Говорить о культурных особенностях, или культурных стандартах, – значит опасно балансировать между стереотипами и законным стремлением узнать больше о других культурах. И эта проблема не решается окончательно и полностью. Статьи в СМИ, уроки иностранных языков, путеводители, зарубежные репортажи, литература и юмор также работают с обобщениями, если не с клише. Исследователь стереотипов Юлия Дегенер утверждает, что мы как индивидуумы неспособны выполнить требование освободиться от стереотипов. Использование социальных категорий, таких как гендерные, возрастные или этнические стереотипы, является частью естественного функционирования человеческого разума [10]. Тем важнее быть бдительным и внимательным, задаваться вопросами, говорить и мыслить дифференцированно.

Работать с этими описывающими различия понятиями познавательно и полезно. Лично для меня огромным событием стал тот день, когда я благодаря Холу и Томасу впервые осознала, что мы общаемся гораздо более непосредственно, чем представители почти всех других культур. Наконец-то я получила ответ на вопрос, почему многие люди из других стран считают нас грубыми и упрямыми. Это связано со структурой нашего языка, но не только! К этой захватывающей теме я вернусь чуть позже.

Конечно, уважаемый читатель, вы сами должны понять, убеждает ли вас та информация, которую предоставляют межкультурные исследования, СМИ и я. Но для того чтобы обдумывать какую-то концепцию, искать свое место в ней или ее обсуждать, необходимо сначала дать ей определение. Поэтому в работе с группами я часто просто использую категории из межкультурных исследований, такие как «прямая» и «непрямая» коммуникация, и позволяю участникам сами определить в ней свое место.

Ведь даже внутри Германии мы сильно различаемся. Вот пример: во время моей учебы в университете проводились семинары на тему «Мужской язык – женский язык». Выяснилось, что женщины чаще мужчин выбирают непрямой (завуалированный) способ общения. Затем появились исследования на тему «Коммуникация в Восточной Германии по сравнению с Западной Германией». Вывод: общение в ГДР было более непрямым, чем на западе. Что из этого следует? Умеют ли вообще восточногерманские женщины общаться прямо? Теперь я могу утверждать: да, а уж тем более по сравнению с японками. Но в конечном итоге в отрыве от культурной атрибуции наиболее интересным является вопрос: как люди, которые используют прямую коммуникацию, влияют на тех, кто выбирает косвенную, и наоборот? Что лучше работает для одних, а что для других? И чему они могут друг у друга научиться?

  Что я немка, я поняла, когда в 19 лет на целый год поехала учиться в Париж по обмену.

• Что я из Бадена, я поняла, когда впервые выехала за пределы земли Баден-Вюртемерг.

• Что я западная немка, я поняла, когда поехала во Франкфурт-на-Одере для получения степени доктора наук.

• Что значит чувствовать себя европейцем, я впервые поняла, когда полгода проработала в Техасском университете.

Я это чувствую, я себя с этим идентифицирую, и всё же остается вопрос: что это такое, «типично немецкое» или «типично европейское»? У меня много и других идентичностей и культурных отпечатков. Вот почему я, сама выросшая на юго-западе республики, но живущая на северо-востоке с супругом, получившем образование в Восточной Германии, ни в коем случае не хочу утверждать, что «мы, немцы», все одинаковые. Однако в своих высказываниях как о немецкой, так и о других культурах, мне придется прибегать к обобщению.

Естественно, группы, общества или культуры всегда состоят из отдельных людей с их особенностями и взглядами. Но они имеют общие системы ориентации, историю и, чаще всего, язык, обладают общей идентичностью. Многие концепции, подходы и модели поведения являются для них естественными, и их специфика становится видна лишь при столкновении с другими. Культура – это то, что окружает нас как нечто само собой разумеющееся и чему мы часто даже не можем дать названия, потому что это всегда есть, всегда рядом. Таким образом,

Вам уже приходилось участвовать в дискуссиях о том, что означает «типично немецкий»? И как бы вы ответили на этот вопрос? Существует множество мифов об «этих немцах»: про нас говорят, что мы трудолюбивы, эффективны и амбициозны, но при этом лишены гибкости и чувства юмора. Кстати, о юморе: вы слышали этот анекдот? «Знаете, почему немцы производят такие качественные вещи? Чтобы им не приходилось быть вежливыми, когда они их чинят», – Аноним [11].

Это немного грубо, заметила моя подруга-англичанка Сью, когда я рассказала ей этот анекдот. А мне он нравится, потому что он одновременно отыгрывает и положительный, и отрицательный стереотип. Кстати, что это вообще такое – положительный и отрицательный? И кто решает, быть продуктивным или милым в общении – это положительное качество или нет? И какое из них лучше другого? К этому философскому вопросу я вернусь позже.

Для начала давайте остановимся на общепринятых характеристиках «немцев»: говорят, что они толерантны и свободолюбивы, но, к сожалению, постоянно напряжены и в стрессе. Проблемы часто раздуваются до немыслимых размеров, и везде существуют свои правила [12]. Интересен также вопрос о том, какой репутацией немцы пользуются в мире. Наиболее подробное из найденных мною исследований на этот счет было проведено в США, в нем жителей 36 стран опросили о 73 национальностях. В рейтинге стран с наилучшей репутацией Германия в 2020 году заняла четвертое место, а в 2021 году даже поднялась еще на одну позицию [13]. По уровню предпринимательской активности респонденты даже поставили Германию на первое место в мире. А вот с симпатией дела обстоят гораздо хуже (50-е место)

[14]. А газета Die Welt утверждает, что немцы-туристы не пользуются большой популярностью [15]. Последние два пункта не слишком лестны. С чем же это может быть связано?

Описать Германию – задача не из простых. Мы имеем дело с разнородной, многокультурной страной с заметным региональным влиянием. Вы знаете, что по сравнению с другими европейскими государствами Германия – довольно молодая страна? Я не имею в виду воссоединившуюся Германию 1990 года. По сравнению с Францией, история которой насчитывает более тысячи лет, или Польшей, которая возникла на карте Европы тысячу лет назад, мы находимся в младенческом состоянии. Еще в 1797 году Фридрих Шиллер в «Ксениях» спрашивал: «Германия, где она? Я не могу найти эту страну». В то время немецкоязычное пространство еще состояло из множества отдельных государств, и лишь спустя более 70 лет прусскому премьер-министру Бисмарку удалось объединить Германию. Это произошло всего около 150 лет назад! В 1871 году южно-германские государства согласились войти в состав новой Германской империи с прусским королем в качестве императора.

Это усиление привело, в частности, к двум мировым войнам. А Вторая мировая война, в свою очередь, привела к разделу Германии. Каждый раз Германии приходилось создавать себя заново. После Второй мировой войны люди с головой ушли в работу, и в 1950-х годах в Западной Германии произошло «экономическое чудо». На Востоке пытались создать реально существующий социализм. После воссоединения Восток был почти полностью «захвачен» Западом и его ценностями. Трещины и шрамы от этого заметны и по сей день. Различия между Востоком и Западом, Севером и Югом, городом и деревней ощущаются до сих пор. Даже федеральная система, состоящая из шестнадцати своенравных федеральных земель, не всегда способствует ощущению единства.