– Ты в центр встань. Стоишь сбоку. Мы и не можем в тебя попасть.

– Ага, – согласилась Людка, – Только я не могу так высоко подпрыгивать, когда кидают не в меня, а в верхний этаж этого высотного дома.

Все дружно задрали головы вверх и, оценив высоту строения, согласились с доводами Людки, а я сказала, что, несмотря на то, что я уже учусь в школе, я всё равно так высоко кинуть не могу. Даже Наташкин мяч. Я специально не стала говорить, что я хожу в первый класс. Но думаю, что и десятиклассники не смогут закинуть мяч на этот дом. Скорее бы завтра.

– Дети, – сказала учительница в начале третьего урока, – Поскольку у нас сейчас первый урок литературы, я хочу знать, что вы читали для своего удовольствия до школы. В классе поднялся лес рук – я и ещё один мальчик. Это не лес, конечно, а так, кустик небольшой.

– Ну ладно. Вот ты нам и расскажешь, что ты прочитала до школы, – и она указала на меня.

Я встала и сказала, – Я прочитала книжку "Робинзон Крузо" Даниэля Дефо.

Это папа мне сказал, что написал эту книжку Даниэль Дефо. На обложке было написано, что Даниэль Дефо, но я этого не увидела. Мне это и не нужно. Но папа сказал, что нужно и, что я ещё слишком маленькая, чтобы иметь свои суждения.

– А что тебе понравилось в этой книге? – спросила учительница.

– Что он на острове не растерялся и обзавёлся козой, пшеницей и пятницей.

А ещё я удивилась, что дикарь быстро освоил язык Робинзона Крузо, а Робинзон Крузо так и не смог освоить язык дикарей.       Папа сказал, что просто это самый молодой и потому, самый примитивный язык на планете. Ему и сейчас всего триста пятьдесят лет. А тогда….

– А что такое "пятница"? Разве у Робинзона не было пятницы дома?

– Пятница это имя. Его дал Робинзон дикарю, потому, что он нашёл его в пятницу.

– Я вижу, ты хорошо поняла эту книгу. Дети, – обратилась учительница к классу, – последним уроком у вас будет физкультура. Все взяли спортивную одежду, обувь? Пойдемте, я вас провожу до спортзала, а то заблудитесь.

Прозвенел звонок, известивший об окончании третьего урока.

У спортзала наша учительница сказала, – а теперь идите в раздевалки. Мальчики налево, девочки направо. До свидания!

Урок физкультуры начался со знакомства учителя с учениками, а потом было построение, где мы рассчитались на первый-второй. Я не знаю, зачем мы рассчитались на первый-второй, потому, что до конца урока знание этого не понадобилось.

Мы побежали вдоль стен спортзала и перед глазами мелькали то шведские стенки, то толстый канат, то маты, то конь, то бревно. Но самое большое мелькание было от синих лавочек, на которые мы и уселись, пробежав кругов десять, а может быть и двадцать.

Учитель физкультуры, Василий Иванович, сказал, что в первой четверти мы будем заниматься на школьном стадионе. Мне всё это понравилось, и я ещё раз убедилась, что не зря меня привели в эту школу. Но у нас ещё не было рисования, трудов и ещё чего-то там. Прозвенел звонок, и мы побежали в свои раздевалки. Там девочки рассказывали друг другу о Василии Ивановиче, о своих впечатлениях, о сегодняшнем дне. Я тоже, одновременно с Таней, взахлёб рассказывала ей о том, о сём и она мне рассказывала о том, о сём и при этом мы не перебивали друг дружку.

Из школы я пришла к своему дому и, повернув за угол, увидела грустное Наташкино лицо.

– Что случилось? У тебя такой вид, будто у тебя единственную конфету отобрали.

– Ничего. Просто пинашки больше нет.

– Как нет? Ты её потеряла?

– Нет, не потеряла. Её переехал грузовик, – и Наташка показала лепёшку, отдалённо похожую на нашу пинашку. Я долго рассматривала лепёшку, а потом сказала, – Не расстраивайся, щас мы новую сделаем.

С этими словами я сняла ранец, достала из него старую круглую металлическую коробку с монпансье, с большим трудом открыла крышку и высыпала леденцы в мешочек. Коробка из-под монпансье была точь-в-точь как наша пинашка.

