На госпоже адвокате в тот день был не менее стильный костюм в шотландскую полоску под цвет обоев. В нем она практически сливалась со стеной, и порой приходилось не на шутку напрягать зрение, чтобы отыскать ее в обстановке комнаты. Благо, говорила она много, что и выдавало ее местоположение.
Над рабочим столом, внося нотку современности, красовались многочисленные награды и грамоты. Яркая бумажка, заключенная в самую массивную рамку, висящую выше других, гордо гласила всякому входящему, что он имеет дело не абы с кем, а с Марией Ждановой – победителем конкурса «Адвокат 2023 года».
Обсудив насущные налоговые вопросы, собеседники пожали друг другу руки и направились к выходу. На пороге Маэстро обернулся, чтобы еще раз полюбоваться стройной адвокатессой. Только он открыл рот, чтобы высказать восторг, как женщина улыбнулась и томно шепнула: «Не надо комплиментов. Не люблю пустых слов. Лучше проявите свои эмоции поступками». С этими словами она растворилась в полумраке коридора.
Как и обещала, адвокатша довольно быстро решила проблему с налоговиками и получила за это весьма немалый, но заслуженный гонорар. Маэстро захотелось отблагодарить свою спасительницу, пригласив ее на ужин, благо к тому времени он в ее внутреннем мире уже стал в известной мере осязаемым и приобрел узнаваемые очертания. По крайней мере, при встрече в коридоре она охотно принимала любезности и посмеивалась над шутками.
Поначалу Мария отказывалась от приглашения. Однако узнав, что клиент окончил ВГИК и был дипломированным режиссером, все-таки согласилась. После бокала дорогого коньяка она разоткровенничалась о своем сложном детстве, и тогда Маэстро стало понятно, почему именно его профессия так повлияла на ее решение.
Мария родилась в семье партийной работницы и простого трудящегося. Мать, Лидия Семеновна, слыла женщиной властной и деспотичной. Она любила порядок во всем: в окружающей обстановке, в мыслях, в чувствах, в быту. С таким набором личных качеств и жизненных установок подающую надежды комсомолку быстро заметило партийное руководство. Вскоре все самые важные и ответственные задания поручались именно Лидочке. Юная активистка стремительно двигалась по карьерной лестнице, пока наконец не доросла аж до первого заместителя секретаря райкома. Дальнейшее повышение, согласно политике партии, было невозможно без одного обязательного атрибута – галочек в личном деле в графах «замужем» и «имеет детей». Как только распоряжение двигаться в этом направлении было спущено, Лидия Семеновна рьяно принялась его выполнять, благо достойные кандидаты к тому времени уже были помечены в ее рабочей тетради. Под номером один в списке значился хоть и пожилой, но очень высокопоставленный руководитель. Однако, оценив все возможные перспективы и поняв, что двум властным людям не ужиться в ограниченном пространстве трехкомнатной квартиры, Лидия Семеновна остановила свой выбор на другом кандидате – молодом рабочем, который давно оказывал ей знаки внимания. Важную роль сыграло то, что он был не просто трудящийся, а висел на доске почета и имел звание ударника труда.
Вскоре родилась Мария. С первых же лет жизни мамаша всерьез взялась за воспитание дочки. Маленькой Машеньке порой казалось, что никакого различия между ней и своими подчиненными ее усердная родительница не делала. «Запомни, дочка, дисциплина едина для всех. Стоит позволить нарушить ее одному, как вскоре весь мир превратится в хаос», – любила повторять мама, когда чадо, возмущенное жесткими методами воспитания, изумленно смотрело на нее со слезами на глазах.
С раннего детства Маша увлеклась кино. Как завороженная, она часами смотрела фильмы про простых советских граждан, где романтизировался физический труд, скромный быт и совместный путь к светлому коммунистическому будущему. Однако девочку в этих картинах привлекала совсем не идеология, в которой она ничего не смыслила. Ей нравились блистательные героини. Работницы заводов, фабрик и колхозов вкалывали по две смены, однако загадочным образом всегда оставались красивыми, опрятными, подтянутыми и одевались с иголочки. Но главное – как же искренне они радовались непосильному труду и тяготам жизни! Глядя на этих несгибаемых женщин, девочка твердо решила, что станет советской ткачихой и обязательно будет работать до потери пульса, чтобы перевыполнять план и быть такой же привлекательной.
