Интересно, а сынишка Ярослава любит играть в игры? Наверное, он еще маленький для этого. Мы купили Максу компьютер совсем недавно.

Ярослав так хорошо в этом разбирается, что я думала, он сам геймер. А он… отец! Трудно в это поверить. Так неожиданно…

Он умчался сразу, как только понадобился сыну. И это правильно! Дети всегда на первом месте. У меня тоже так.

Я смотрю на экран телефона, где висит последнее сообщение от Алисы.

“Мам, не переживай, все отлично”.

Звоню Максиму. Не отвечает. Наверное, снова нет связи. Дети сейчас едут в поезде, и связь все время прерывается.

Но Алиса отвечает на мой звонок.

– Дочка, что там с Максом?

– Да он вообще опупел.

– В смысле?

– Они тут с другими малолетками поливают всех из брызгалок. Наделали из пластиковых бутылок и носятся по всему вагону. Но, походу, сейчас вожатая их построит…

– То есть, все хорошо?

– У Макса – просто офигенно. Развлекается на всю катушку.

– А у тебя?

– А я… Леша, прекрати! – произносит Алиса обиженным, но при этом необыкновенно томным голосом.

И я сразу понимаю: этот Леша ей нравится.

– Мам, ладно, давай, пока.

И она в спешке бросает трубку.

Я остаюсь одна. В звенящей тишине квартиры. Так странно…

Теперь я хожу и везде выключаю свет. Оставляю только ночник в спальне. И маленький “светлячок” в коридоре.

Кругом стоят нераспакованные коробки, но мне сейчас не хочется ничего делать. Я нахожу постельное белье, застилаю большую удобную кровать, принимаю душ и ныряю под одеяло.

Какой кайф!

Я не помню, когда я в последний раз оставалась одна. Всегда рядом муж, дети, коллеги по работе. Всегда всем от меня что-то нужно. Всегда я в суете и делах.

Чтобы просто валяться в кровати – да никогда! Даже если меня никто не дергал, я сама себе этого не позволяла. Потому что дела не заканчиваются. Они бесконечны.

А сейчас… такая блаженная тишина.

И да, я и сейчас могу найти себе сотню дел. У меня вон коробки не разобраны. Ну и плевать! Никто не скажет, что я неряха и растяпа. Никто ни в чем не упрекнет…

Какое счастье быть свободной!

Но тишина длится недолго. Мой телефон звонит. Я нехотя тянусь за ним, всей душой желая, чтобы это был не Коля. Если он – ни за что не возьму трубку.

Это Ярослав.

– Привет, красотка. Еще не спишь?

– Уже почти.

– Э-эх… – Он зевает в трубку. – Я бы тоже с удовольствием упал в кровать. Но у моего турбо-ребенка никак не заканчивается батарейка.

– Уже поздно, – во мне просыпается тревожная мать. – Пора его укладывать.

– Я знаю! Я вывел его на детскую площадку, чтобы он набегался и устал.

– Хороший способ.

– Отличный. Я устал, как собака. А он сейчас висит вниз головой на лазалке. И показывает мне язык. Не представляю, как его успокоить.

– Напои его теплым молоком. Можно какао. Обними. Погладь по голове. Это успокаивает и расслабляет. И спой ему колыбельную.

– Ему семь! И он ржет надо мной, когда я пою.

– Почему?

– Я тебе как-нибудь спою. И все вопросы отпадут, – смеется он.

– Яр, у меня есть один вопрос… – решаюсь я. Просто хочу узнать. Сразу. – Почему вы с женой развелись?

Николай

Шлюха.

Подлая шалава. Как я мог так в ней ошибаться? Я думал, она верная. Хорошая жена и мать, отличная хозяйка. А она – просто гулящая девка.

Нашла себе упакованного мужика, и выпнула меня из семьи. Что, он зарабатывает больше? Круче выглядит? Машина у него дороже и часы за пол-ляма?

И когда только успела с ним снюхаться? Ведь всегда дома, с детьми. Или на работе.

Да блин… Если хочется, время и возможности находятся. Я-то знаю.

Вот почему в постели она стала как бревно. У нее появился другой мужик! Моложе меня. Думаю об этом – и кулаки сжимаются так, что пальцы аж хрустят.

