- Время собирать камни, время разбрасывать камни, - воскликнул Фолко и еще один увесистый камень, проскакав по водной глади, ударил в лоб очередного врага.
В следующую минуту Фолко показал, что он умеет быстро и точно кидать не только ножи. Длинная очередь из голышей и полвзвода орков не доплыли до обороняемого берега. Руки Фолко работали без устали, в следующую минуту к нему присоединились гномы, а потом и все оставшиеся в живых бойцы из его сотни. Спустя десять минут все было кончено... Четвертая волна штурма также не доплыла до роханского берега... Но и заветный мешок с голышами тоже опустел. Передышка оказалась недолгой. Разъяренные полководцы Вождя показали, наконец, что тоже умеют вести сражения. Выдвинув на противоположный берег роту хазгов, без проблем досылающих стрелы из своих ужасных луков до этого берега, командиры отрядов Короля-без-Королевства вновь принялись форсировать реку. И в этот раз ничто уже не могло остановить наступающих. Вот первые шеренги уже оказались на этом берегу. Ощетинившись щитами, они прикрывали вновь подплывающих. Прошло еще минут с десять пока, наконец, на узкой полоске земли у берега не оказалось мало места для все вновь, и вновь прибывающих бесчисленных воинств Вождя. Берег был потерян, и это стало понятно всем, даже полководцам Марки. Над рекой разнесся утробный звук, походящий на бормотание унитаза.
- Королевский горн! - воскликнул Отлис.
- Что это значит? - вопрошающе воскликнул Фолко. - Наверное, это сигнал к отступлению?
- Нет, это означает стоять насмерть, - упавшим голосом заявил Отлис, обнажая свой клинок. Предзакатное солнце блеснуло на зазубренном лезвии и пропало за горизонтом. В следующую секунду, сбившись в плотные ряды, ощетинившись копьями и щитами, переправившаяся рать Олмера, бросилась вверх по склону, штурмовать частокол защитников переправы.
Хоббит закрыл глаза. В защитников полетели стрелы. Послышались стоны раненых. Хоббит очнулся от столбняка и осмотрелся. Черная стена истерлингов накатывалась на хоббита и гномов. Волей судьбы все остальные защитники частокола, за исключением гномов, Отлиса и эльфов, полегли смертью утыканного иглами ежика. Хоббит завизжал и выскочил навстречу и поднял руки. Гномы и Отлис тут же последовали его примеру. Но нападавшие не собирались никого щадить. Злые стрелы сорвались с луков, хоббита и гномов отбросило назад. Оглушенный хоббит вдруг вспомнил, что он в мифрильных доспехах и, опустив забрало, расстегнул плащ и метнул один за другим метательные ножи. Нападавшие удивленно воззрились на неожиданно оживших противников. А в следующую секунду, гномы с громким хэканьем, схватили парочку алебард и, раскрутив, швырнули в наступавших. Шестерых нападавших отбросило как пушинку. Сила броска оказалась такова, что враги спинами насадились на обнаженные клинки, которые держали в руках задние ряды.
- А-а-а-а-а-а! - заорал Фолко. - На вашем месте я бы этого не делал, - пригрозил он.
Гномы набычились. В руках Торина появился топор, а Малыш достал привычные нунчаки весом под десяток килограмм, оба гнома шагнули вперед. Стрелы ломались об их мифрильные доспехи, но они, отшатываясь на миг назад, упрямо вновь перли напролом вперед.
- Всех убью, один останусь! - заверещал хоббит и прыгнул вперед. В его руках появился заныканный огнемет. - Наур эн адриат амин, - завопил хоббит, и в следующую секунду перед воинством Вождя выросла сплошная стена огня. А еще спустя несколько минут по обожженным и стонущим врагам ударили гномы, вслед за ними ломанулся Отлис и эльфы. Раздались дикие вопли и где-то в тылу, до ушей хоббита донесся вопль слепого Монпарнаса, кричавшего, что враги хотели сжечь его, и что он дорого продаст свою жизнь...
