Закатное небо. Солнце практически скрылось за горизонтом – остались последние малиновые лучи, пробивающиеся из-за кривизны Земли.

Мимо проносились машины, ввозимые из Союза Пяти Племен – в основном, серые, коричневые «Чероки», которые казались Мисаки зловещими в малиновых тонах заката.

Кореянка засунула руки в карманы джинсовой куртки и крепко сжала кулаки.

«Этот закат будет последним? Или ещё нет? Сколько я еще увижу закатов, прекрасных, ужасных или может, обычных? Не знаю. Я ничего не знаю» – подумала Мисаки, напрягая шею.

Пройдя пару кварталов, она остановилась на перекрестке. Вспыхнули фонари, немного разбавляя окружающий сумрак, добавляя рельефности окружению.

На улице напротив, с домов серыми кляксами проступала шпаклёвка, вокруг которых вспучивалась краска, словно мертвая кожа вокруг гнойников. Из-под засветившихся фонарей разбегались люди, в благодатный сумрак козырьков домов-колодцев.

Иногда, чисто по привычке, Мисаки крутила головой по сторонам, цепляясь взглядом за случайных прохожих, удерживая внимание несколько мгновений, оценивая.

«Надо было попросить Кайдзи, чтобы копнул под этих австралиек. Время, вроде как, есть. Стоп. Время?» – Мисаки встала, заставив шедшего сзади мужчину совершить резкий поворот на нетрезвом автопилоте. – «А есть ли у меня вообще это самое “время”? Вдруг в очередном здании сидит снайпер, который так и ждет меня на перекрестье прицела и звонка от Госпожи? И ведь она может такое провернуть. И делала подобное лично на моих глазах, не раз.»

Поглубже засунув кулаки в карманы джинсовой куртки, она пошла дальше. Толпа становилась все больше и больше, словно весь городок решил выйти на улицу и отпраздновать ведомый только местным праздник.

«Вот она, мечта всех работяг в Империи – дух Свободных Земель. Вот только никто им не говорил, что к это самой свободе нужно еще приложить усилия. А сколько мне надо страдать, изнывать, чтобы заполучить такие же безмятежно-пустые лица?» – подумала девушка, опустив голову.

Одна за другой вспыхивали яркие ночные вывески, зазывающие на ночное рандеву.

Мисаки в очередной раз обернулась и увидела, как за ней на достаточном отдалении идет мужчина.

«Выше среднего роста. Кожа не черная. Вроде бы европеоид. Пристально наблюдает за мной. Интересно, от кого он? Госпожа? Австралия? Романов? Или кто там еще хочет меня использовать втёмную…» – подумала девушка, вклиниваясь в плотный людской поток на перекрестке. – «Джинсы висят на черных подтяжках. Сквозь дырки на коленках видна светлая кожа»

Мускус, перегар, мертвая рыба, глина и много каких еще запахов несла вокруг себя толпа.

«Фу, ну и дрянной город. Неужто свобода пахнет вот так? Да не, бред какой-то» – Мисаки повернула на хорошо освещенную улицу, вырываясь из вонючего плена.

Ароматы жареного мяса, хороших кальянов, нажористых бульонов и одуряющих жаренных на гриле овощей витали в воздухе и сводили с ума рецепторы.

«Ну хоть где-то здесь приличное место есть. Лучше не пить алкоголь пока не найду Алекса. Угрозы от Госпожи всё чаще, а значит серьезней» – подумала Мисаки, остановившись напротив окошка с быстрой едой.

Выдохнув, подняв голову, она посмотрела на меню: хот-доги, корн-доги и бургеры. За прилавком стоял пожилой индеец – смуглокожий, сморщенный как сухофрукт, но с живым, цепким взглядом.

– У вас что-то случилось, девушка? – спросил индеец на беглом японском, слегка наклонившись вперед.

Мисаки удивленно приподняла брови и сказала:

– Для этой части Свободных Земель у вас хороший язык, – медленно проговорила девушка.

– О нет, что Вы! – Старик продолжил говорить на японском. – У меня жена имперка, тут это возможно. Когда любишь – и не такое сделаешь, чтобы понять своего человека.

– Кхм. Можно мне корн-дог, пожалуйста, – заказала еду девушка. – Не уверена, что понимаю о чем вы говорите, хотя слова знакомы и говорите Вы чисто.

Индеец лишь улыбнулся, увеличивая количество морщин. Затем он что-то крикнул в глубину кухни, на протяжном, звонком, с обилием согласных звуков, языке.

Мисаки посмотрела вбок: среди прохожих скрылся тот самый мужчина с подтяжками, который за ней идет уже два квартала.

