Норио сдвинулся…

…и я ударил, выбросив вперед ногу с упором на пятку так, чтобы попасть нападающему в нижнюю часть брюшины. Крайне опасный удар со смертельными последствиями для обычного человека, но он же единственный способ завершить этот бой удовлетворительно.

Не попал. За ногу дёрнули, выкрутили, протянули, отрывая меня от края ринга, а затем… взяли на болевой.

Было больно. Кабакири аккуратно, но с полным дефицитом гуманности выкрутил мне конечность, одновременно завалившись на мою спину, полностью блокируя попытки хоть как-то выкрутиться.

— Признаешь проигрыш? — холодно спросил он.

— Признаю, — не менее холодно ответил я.

Человек замолчал, не делая ни малейших попыток освободить меня от захвата. Я терпеливо ждал, размышляя о том, насколько будут повреждены мышцы и связки.

— Тебе что, не больно?

— Мне больно. Вы снова тратите моё время?

В целом, позиция была довольно удачной, если бы мне нужно было бы непременно причинить вред этому человеку. Каким бы мастером и насколько бы могущественным «надевшим» он ни был, вряд ли существуют методики, способные усилить веки и глазные яблоки. А они находятся довольно близко… если пожертвовать ногой. Так что в целом, несмотря на полное поражение, я его не чувствовал. Возможность убить была близка и доступна.

Меня освободили. Кабакири, мягко перекатившись, встал на ноги, наблюдая, как встаю я, оценивая нанесенный ноге ущерб. Вроде бы небольшой, жить можно. Завтра даже не буду хромать, если сделаю холодные компрессы и лягу спать в правильной позе.

За рингом тихо шумели младшие, что-то шептал облегченно Баки.

— Ты действительно ни дьявола не знаешь, Кирью, — процедил мой бывший противник, закладывая обе руки за поясницу, — Как насчет того, чтобы я потратил немного твоего времени на твоё же просвещение?

— Если я не сделаю вам этого одолжения, то весь смысл произошедшего будет полностью утерян, — хрустнул я шеей, распрямляясь в полный рост, — Не вижу смысла допускать такую потерю авторитета на глазах детей.

Глаза Кабакири Норио приняли комично-круглую форму.

В чем может быть заинтересован человек, которому нужно регулярно сражаться с другими в рукопашных боях? Как ни странно, в том, чтобы соперников было больше. И, опять же, как ни странно, ограничения, накладываемые неписанным законом на способы получения прибыли для «надевших черное», не являются такими уж жесткими. Проще говоря, могучий организм, либо не самый слабый ум, а может, и их сочетание, вполне могут позволить «надевшему» финансово процветать.

И процветающие вкладываются в популяризацию уличных боев. Низшей формы развития бойцов. Они нанимают организаторов, частично спонсируют призы, информируют комитет…

Уже паршиво.

— Паршиво, Кирью? — лицо Кабакири приобрело раздраженное выражение, — С чего бы?

— С того, что вы преподносите это детям как наркотик, — поморщился я, — Они не осознают, что их жизнь никогда не станет прежней, что эта дорога без возврата.

— Молодой дурак, — снисходительно хмыкнули мне в ответ, — Ты про тех девчонок, что дрались последними? Да, из них бойцы полное дерьмо, а в головах пусто. Зато есть почти гарантия, что эти две телки подкачаются, а потом родят очень крепких и здоровых детей, потому что трахаться их будет тянуть неслабо. Если нашей прекрасной стране повезет, то этих глупых телок оседлают «надевшие» вроде меня и тебя. А знаешь, что это значит? Очень здоровые дети. Не сильные, не ловкие, но полностью нормальные и здоровые. А ведь бабы не одноразовые, они еще будут хотеть трахаться и еще будут рожать. Комитет присмотрит за этим, даже изымет ребенка, если дура не будет справляться. Аборт сделать не дадут, вот это — да.

— Омерзительно.

— Можешь засунуть своё мнение себе в задницу, парень, — сплюнул Кабакири, — Стране позарез нужны здоровые крепкие люди, которые будут совать, рожать и работать. Не можешь пресечь, возглавь… или как там? В общем, не суть. Таков порядок вещей. Жрать Пилюлю или не жрать — дело добровольное. Усек?

