Гитар гитара, я всё помню о тебе,

Тобою суть души моей полонена.

Ты мне предсказана в цыганской ворожбе,

Знать, суждено нам чашу лет испить сполна.

Сон бессознательно уводит снова вдаль

В поля, укрытые в цветущие нектары,

В прибрежный луг, где я впервые увидал,

Услышал звонкие поющие гитары.

Кибитки табора дугой вокруг костра

И трепет струн под звёздным куполом поляны.

Их перебор – вуалью россыпь серебра,

В них то кутёж, то зов молитвы покаянной.

О, как же я волшебный звук боготворил,

В нём дух цыган свободный, вольный, гордый.

Барон цыганский мне гитару подарил,

И обучил чавалэ брать на ней аккорды.

С тех пор, куда бы ни забросили ветра,

Всегда со мной гитара – девушка-певунья.

В её напевах чудных грезится пора

Цветений росных молодильного июня.

Летит за даль мотив гитарных голосов,

Спешит обратно от холмов стократным эхо.

Уже давно зим седина и голь лесов,

И забуранена безжизненная веха.

Но каждый раз, заслышав тонкую струну,

К себе гитару семиструнную приближу,

Я предаюсь с ней заколдованному сну,

В котором годы своей молодости вижу.

Всё переменчиво – материя текуча,

Тональность дней тревожней стала, горевой.

Грозу вселенскую предсказывает туча,

И близок час расплат ошибки роковой.

Уже пылал вдали багровый горизонт,

Зарница всполохами двигалась с востока.

Солдаты шли с учений маршем в гарнизон,

И взгляды девушек светились от восторга.

В них предугадывался дружеский намёк

На увольнительную – в воскресенье танцы.

И никому ведь даже было невдомёк,

Что скоро в бой пойдут ребята-новобранцы.

Оркестр играл осенних листьев вальс-экспромт,

Он так хотел влюблённым головы вскружить.

Отправить мальчиков приказано на фронт,

Чтобы в чужой стране головушку сложить.

Кому война, кому-то матушка родная

Да политический продажный капитал.

Войн рядовые бились, доблесть не роняя,

Честь каждый с генами родителей впитал.

Не трубачи их из окопов поднимали,

А героический и славный предков зов.

Свист пуль как трели соловьиные внимали

Под клич комбатовских охрипших голосов.

В боях нет муз, есть только музыка атак,

Но как же важен для солдата дух высокий.

О тех, кто штурмом брал поверженный рейхстаг,

Про верность дружбы им в Афгане пел Высоцкий.

Друг дорог каждый, лишь бы рядом был и жив,

От смерти спасший друг дороже всех вдвойне.

И, на гитару боль потерь переложив,

Бойцы слагали свои песни о войне.

Они познали цену собственных утрат,

Делили горе с ними струны, подпевая.

Спасала их от верной гибели стократ

Сестричка нежная – гитара фронтовая.

Домой вернуться бы, как птицей голубой,

Им до «тюльпанов чёрных» дела нет всерьёз.

Скорей на Родину с оказией любой,

В свой край родимый, белоснежный от берёз.

Взмывали в космос космонавты неустанно,

Спортсмены брали олимпийские высоты,

Летели к мамам из-за гор Афганистана

Бойцы безусые, кто жив, а кто «двухсотый».

Пока за жизнь они, за мир сражались стойко,

Пока их Родина от пуль не берегла,

Случилась гласность и такая перестройка,

Которой власть на нищету всех облекла.

Восьмидесятые – трагедии зачатки;

КПСС был наш бессмертный рулевой.

Её властители сменялись, как перчатки,

Пока бездарность не насытилась с лихвой.

Колосс катился вниз, не сдерживая юза,

Оборотившись для людей бедой вселенской.

Не стало главного – Советского Союза

Между кампанией афганской и чеченской.

Скользя по лезвию монархии свободы,

Вожди в анархию народы вовлекли.

Стабильность будет лишь в двухтысячные годы,

В них беловежский путч к позору обрекли.

Раскол элит вверг люд в кровавое горнило,

Из-за тенёты вышла ненависть со злом.

Земля десятки миллионов схоронила —

Такой цена была за гибельный разлом.

Сады и парки, превратившиеся в свалки,

Поля безмолвные, где согра да бурьян.

А за людьми не успевают катафалки,

В них алкоголик, рэкетир да наркоман.

Расстрел парламента живьём в створ телекамер,

Российский флаг стыдливо реял над шестом.

Перед экранами весь мир от страха замер —

Куда ты, Русь, несёшься с ядерным щитом?

Низверглось всё, чем ты владела и гордилась:

Наука, школа, медицина и жильё.

«Моя милиция» и та оборотилась

В одно бандитское ментовское зверьё.

Остановился транспорт, фабрики, заводы,

Казна пуста, в законе бартер и базар.

В продаже всё – Россия, совесть, деньги, воздух,

И нет того, кто бы нажал на тормоза.

Гуманность, нравственность, Отечество и личность —

Всё оказалось подло попранным, распятым.

Лишь процветала откровенная циничность —

Принизить подвиг ветеранов в сорок пятом.

Чечня, Будённовск, Волгодонск, Буйнакск, «Норд-Ост»,

Беслан, Кизляр, бой в Первомайском, Дагестан.

И вся Россиюшка один сплошной погост.

Всем кукловодил дядя Сэм из дальних стран.

Бой за Осетию. Разрушенный Цхинвал,

Атака Грузии на русских миротворцев.

И первым был войной сражённый наповал

Российский парень, защитивший юных горцев.

Набатом будто бы порвался струнный бас,

Земля донбасская разверзлась на окопы.

Горел, взрывался несгибаемый Донбасс —

Форпост борьбы с неонацистами Европы.

Война священная, как много лет назад,

За независимость, свободную Россию.

И за неё, за Русь, погибшие лежат,

Отдавших жизни за грядущую мессию.

Гитар гитара, мы повязаны судьбой,

Поскольку оба в ожидании Победы.

Она придёт, но впереди последний бой,

В нём неизбежны жертвы, подвиги и беды.