Шалава…

Одежду мою продала… неужели, правда? Да ладно. Врет, наверное. Упаковала все и оставила.

А эти уроды, что живут в нашей квартире… Они все знают! – доходит до меня. То-то мужик так ухмылялся. А жена его переигрывала. Ржут надо мной сейчас. Точно, ржут.

Еще и соседку втянули. Я стал посмешищем для всего дома!

Я помню, что квартирант этот – здоровый амбал. Но я сейчас так зол, что мне пофиг. Снова поднимаюсь на свой этаж. Звоню в свою квартиру.

– О, привет! – скалится амбал. – А мы уже соскучились.

– Я хочу видеть договор аренды, – твердо произношу я. – И свои вещи.

– Вещи – пожалуйста. Сейчас вынесу.

И он исчезает за дверью. Захлопнув ее перед моим носом. За моей дверью! Урод… Но ладно хоть вещи целы. И договор я очень хочу посмотреть. Чтобы оспорить, естественно.

Дверь распахивается. На пол летит картонная коробка.

– Вот твои вещи.

Что? Это все? Да у меня бы сюда даже рубашки не влезли…

– Договор где?

– Один экземпляр у меня, второй у собственницы. А ты иди лесом.

– Я муж!

– Объелся груш! – ржет он.

– Я с ментами приду!

– Приходи. У меня все по закону.

И дверь снова закрывается.

Я заглядываю в коробку. Трусы. Здесь лежат мои трусы. Вытягиваю одни – и вижу, что они все с разрезах. Что за… Вторые тоже. И третьи. И даже носки, сложенные на дне горкой, порезаны.

Стерва! Какая же она стерва…

Я ее убью. Придушу своими руками. Если бы она сейчас была рядом… Я бы точно сорвался.

Такой ярости я не чувствовал, наверное, ни разу в жизни… С каким-то животным хриплым воем я швыряю коробку об угол. Ее содержимое разлетается по лестничной клетке. Я пинаю коробку, бью кулаком стену. Смотрю на окровавленные костяшки…

Я ее уничтожу. Отберу детей, квартиру, работу…

Она на коленях будет меня умолять!

* * *

Я снова у подъезда. В какой раз за сегодня. Долбанное дежавю! Сажусь на лавку и достаю телефон.

Куда я пойду? Где перекантуюсь?

Мог бы у Снежаны… Если бы не свалил от нее. Походу, зря свалил… Все бабы стервы!

Друзья… Блин, я не представляю, как сказать Марку или Руслану, моим новым приятелям, что мне негде жить. Они посмотрят с брезгливой жалостью. И скажут: давай, чувак, выгребай. Удачи.

В том кругу, куда я так стремился попасть, среди крутых небедных чуваков, не принято просить помощи. И быть жалким.

Все дело в зависти!А старые друзья… Раньше я бы мог завалиться к Диману. Он бы постелил мне на диване и сказал: живи, сколько надо. Или к Сереге. Или к Костяну. Но что-то мы перестали общаться. Более того – разосрались. Когда я начал зарабатывать больше, поменял привычки и образ жизни. А они остались на том же уровне.

Придется ехать к родителям. Они живут за городом, в поселке. В ста пятидесяти километрах. Надолго я там не задержусь. Но сегодня мне больше некуда идти, так что придется выслушивать всякое дерьмо от отца.

Я как-то по пьяни признался ему, что давно гуляю. Похвастался. Думал, он поймет. Как мужик мужика. А он ни хера не понял! Сам всю жизнь дальше своего огорода не видел, и хочет, чтобы я был таким же.

А я не такой! Мне всегда хотелось чего-то большего.

– Красивой жизни захотел? – язвительно спросил он меня тогда.

– Да! И что в этом плохого?

– Плохо то, что ты сам не понимаешь. Не видишь гнили, ведешься на дешевый блеск.

– Дешевый блеск знаешь, где? – заржал тогда я. – В вашем серванте с китайским хрусталем!

* * *

Я забираю машину со стоянки, где оставил ее, прежде чем ехать в аэропорт. Благо, с ней эта стерва ничего не сделала.