Фолко потупился. Ему было очень жалко Монпарнаса, о котором он просто позабыл в пылу схватки. А тем временем, гномы принялись шинковать обожженных и катающихся от боли врагов на кусочки. Спустя еще десять минут, все было кончено. Даже Отлис и тот устал прыгать на поверженных телах врагов. Лишь бессмертные эльфы в стиле Соколиного глаза без устали продолжали пронзать каждому врагу сердце длинным эльфийским кинжалом с волнистым лезвием. Где-то впереди донеслось что-то похожее на визжанье свиньи. Оказалось, что гномы едва не зарубили обожженного Монпарнаса. Эльф так прокоптился с помощью огнемета, что его приняли за орка...
Фолко устыдился своих колебаний, и смело шагнул вперед... Но из всего наступавшего воинства осталась только походная полковая избирательная урна с надписью "Голосуй за Олмера". Хоббит огляделся. С другого берега на них удивленно взирало воинство Вождя. Нигде, кроме этого участка, врага остановить не удалось. Черная стена углубилась на других участках на несколько лиг. Лишь участок хоббита наглым образом держался вопреки здравому смыслу. А спустя еще несколько минут, на противоположном берегу боевой дух упал ниже плинтуса. Это Фолко, стремясь реабилитироваться в глаза друзей, подтащил к самой кромке берега урну и своеобразно проголосовал за Олмера на глазах у войска на противоположном берегу. Он снял штаны и облегчился в нее.
- Голосуй или проиграешь, - его звонкий голос на Всеобщем языке разнесся по всей реке. Тем временем, Нивротт, весело хохоча, сфоткал хоббита оседлавшего урну, для полковой стенгазеты.
- Отошлем фотку Олмеру, - хохоча, сообщил придурочный эльф.
Фолко потемнел лицом. Теперь шутка вовсе не казалась ему такой веселой. Вряд ли Олмер будет в восторге от подобных фотографий, так что хоббит небезосновательно опасался мести.
На другом берегу началось движение. Разъяренные воины Вождя принялись готовить очередной штурм переправы. А первым делом они выгнали на другой берег троллей, которые принялись бросать в Фолко огромные камни. Куча камней, слаженно брошенная ротой троллей, перелетела речную гладь и тут же погребла под собой несчастного Монпарнаса. Рота хазгов выдвинулась вслед за троллями и принялась засыпать этот берег ковром стрел. Тролли, потемнев от натуги, продолжили швырять огромные валуны в хоббита.
Фолко бегал зигзагами, уклоняясь от смертоносных орудий. Раз за разом куча камней и туча стрел переносились на роханский берег, но мохноногий полурослик, испытывая терпение врагов, никак не умирал, уворачиваясь от смертоносных снарядов. Терпение на другом берегу стало иссякать быстро. Колчаны хазгов опустели, берег был покрыт толстым слоем камней, скрывшим тела штурмующих своей массой. Усталый, но довольный хоббит за неимением заваленной урны, влез на воздвигнувший утес и показал врагам средний палец. Дружный рев был ответом на его жест. Хоббит потанцевал на одной ножке, поплясал в стиле Буратино, прикладывая свои пятерни к носу, дразня врагов, а потом, улучив момент, спустил штаны и показал противоположному берегу свою филейную часть. Рык голосов с того берега достиг ушей хоббита с такой скоростью, что он в тревоге оглянулся. В следующую минуту, он увидел, что все войска, столпившиеся на другом берегу, тут же принялись штурмовать переправу, не разбирая дорогу и брода. В результате, из нескольких тысяч врагов, до противоположного берега доплыла всего лишь треть. Доплывшие, принялись штурмовать утес, воздвигнутый глупыми троллями. Фолко и сотоварищи дождались, когда нападавшие добрались до половины пути и устроили самый настоящий оползень из булыжников. Хоббит с гномами и эльфами едва успели покинуть утес, как он медленно перетек в более пологую форму, погребя всех штурмующих под камнями. Очередная волна штурма была отбита.
