РАЗРУШЕНИЕ И ИСКУПЛЕНИЕ

АКАДЕМИЯ ПРЕСТОНА КНИГА ВТОРАЯ

БЬЯНКА МОВ

1

Я сгорала дотла, моя душа разорвалась на миллионы кусочков. Даже мои мышцы и сухожилия, сетчатка и десны порвались и восстановились. Мне казалось, что мои кости измельчаются, а вместо них вырастают новые, более крепкие. Мое тело умирало и меняло форму.

Вечная пытка, которую мне приходилось терпеть молча. Я не могла бушевать, не могла кричать. Была только я и вечная тьма.

Неужели это то, на что был похож ад? Да, так и должно было быть.

Я хотела отдохнуть, хотела заснуть и никогда больше не просыпаться, оставить жизнь позади. Слишком болезненной была пустота в моей груди там, где должно было быть сердцебиение.

Но я не могла… Что-то, будь то первобытный инстинкт или сама судьба, поддерживало во мне жизнь, побуждая открыть глаза.

Кто-то ждал меня, нуждался во мне. Я просто не знала, кто это.

— Я так сильно люблю тебя в этой жизни, во всех прошлых и во всех будущих. Мы снова найдем друг друга, я снова найду тебя, — раздался голос у моего уха.

Я откуда-то это знала. Это было почти так, как если бы моя душа могла распознать мелодию повсюду, но мой разум не мог сложить кусочки воедино.

Я представила, как царапаю свою кожу, чтобы проснуться, но там, где она должна была поддаться под моими ногтями, я обнаружила только твердость. В этом не было ничего мягкого, ничего нежного. Нет, моя кожа была неподатливой, как бриллиант, вырезанный из моей агонии, моих невидимых слез.

С каждой проходящей минутой я все глубже погружалась в тиски проклятия, все глубже погружаясь во мрак своих мыслей.

Перед моим мысленным взором возникли размытые образы, словно из другого времени, пары, которых я не узнавала. Они танцевали на балу, женщина в черном и мужчина со скипетром в руке. Королева и король, по крайней мере, так они выглядели. Их ауры излучали силу, могущество и бесконечную любовь, связь, которую не смогла разорвать даже смерть.

Древний, но прекрасный голос прошептал мне, что они — моя судьба, что эти люди нуждаются во мне, а я нуждаюсь в них. Но почему? Прежде чем я успела что-либо сказать, голос в моей голове исчез, оставив только горькую тишину.

Я оплакивала это, не желая оставаться одна. Я так много раз была одна…и все же это не так. Мужчина всегда был рядом со мной, сопровождал меня в давно забытые времена, в самые мрачные часы моей жизни, скорбел у моего смертного одра, его взгляд был клятвой, что мы встретимся снова. Я хотела удержать эти образы, но они поблекли, унесенные ветром, и я засомневалась, что когда-либо видела их.

И там… ровный, учащенный стук — сердцебиение. Но это было не мое. Нет, и все же он принадлежал мне, моему двойнику.

Шаг за шагом я снова почувствовала пальцы на ногах, затем кончики пальцев на руках. Я не смела дышать, боясь, что все это было иллюзией дьявола, насмешкой, призванной свести меня с ума.

Рыдание сопровождало звуки вдалеке, плач, который пронзил меня до мозга костей.

— Эйвери? — Эйвери… Имя показалось мне знакомым. Знала ли я Эйвери? — Эйвери, не бросай меня, только не снова. — Мужчина яростно встряхнул меня, в его голосе была чистая мольба, молитва ко всем Богам.

Эйвери… да, я была Эйвери, а он был?

— Это я, Александр, — ответил он, не дожидаясь, пока я задам вопрос. — Открой глаза, дыши.

Александр, да, Александр. Мой Александр.

Я почувствовала, как он поднял меня и прижал мое обмякшее тело к своей груди, а мою голову положил ему на плечо.

Ветер изменил свое направление и донес до моего носа его безошибочно узнаваемый запах. Впервые за все время я вдохнула, не в силах сопротивляться.

Неописуемая боль пронзила мою верхнюю челюсть, в горле пересохло, как в пустыне. Это было не от мира сего, моими мыслями руководили смерть и разрушение.