– Не отчаивайтесь. У вас впереди еще много времени, – сказал индеец, пригладив седые длинные волосы собранные в хвост. – Слушайте сердце, думайте головой и все будет в порядке.

– Уж думать я умею, но вот тут давно уголек, – Мисаки прижала ладонь в груди.

Из глубин кухни вышла старая женщина с гордой осанкой. На мгновение тень от холодильника накрыла кимоно, оставив на свету только бледное лицо. У Мисаки на секунду перехватило дыхания, она отшатнулась.

«Как же она сейчас была похожа на Госпожу Йоко» – подумала девушка, пытаясь скрыть то, как хаотично забилось сердце.

– Вот ваш корн-дог, девушка, – сказала старушка, достав на свет палочку с нанизанной на неё сосиской в панировке. – Вы еще молодая, чтобы грустить. Пустое оно.

Индеец приобнял жену за пояс, а та легко улыбнулась.

– Удачного вам дня и пусть предки направят вас, – сказал старик, слегка поклонившись.

Мисаки кивнула и пошла дальше по приятной улочке с ресторанами.

«Знали бы они мои поводы для грусти, не были бы так расслаблены» – подумала девушка, свернув в переулок между домами-колодцами.

Пройдя чуть вглубь, Мисаки обернулась и увидела, как за ней идет мужик с подтяжками.

«Ну вот и как тут успокоится, если за обычной девушкой всякие нехорошие люди с плохими намерениями увязываются?» – подумала Мисаки, откусив кончик корн-дога.

– А я давно тебя заприметил, – басовито сказал мужик. – Не хочешь украсить мой праздник?

«Эх, прошлый такой заход был три недели назад, в Токио. Этот, наверное, на сиськи клюнул. Ну ничего, сам напросился» – подумала Мисаки, поправив движением плеч куртку, чтобы не мешалась.

– И какой у тебя праздник? – сказала девушка, еще откусив немного корн-дога.

– День сталевара, – сказал мужчина, рванув в сторону кореянки.

«Хоть пар выпущу» – отметила про себя Мисаки.

Она слегка сместила центр тяжести вбок и развернула корпус, пропуская мимо себя мужика в подтяжках, как матадор обманывает быка тряпкой. Тот, запинаясь, по инерции бежал вперед.

Мисаки в одно движение доела корн-дог и у неё в руках осталась длинная заостренная палочка, похожая на иголку.

Мужик развернулся и ринулся на кореянку. Его лицо искажено гневом, губы широко расправлены, превращаясь в оскал, с уголка рта капала слюна.

«Под наркотой что ли. Фи, даже желание пропало ему устроить хорошую взбучку» – подумала Мисаки и откинула в сторону деревянную палочку.

Девушка легко уклонилась от очередного безумного выпада мужика, поставила подножку и тот рухнул мордой в асфальт. Затем она поставила на его поясницу ногу, давя всем телом.

– Кажется, что сегодня день придурка, – сказала Мисаки, схватив за сальные волосы мужика.

Она потянула на себя, заставив мужика вскрикнуть от боли, после чего резким сильным ударом впечатала в асфальт. Тот дернулся разок и обмяк. Мисаки, не убирая ноги с поясницы, нащупала рукой сонную артерию на шее. Колотится.

«Фух, полегчало» – подумала девушка, развернувшись в сторону улицы, с которой пришла. – «Еще не хватало мне тут оставлять трупы. Хватит с меня пока что. Завтра будет новый день. Новый этап поисков Алекса».

Мисаки посмотрела на темное ночное небо, полное тусклых звезд. В спину подул прохладный ветер, растрёпывая волосы.

«Надеюсь, Кайдзи со всеми договорился. Он очень хорошо меня выручает, взяв организацию логистики на себя. Надо ему спасибо сказать, что ли…» – подумала Мисаки, засунув руки в карманы куртки.

Алекс Нагорных. Территория Союза Европейских Государств, северо-восток Африки, город Каир, 28 января 2012.

Вокруг было очень шумно. Крича рекламные лозунги, продавцы старались всячески завлечь будущего покупателя к себе. Причем одних неоновых вывесок им было недостаточно, потому как несмотря на обилие всевозможных рекламных плакатов и экранов, они продолжали громко зазывать к себе. От непривычки немного болела голова. Хоть китайцы в моем родном мире вели себя несколько схоже, отличия все же были. Они не хватают тебя за руки, пытаясь затащить в свою лавку. Ну вот, опять. Я раздраженно стряхнул с себя чужую волосатую руку. Мужчина не обиделся и продолжил что-то кричать на арабском. Си даже не стала это переводить— так часто меня хватали в попытке увлечь за собой. Несмотря на то, что территория много лет назад отошла европейцам, местные много веков были под Исламскими Эмиратами, что, естественно, наложило свой отпечаток.