брюнет был в шоке от наглости своих друзей. — Я вам разрешал меня трогать?!

— Не вздумай тут колдовать! — быстро ответил Ватрушкин. — Ты же знаешь — на борту «би-би» нельзя! Тебя вышвырнут из Урмадана, как только мы туда долетим!

— Да не посмеют! — Хром гордо вскинул подбородок. — Они же знают, кто мой отец! У кого хватит духу отчислить из университета самого Хромова!

Ада, которая до этого сидела с нахмуренными бровями, вдруг улыбнулась, как будто ей подарили щенка на день рождения:

— Я вспомнила тебя! Все думала, откуда знакомое лицо — ты же Игорь Хромов! Сын Вениамина Хромова!

— Вот, я же говорил! Все знают моего папу! — важно заявил Хромов, и его друзья, немного поколебавшись, отпустили его. — Даже такие вот… неудачники!

— Неудачники? — Ада удивленно подняла брови. — Как ты можешь так называть тех, кто владеет компанией, капитализация которой больше, чем у вас?

— Что? — Хромов нахмурился. — Какой капитал… Ты о чем вообще?

— Я говорю, что ты плохо разбираешься, кто неудачник, а кто нет, — сказала Ада, поднимая руку, и ее ногти засветились золотистым, как и глаза.

Брюнет явно испугался, увидев это. Теперь в нашем купе вместо трех самоуверенных парней стояли три испуганных пацанчика. Два из них боялись меня больше, чем Ады, а третий пока не понимал, что тоже должен бояться.

— Ты Идзуми! — наконец выдавил из себя Хромов, глядя на Аду. — Я тебя узнал, ты же Ада Идзуми! Что ты здесь делаешь с этим… этим…

От удивления и возмущения он не мог подобрать подходящее слово. Так и не придумав, с каким именно «этим» она здесь, он резко сменил тему:

— Слушай, к чему все эти ссоры! Мы же оба из знатных семей, знаем себе цену, наши семьи занимаются одним и тем же делом, мы явно можем подружиться! У нас много общего! Больше, чем с всяким отребьем.

— Да-а-а? — заинтересованно протянула Ада, ставя локти на стол и переплетая пальцы. — Слушай, какое заманчивое предложение… Я даже готова его обдумывать… Но есть одна проблема.

— Никаких проблем! — уверенно заявил Хромов. — Все порешаем!

— Но вас же и так трое. Значит, в вашем купе уже нет места.

Ее голос стал чарующим, а глаза лишь загадочно блестели.

— Да ничего страшного! — Хромов радостно махнул рукой. — Это же мои друзья, они же тоже аристократы! Они с радостью уступят место прекрасной даме!

— Какое благородство, — Ада едва заметно покачала головой.

— Ну да, это же отличительная черта истинных аристократов! — Хромов снова задрал нос. — Нам, знатным, нужно держаться вместе, чтобы не испачкаться в черни.

— Знаешь, предложение заманчивое… — задумчиво произнесла Ада и перевела взгляд на меня. — Только есть одна проблема. Еще одна, я имею в виду.

— Не вопрос, все решим!

— Да нет, боюсь, не решим, — Ада разочарованно вздохнула. — Проблема, она… в моем воспитании, понимаешь? Меня с детства учили, что связываться нужно с достойными, а от недостойных держаться подальше.

— Ну а я о чем!

— А еще меня учили, что «благородный» — это не значит «достойный», — кровожадно улыбнулась Ада. — «Достойный» — это характеристика, и ты, увы, ею не обладаешь. В отличие от него. Поэтому я сама решу, с кем мне держаться, и этот выбор — не в твою пользу!