Уличные бои — своеобразный «детский сад» по щадящим правилам, с актуальными призами. Негласные правила боев, вынуждающие выкладываться перед тем, как драться всерьез, как раз и являются тренировкой выносливости, о которой я говорил. Подводных камней нет, это «ясли» для идиотов, проглотивших Снадобье. Ясли, в которых уже есть спонсоры, наблюдатели, рекрутеры…

— Верная догадка, парень, — Кабакири очень неприятно улыбнулся, — Раззявы и легковерные подыхают на других рингах. У старика умный внук. Далеко пойдешь… если найдешь себе учителя.

— Лучше объясните мне, — проигнорировал я намек, — Как так вышло, что вы бросили мне вызов, не испугавшись последствий?

— Я не собирался тебя побеждать, а хотел просто проверить, — мужчина постучал кончиком пальца по виску, — Всё в нашей голове, парень. Ты мне не соперник. Я, судя по всему, тебе тоже им не был. Ты хотел мне крепко врезать, но у тебя на это была конкретная причина, да?

— Да, вы тратили моё время.

— Так я и думал. Ну что же, — Норио встал, — Не скажу, что было приятно познакомиться, Акира Кирью, но я не разочарован. Такого типа самоубийц я еще не встречал.

— Что вас заставляет думать, что я самоубийца?

— Потому что ты всегда готов к бою насмерть, тупица, — неприятно улыбнулся мой собеседник, — Я достаточно шарю во всем этом деле, чтобы по движениям противника понять ход его мыслей. Это далеко не редкий навык, любой боец учится считывать движения. Поэтому стоит тебе напороться на какую-нибудь опытную истеричку… и всё. Он тебя убьет чисто из чувства самосохранения, сечешь? Не сечешь. Так я и думал. Такие психопаты как ты не понимают, что такое победа без смерти стоящего напротив тебя. Вам кажется, что противник — это проблема, гребаное уравнение, которое нужно гребано решить так, чтобы от него остался ноль. Гребаные вы умники. Бывай, Кирью. Мне надо выпить.

На этом мы разошлись. Человек в черных джинсах отправился пить, а я, прихрамывая, присоединился к ожидающим меня младшим, стоящим около Баки, бросил косой взгляд на крайне неумело прячущуюся неподалеку Хиракаву, а затем ушел домой.

Именно в тот памятный вечер, раздраженно морщась от боли в ноге, я и почувствовал первый укол настоящей ненависти по отношению к этим… драчунам. Горо Кирью, Рендзо Кукен, Кабакири Норио. Опытнейшие люди, прошедшие через сотни схваток, в большинстве из которых они вышли победителями. Три чрезвычайно опытных ветерана, каждый из которых еле-еле связал несколько слов, предоставив такую жалкую выборку информации, что больше я могу получить, даже прочитав текст на освежителе воздуха.

После нашего приключения прошла неделя. Я ежедневно повышал собственные физические нагрузки, ходил в школу, читал в клубе, а еще умудрился выкроить время и посетить несколько занятий по боксу, где мне пытались поставить удар. Здесь пришлось снова столкнуться с дискриминацией по возрасту, но некоторая сумма денег, сунутая мной тренеру, решила эту проблему. Каваси параноидально отслеживал «охоту на ведьм», идущую в Японии, но постепенно успокаивался, все сильнее убеждая себя в том, что это нас никак не коснется.

Отличная неделя. Даже несмотря на то, что Рио с сестрой вышвырнули из дому, призвав обоих наладить между собой отношения, а для облегчения процесса поселили обоих неподалеку от моего дома в одну съемную квартиру. Таким образом семья Кирью таки распечатала гостевую комнату, а заодно приобрела крайне злобного врага, потому как оставшаяся в одиночестве Мичико, совершенно не умеющая за собой ухаживать, то и дело пыталась выцарапать брата обратно.

Но это все были бытовые мелочи, вплоть до того самого утра, когда Такао и Эна потребовали у меня совершенно легитимной вещи — сменить маршрут утренних пробежек. Видимо, позвонившие родители решили дешевым и сердитым способом поучаствовать в нашей скучной жизни.

Так мы и напоролись на маньяка с ножом, прижавшего к высокому кирпичному забору Шираиши Ману, одетую в спортивный костюм. Мана, как и всегда, была высокой и сильно напуганной, маньяк хрупким и мелким, так что, отшвырнув его от девушки одной рукой, я даже несколько удивился тому расстоянию, которое пролетела чахлая тушка.