– На, – я протянула пустую коробку и крышку Наташке, – Иди в песочницу, насыпь туда песок и закрой крышкой. Получится новая пинашка.

Наташа, Люда и Света были уже во дворе. Наташа протянула мне новую пинашку, но я сказала, что это её пинашку раздавил грузовик, что это она сходила к песочнице, что это она наковыряла в песочнице песок, сунула его в банку и всё это закрыла крышкой. Поэтому, она твоя.

– Коробку, – осторожно сказала Наташка.

– Это, наверное, всё-таки банка. Пусть коробка это пинашка, которая превратилась в лепёшку, а эта пусть будет банка, – согласилась я.

Наташка вернула руку с пинашкой к себе и довольная отошла в сторону. У неё была новая пинашка.

– Давайте поиграем сегодня в скакалку, – сказала Света. Её сразу поддержали остальные девочки, включая и меня. Мы достали свои скакалки и начали считалку.

Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана.

Буду резать, буду бить –

Не тебе сейчас галить.

Сперва вышла Света, потом Наташа.

Я осталась с Людой, и мы хором завели считалку. В общем, мне досталось первой скакать через скакалку и так, и сяк, а потом наоборот, а потом два оборота и наоборот. Так я скакала минут десять. Счастливая, аж жуть. Я даже заулыбалась, пока скакалка не зацепилась за каблучок моего сандалика и не замерла. Настала очередь Люды. Ей, конечно, далеко до меня. Я всё-таки уже в первый класс хожу. А она ещё в детский садик. Она на один год младше меня. Правда она ходит в какую-то спортивную секцию, но, судя по всему, там скакалок нет.

Люда не выполнила и половину всех фигур, как её скакалка зацепилась за асфальт и остановилась.

Теперь Наташа. У неё скакалка хорошая, все ручки изрисованы разными рисунками, веревка кручёная и, самое главное – тяжёлая. Уж что-что, а за асфальт она точно не зацепится.

Наташа вышла в середину и начала прыгать через скакалку. Мы все следили за ней и считали фигуры. Это продолжалось одну минуту, пять минут, десять минут…. Первая не выдержала мама Люды.

– Люда, домой, – крикнула она из форточки, – ужин готов. Мы тебя ждём.

А Наташа, не моргнув глазом, продолжала прыгать, прыгать и прыгать. И скакалка всё вертелась, вертелась и вертелась. Мне стало завидно, и я стала повторять за ней.

В конце концов, Наташа остановилась и сказала, что, так как Света ещё не попрыгала, соревнования по скакалкам не считаются и переносятся на следующий раз. Тут мы все обрадовались и предложили идти по домам.

Я шла и думала, что я ведь старше Наташи, и она даже в школе ещё не учится, а на скакалке прыгает, будь здоров. Я шла и думала, думала и не заметила, как добралась до своей квартиры.

Я проснулась, имеется ввиду, что я окончательно проснулась, и решила в это утро сама приготовить себе яичницу. Ведь я уже большая. Так папа сказал. В общем, я пришла на кухню, а там холодильник. Открыла дверцу, достала сливочное масло, колбасу и, сколько не тянулась, яйца достать не смогла. Слишком высоко. Я оставила дверцу холодильника открытой, а чтоб она случайно не закрылась, подпёрла её стулом, и пошла в коридор за стремянкой. На стремянке сидел наш кот, и уходить не собирался. Он такой хорошенький. Увидев меня, он замурлыкал, и я потёрлась о его шёрстку щекой. До чего приятная у него шёрстка. Так мы мурлыкали и тёрлись довольно долго, пока я не вспомнила про яичницу. С котом я церемониться не стала, просто сказала ему, чтобы он уходил, взяла стремянку и пошла на кухню.

На кухне вовсю пищал холодильник, у которого подпёрли дверь стулом. Тут я увидела этот самый стул и поняла, что надо было просто залезть на него и легко достать яйца, а не подпирать им чего ни попади. Что я и сделала. А стремянку я отволокла на своё место и усадила на неё нашего кота. Кот благодарно мявкнул и удобно улёгся на самом верху стремянки.