Я могла чувствовать только одно, думать только об одном — голод.

Он не дрогнул, когда я набросилась и вонзила свои клыки в его теплую кожу. Это было похоже на первобытный инстинкт, мое тело уже знало, что делать, прежде чем мой разум смог осмыслить ситуацию.

Было только горло Александра и его пульс на моих губах. Его кровь, сладкая, как нектар, и вызывающая такое сильное привыкание, потекла по моему горлу. Это было приятнее на вкус, чем все, что я когда-либо пробовала, и подняло меня на такой уровень, который я больше никогда не хотела упускать.

Его кровь была всем, что мне было нужно, всем, о чем я заботилась, всем, ради чего я была готова убить. Это было моим началом и моим концом, моим возрождением и моим проклятием.

Я чуть не застонала от блаженства, если бы не была так противна себе.

Александр застонал, и я впилась пальцами в его плечо, чтобы удержать его на месте, делая еще большие глотки, полностью растворяясь в экстазе этого момента. Хищник во мне хотел убить его, хотел иссушать его до тех пор, пока от него ничего не останется.

— Хватит, — простонал он, отталкивая меня изо всех сил. Наши глаза встретились, черные вены вокруг его глаз резко контрастировали с его кожей, побледневшей от шока. Его глазные яблоки были черными, и благодаря своим обостренным чувствам я могла видеть в них свое отражение — монстра, залитого кровью своей жертвы. Я была вся в красном, половина моего лица была измазана.

Кровь стекала по моему горлу и под платье, свидетельствуя о бойне, которой никогда не было. Я придвинулась ближе к его лицу, разглядывая себя. Демонические вены обрамляли мои черные глаза — образ монстра. Чудовище, которое он создал. Затем пришло осознание.

Я закричала, закричала так громко, как только могла, ужас проник в мои кости. Это была не я, нет, этого не могло быть.

— Не бойся, я здесь, я с тобой. — Он протянул руку, но я отпрянула прежде, чем он смог прикоснуться ко мне. Желание убить его все еще доминировало над каждой клеточкой моего мертвого тела, где обитала моя бессмертная душа, вынужденная питаться чужой кровью, чтобы выжить. Я была отвратительным зверем.

Я попыталась сесть, чуть не вскрикнув, когда двигалась со сверхъестественной скоростью и чуть не споткнулась.

Александр сделал то же самое, только его движения были гораздо более контролируемыми, гораздо более плавными, как у кота, присматривающегося к противнику. Все звуки обрушились на меня, как только закончился первый кайф, и я заткнула уши, но не смогла заглушить ночные звуки.

Они царапали мой мозг, почти сводя меня с ума. Громкий басс на заднем плане только усилил мою агонию.

— Я знаю. Я отведу тебя в более тихое место. Поверь мне, Эйвери, я тебе не враг, — прошептал он, но я покачала головой.

— Не прикасайся ко мне, ты монстр, — прошипела я, испытывая отвращение даже к собственному голосу, который звучал так сильно не так, как я помнила.

Вдалеке слышались слабые шаги, но я не могла сосредоточиться на них, видя только Александра и свое отражение в его глазах. В его взгляде было глубокое сожаление и все же искорка… надежды? Был ли он счастлив видеть меня такой, залитую его кровью, с глазами, черными, как ночное небо? Я сделала шаг назад, потом еще один.

Прежде чем я успела убежать, я почувствовала позади себя женский запах и обернулась только для того, чтобы посмотреть в потрясенное лицо моей подруги.

— Черт возьми, ты, должно быть, издеваешься надо мной, Александр.

2

Мир был слишком велик. Каждый звук, каждый запах, каждое ощущение усиливались в тысячу раз. Это было ошеломляюще, дезориентирующе и пугающе. Я попыталась открыть глаза, но свет был ослепляющим. Я застонала и попыталась сесть, но мои мышцы были слабыми, а голова кружилась. Я ничего не могла вспомнить отчетливо, только обрывки.

Я была в незнакомой комнате, лежала на незнакомой кровати. Стены были выкрашены в темно-синий цвет, который показался мне тошнотворным. Простыни подо мной были мягкими, белыми, а подушки пушистыми, но текстура ткани раздражала мою чувствительную кожу.