– Когда год выдается урожайным и хуку хватает пастбищ и водоемов, они не делают и шага на юг, даже если гнать их сюда поганой метлой. А вот если начинается засуха, холода или эпидемия у скота, они сбегаются сюда, как саранча, – часто повторял Чжан Чэнцянь, качая головой.
Дети, одетые в лохмотья, пробежали мимо Хайши. Они дрались и весело смеялись. Окружив часового, стоявшего у входа в лагерь, ребята принялись, играя, дергать и царапать его, толкая и пиная так, что он еле удерживался на ногах. С улыбкой на лице часовой прикрикнул на чумазых детей, слегка наподдав каждому из них. Хайши послышалось, что дети общались между собой на незнакомом ей языке варваров. Она с изумлением спросила:
– Откуда здесь дети варваров?
Чжан Чэнцянь лишь покачал головой:
– Эти черноглазые и черноволосые детишки из Цзяманя. Говорят, были сплошные снегопады. Они замерзали, живя впроголодь, поэтому решили, рискуя жизнью, бежать сюда. За последние дни здесь таких уже немало.
– И их вот так просто оставили в военном лагере?
– А что оставалось? Сейчас все в снегу. Как только кто-нибудь поедет в Шуйцзин, отправим их вместе с ним, чтоб они там зарабатывали себе на хлеб.
Внезапно их разговор был прерван криками. Кто-то с вершины горы замахал факелом. Чжан Чэнцянь, прищурившись, посмотрел туда:
– Вот видишь. Еще пришли. Посмотри на тот факел. Он был поднят первым, а значит, пришли не враги. Шесть опущенных горизонтально факелов означают, что прибыло около шестисот человек.
Хайши нахмурилась и замедлила шаг, пристально смотря на реку Пило, огибавшую их лагерь. Дежурный вместе с помощниками повара стояли на берегу, пробивая лед и черпая воду из реки. Вдруг непонятно откуда раздался какой-то шум.
– Что случилось? – Чжан Чэнцянь понял, что Хайши не последовала за ним. Обернувшись, он увидел, что его младший товарищ сидит на корточках рядом с помощниками повара.
Поднявшись, Хайши быстро подбежала к нему и протянула руку, показывая что-то. Это оказался обломок деревянной таблички. Ею явно долго пользовались, поскольку ее поверхность выглядела сильно потертой. На самой же табличке была какая-то надпись, но по обломку можно было понять лишь иероглиф «весна».
– Брат Чжан, это же…
Чжан Чэнцянь внезапно поменялся в лице:
– Это же пропускной жетон дежурного, стоявшего у источника!
– Путь к заставе только через незамерзающий источник?
– Да, это одна-единственная дорога…
Чжан Чэнцянь повернулся к солдатам, стоявшим у ворот, и приказал:
– Поднимите факелы. Сообщите всем, чтобы не открывали ворота и не пропускали никого.
– Я поднимусь с кем-нибудь наверх! – Хайши повернулась и быстро побежала к своей палатке.
– Погоди! – окрикнул ее Чжан Чэнцянь. – Возьми кого-нибудь прыткого и опытного. И соберите побольше стрел.
– Хорошо, – уже на бегу ответила Хайши. Ее голос разрезал ночную тишину.
«Глупо будет вот так умереть», – на ходу думал Чжан Чэнцянь, мчась к палаткам офицеров.
Хайши же старалась на бегу незаметно вытереть насухо о подол одежды правую ладонь, на которой все еще сияла, постепенно исчезая, жемчужная надпись.
Хайши вместе с остальными побежала к крепости. Она добралась туда за полчаса. Дежурным командующим оказался черноволосый поджарый воин лет сорока. Звали его Фу И. Услышав поспешный отчет Хайши о случившемся, он ничего не сказал и лишь нахмурился.
– Господин Фу? – Хайши слегка приподняла брови. Она пристально уставилась на мужчину.
– Господин Фан, посмотрите, пожалуйста, туда, – произнес Фу И. Несколько солдат отошли, пропустив их к бойнице.
Хайши посмотрела сквозь небольшое, размером с ладонь, отверстие в стене и невольно ахнула.