Мать была несказанно рада грезам ребенка.
Однако с годами девочка поняла, что все эти идеальные женщины с розовыми щечками, мягкими ручками, уверенным приятным голоском и обворожительной улыбкой – далеко не швеи-колхозницы и трактористки, а всего лишь актрисы, умело играющие чужие жизни. Поэтому Маша изменила решение и захотела свернуть на актерскую стезю. Она записалась в кружок театральной самодеятельности и начала делать первые шаги к своей мечте. Особенно хорошо ей удавалась роль лисы Алисы из спектакля «Приключения Буратино». Девочка словно всю жизнь прожила в сказочном городе на берегу Средиземного моря, где правит тарабарский король и говорят на условном итальянском языке. Юное дарование упивалось пикантным вкусом власти над старым и больным котом Базилио и искренне ликовало, обведя вокруг пальца наивного деревянного длинноносого юнца. Блестяще исполнив эту роль, Маша выходила на финальный поклон – и купалась в жарких овациях публики.
Вскоре появились первые поклонники. После спектакля они не давали актрисе прохода, дежурили возле дома в надежде подружиться и получить автограф, а порой даже дрались между собой. Маше тогда казалось, что в таком преклонении и кроется истинное ее призвание. Скромный ручеек поклонников, как полагала она, со временем разольется в океан почитателей ее таланта. И она будет плавать в нем прекрасным дельфином, изредка всплывая, чтобы вдохнуть глоток воздуха и нырнуть в новые, еще более ласкающие глубины народной любви и славы.
До поры до времени мамаша не видела ничего предосудительного в том, что доча посещает кружок театральной самодеятельности. Она воспринимала это занятие как естественную ребяческую забаву, подобно тому, как мальчишки гоняют в футбол во дворе. «Пусть лучше проводит время там, чем непонятно где и в чьей компании», – рассуждала она. Худрук театрального кружка часто приглашал ее на спектакли, однако вечно занятая родительница каждый раз под надуманным предлогом увиливала от визита. К тому же ее совсем не привлекало творчество, в особенности детское и любительское, ведь мамы мальчиков тоже обычно не ходят смотреть на то, как их чадо гоняет мяч.
Между тем шли годы. Стремительно приближался момент, когда нужно было сделать самый важный и ответственный выбор в жизни: определиться с профессией. Мария строила планы поступать в ГИТИС и двигаться дальше в актерскую профессию. Набравшись смелости, она заявила о своем решении родителям. Отец сразу одобрил ее выбор и искренне порадовался, что дитю не придется, как ему, день и ночь горбатиться у станка и вечно ходить с мозолями на руках. Лидия же, в лучших традициях партработника, тактично промолчала, но, как говорится, взяла слова дочери «на карандаш». На следующий день она в первый и единственный раз посетила школьный спектакль – чтобы, так сказать, сориентироваться на месте и трезво оценить перспективы. Зная, что в первом ряду сидит самый притязательный и строгий зритель, Мария играла свою лису Алису с небывалым вдохновением. Она постоянно бросала взгляд на маму, чтобы понять, нравится ей или нет. Однако та вела себя ровно так же, как на заседаниях горкома, – сидела с не выражающем ни единой эмоции лицом резиновой куклы. На самом же деле внутри этой куклы кипел котел ярости. Наблюдая распутное поведение персонажа, которого играла дочь, закаленная железом социалистической жизни партработница испытывала все большее отвращение как к самой сказке, так и к выбранной дочерью профессии. Была бы ее воля, она запретила и то, и другое. «Видели мы таких развязных девиц, – повторяла она про себя, – им до панели и тюрьмы рукой подать».
Где-то к середине спектакля, в очередной раз окинув взглядом зрительский зал, девочка обнаружила, что стул инквизитора пуст. Это означало, что вердикт вынесен – и явно не в пользу подсудимой.
