– Он не только наврал мне, нет, представь себе. Я у него не единственная! – на последних словах мой голос стал на пару октав выше. От того, что меня предала Мелоди, становилось еще больнее, так что я предпочла умолчать об этом, скрыв правду глубоко внутри.

– Что, правда? Он встречается еще с кем-то? – возмутился Реми. Его призрачные очертания замерцали – такое иногда случалось с ним, когда он сильно злился.

– Да, с Мелоди, а с недавних пор еще и с Моникой, и черт знает с кем еще. – Мой голос смолк. Осознание все-таки обрушилось на меня.

Дарси и Мелоди. От мыслей о них я чувствовала себя так, будто меня переехала машина. Ничто уже не будет так, как раньше. Мне хотелось добавить что-то еще, но язык внезапно словно сковало льдом. Как Дарси мог так со мной поступить? Это же был мой Дарси? Моя первая настоящая любовь. Были ли какие-то признаки? Неужели я была так слепа?

– Ах, милая, – вздохнул Реми, – я с такой радостью бы тебя обнял.

Было бы неплохо. Но мы оба знали, что не получится. Я задумалась, надавив ногтем большого пальца на верхнюю губу. Задумалась о том, как жила последние три года.

Наконец, я бросила взгляд на Реми, который увлеченно ругал «тупицу Дарси», изобретая для него все новые и новые обидные прозвища. Моросящий дождь пронизывал его призрачные очертания, и из-за этого он выглядел необычно, хотя и такое я видела не впервые.

– Реми, в этой школе в Германии ведь говорят по-английски?

Реми умолк на полуслове. Конечно, он уже два с половиной года пытался уговорить меня перевестись в «Блэк Форест», так что он совершенно не ожидал, что я сама о ней заговорю.

– Знаешь, хотя мама и Карен из Германии, они не слишком усердно учили меня немецкому. Я бы предпочла английский.

Реми открыл и закрыл рот, потом что-то прохрипел. Если бы он был живым, я бы определенно испугалась, что он может задохнуться. Но я решила, что он просто выделывается. Призракам не нужно дышать. Реми, видимо, вспомнил какие-то повадки из своей прижизненной молодости.

– Севентина Алексия Ричард! Значит ли это, что ты отправишься со мной в Шварцвальд?

– Ремингтон Ахиллес Остервальд! Я просто хочу убраться подальше отсюда. От своей школы. Забери меня в Германию. – Я почувствовала соленый вкус на губах. Слезы смешивались с каплями дождя.

Реми определенно не ожидал, что я вдруг соглашусь. Причем сейчас, когда учебный год уже начался несколько недель назад. Но почему нет? Почему бы мне не убраться куда-нибудь из Юты, где последние годы не принесли мне ничего хорошего. Здесь меня постоянно обсуждают – и маму, и Нову тоже. А теперь у меня и Дарси больше нет.

Дожидаясь, пока Реми придет в себя, я грызла указательный палец. Что я теряю? Я бы предпочла оказаться с Дарси на разных планетах. Ну, Германия на первое время тоже сойдет.

– Честно, правда? Ну ты даешь, Севен! Лучшее решение в твоей жизни! Сама увидишь! В школе ты будешь среди таких же, как ты. Среди других, кто может видеть духов. Я сейчас же извещу руководство. Они пришлют тебе и Карен все документы. – Он чуть не перевернулся в воздухе от радости, но потом заметил выражение моего лица. – Конечно, жаль, что с Дарси так вышло. Этот альфа-тупица с его лакроссом все равно тебя не заслуживает. – До сих пор Реми держал свое мнение о Дарси при себе. Парень ему явно не нравился, но он не хотел убеждать меня с ним расстаться.

Добравшись до дома, я увидела, что робот из бумажных стаканчиков приобрел под дождем несколько печальный вид. Когда открыла дверь, сердце гулко забилось. Дело было не только в том, что у меня не было совершенно никакого желания рассказывать Карен о своем неудачном визите в Jen & Berry, я ведь еще и совершенно забыла купить мороженое. Но насчет тети Карен беспокоиться мне не пришлось. Из гостиной уже доносился ее храп. Канадский дальнобойщик с ожирением храпел бы тише. Она вытянулась на длинном диване в своей «униформе» с Симпсонами, свесив руку вниз, так что та почти касалась ковра. По телевизору шло кулинарное шоу, и там как раз доставали из духовки гуся.