Крепость Загробной заставы по форме напоминала гору. Снаружи она казалась очень узкой и невероятно высокой. К ее воротам вела длинная извилистая дорога. К востоку от северных ворот находился Цзямань, к западу – Хуку. Но как ни смотри, граница между двумя царствами была совсем неразличима – сплошная пустошь. За шестьсот семьдесят четыре года с момента образования Великой Чжэн они ни разу не вторгались на эти северные земли. Изначально Загробная застава была построена для установления торговых отношений с пограничным населением. Вход же в нее был сделан достаточно широким, чтобы могли пройти сразу две лошади.
Государство Хуку было образовано более трехсот лет назад в годы правления двух императоров: Чжуан и У. Еще во время династии Дуань сильно испортился климат к северу от горы Багровых облаков, где проходила граница между царствами Хань и Нин, поэтому кочевники, называвшие себя хуку, были вынуждены покинуть свои родные края, в которых они обосновались много поколений назад, и выбрать кочевой образ жизни, занимаясь скотоводством на пастбищах царства Хань. Согласно их легенде, племя хуку было рождено от пегаса, который, в свою очередь, являлся дочерью дракона. Таким образом, слово «хуку» на их родном языке обозначало «внуки дракона». Другие же кочевые племена презрительно называли их «боболо», что в переводе означало «жеребята-грязнокровки». Хуку были выше ростом, чем другие варвары, светловолосые и голубоглазые. Все говорили, что в них течет смешанная кровь расы великанов куафу и расы Крылатых, поэтому они даже не были отдельным народом. Так или иначе, это кочевое племя продолжало существовать и развиваться вдали от всех, словно одинокий волк, сбежавший из стаи. Спустя четыреста лет после того, как они покинули свои родные земли, хуку под предводительством короля Баланя стали одним из самых сильных кочевых племен, которых было не так уж и много. Ходили слухи, что в венах короля Баланя текла бронзовая кровь клана Пасур[16] и кровь Гу Сюаня[17]. Говорили, что он спустился в мир людей, чтобы собрать человеческие жизни точно так же, как крестьяне с восточных земель собирали рис. Конечно, это были всего лишь слухи. Клан Пасур из Цинъяна уже давным-давно пришел в упадок – сразу после кончины принца Люй Гуйчэня. А во время династии Дуань он исчез совсем. В эпоху правления короля Баланя хуку продвинулись на юг, к территориям восточных земель Великой Чжэн, вплоть до горы Пило. Они разгромили север царства Хань, захватили часть Юцзиня и Чуньчжи, продолжив двигаться на юг. Несколько раз они даже пытались захватить Загробную заставу. С тех пор, чтобы усилить меры защиты, обычные ворота были заменены на подъемные, которые уменьшили так, чтобы смогла проехать только одна лошадь.
Сейчас же Хайши увидела, как на узкой заснеженной дороге, сгорбившись и дрожа от холода, стояла целая толпа грязно-серых силуэтов, смиренно прижимавшихся друг к другу. А за ними было огромное войско: шеренги исчезали на горизонте. Изредка пара человек из толпы поднимали головы, обращая бледные лица к крепостной башне, а затем, потеряв всякую надежду, опускали взгляд вниз, вновь сливаясь с остальными.
– Это действительно беженцы из Цзяманя. Видишь, они черноволосые и черноглазые. Хуку же светловолосые и голубоглазые, поэтому их легко отличить от других варварских племен. Если только они не использовали цзяманьцев в качестве живого щита, – сказал Фу И и встал, взяв в руки шлем.
С лестницы послышались чьи-то шаги, и в комнату вошли несколько полководцев, посланных главнокомандующим Таном с приказом:
– Откройте ворота и оттесните их на север. Заставьте их отступить.
– Открыть ворота и оттеснить их на север… – На загорелом лице Фу И не было ни единой эмоции. – Когда придет основное войско?
– Господин Фу, два четырехтысячных отряда направляются сюда под руководством цяньци Давана и Сяована. Они прибудут в течение сорока пяти минут.
Фу И тяжело вздохнул и похлопал себя рукой по пояснице. Его суставы заскрипели.
– Уже тринадцать лет как я не бывал на Алой равнине. Уже растерял былую форму…
С той стороны крепости монотонно повторялся какой-то унылый, еле-еле слышный звук. Хайши внимательно присмотрелась. Под крепостной башней стояла девушка из Цзяманя, а из-под ее разодранного войлочного одеяния торчала голова ягненка.