По крайней мере, вопрос с мороженым отпал. Так что я взяла со спинки кресла колючее верблюжье одеяло и накрыла им тетю.

– Удивительно прямо, почему это Карен до сих пор одинока, – отметил Реми, демонстративно уставившись на струйку слюны, которая тянулась из уголка рта Карен и капала на подушку.

Я вздрогнула. Если быть точной, с сегодняшнего дня не только у Карен, но и у меня никого не было.

Реми посмотрел на меня, видимо, только теперь поняв, что его слова меня задели.

– Прости, Севен. Держи голову выше. В Шварцвальде тоже есть симпатичные парни.

Я шмыгнула носом. На данный момент с меня пока парней хватит. Чересчур!

Немного поворочавшись в кровати, я встала, сорвала со стен все фото, где была с Дарси, легла обратно и снова принялась ворочаться. Мой взгляд упал на коллекцию мягких игрушек. Их все выигрывал для меня Дарси на фестивалях. Хотя это стоило мне немалых усилий, я встала и смахнула их все со своей кровати. Даже уточку, у которой одно крыло было красное, а другое синее – а ведь она мне так нравилась. Зверушки попадали на ковер, подпрыгнули, отскочив от него, и раскатились по полу. Уточка с упреком уставилась на меня. Но мне было все равно. Единственной игрушкой, которая что-то для меня значила, был маленький белый медведь, который когда-то принадлежал Нове. Каждую ночь я засыпала, обнимая его.

Я сглотнула и снова осмотрелась в комнате. Реми исчез, но скоро он точно вернется, как это обычно бывает.

Хотя я была уверена, что не смогу уснуть, это каким-то образом все же произошло. Разбудил меня чей-то шепот:

– Быстрей, проснись, Севен. Он здесь. Садовник здесь!

Садовник здесь? Чего ему понадобилось посреди ночи? Не подстричь же газон у меня под окном? Я заморгала, пытаясь понять, что происходит. Реми махал рукой у меня перед лицом. Только теперь я заметила мерцающий свет, хотя точно выключила настольную лампу перед тем, как лечь спать. У двери среди плюшевых игрушек стоял Садовник с изрытым оспинами лицом. Темный призрак, который всегда держал в руке бензопилу. Я почувствовала, как напряглись плечи. В следующую миллисекунду я села.

Раздался скрежет. Сначала я не поняла, что это. Но потом опустила взгляд. Неведомая сила разрывала надвое игрушки, которые валялись у ног Садовника. Зайца порвало посредине. Снежному барсу оторвало голову от плеч. Пила ревела у призрака в руках. Чего он от меня хочет? Будто оглушенная, я подняла голову. Садовник улыбнулся. Его похожий на картошку нелепый нос выразительно подергивался. Ему явно нравилось меня мучить. Вот только теперь уничтожение подарков Дарси меня не так уж огорчало. Не сегодня. И не так сильно, как другие выходки призрака. Худшее, что он сделал до сих пор – уничтожил мой подарок для Карен в канун Рождества, а еще однажды испортил тормоза у моего велосипеда. Такие штуки он вытворял один-два раза в месяц. Если бы я не пережила уже немало плохих моментов за свою жизнь и если бы это не были вещи от Дарси, сегодняшнее представление с уничтожением мягких игрушек явно тронуло бы меня больше.

– Убирайся, негодник! – Реми с искаженным яростью лицом крутился рядом с Садовником. – Оставь Севен в покое! Чего тебе от нее надо?

В ответ Садовник только рассмеялся.

Реми это не смутило.

– Видишь, Севен. Именно поэтому тебе скорее нужно в школу. Там тебя научат бороться с такими полтергейстами.

Как по мне, пусть этот тупой полтергейст разделается со всеми подарками Дарси, а потом уж пусть убирается.

Снова и снова я повторяла себе, как мне опостылело все в Юте. Но тут мой взгляд упал на маленькую уточку. С мерзким треском, как мне показалось, у нее оторвались обе ноги, а затем взорвалась голова. Глаз отскочил от моего зеркала и закатился под письменный стол.