Именно небыстрое развитие лобных долей не дает подросткам быть стратегами, ориентироваться на долгосрочные задачи, смотреть в перспективу. Тактика – вот их уровень.
Эти же лобные доли отвечают за связь нашей текущей деятельности и будущих результатов. Взрослый может себе сказать: «Если я каждый день буду делать зарядку, то через десять лет у меня не будет болеть спина», – и то, это не всегда работает! Мы, верящие в пользу зарядки, сидим на диване, а подростки-то еще и не верят.
К незрелости лобных долей добавляется лимбическая система, отвечающая за эмоции, – она гиперактивна и дает серьезные сложности с саморегуляцией.
Казалось бы, не понимаешь, зачем нужна школа, – просто поверь родителю и сиди фигачь уроки. Но подростки не могут! Ни сидеть, ни учиться, ни поверить родителю, потому что он уже не такая значимая фигура, ни с интересом относиться к скучной деятельности. Их настроение мотает, как флюгер в шторм.
Физиология в этот период действительно рулит, управляет всем этим кораблем под названием «Подросток». И когда этап очередных возрастных изменений накладывается на изменения в школьной жизни, можно ожидать кризиса.
Вырастающие мальчишки и девчонки начинают разрушать все связанное с детством, и прежде всего – директивный, командный детско-родительский стиль взаимодействия. Стратегия, при помощи которой вы до этого помогали учиться, организовывали (или контролировали) учебу, перестает работать, вызывает напряжение и агрессию, вплоть до конфликтов.
Они поменяли статус и требуют другого отношения. Им необходимо отделиться от родителей. Они ориентированы на себя и сверстников, а не на авторитет взрослых. Поэтому воспринимать себя как главного регулятора учебы подростка – несколько оптимистично, ибо задача его психики – сделать так, чтобы вы перестали быть главным в его жизни. Подростки постарше ориентированы на рефлексию и свой внутренний мир – все что угодно, кроме вас и учебы.
Это не те задачи, которые они сами себе придумали, а те, на которые их психика толкает изнутри. Если на этом поле у них нет успеха или они его не чувствуют, то возникает очень мощное напряжение, куда сливается вся энергия. Подросток, у которого сложности с общением в классе, с признанием, больше ни о чем другом думать не может, и ресурса ни на что другое у него нет.
В каком классе он учится?
Спросив о возрасте, я обязательно уточняю, в каком классе учится ребенок, потому что в одиннадцать лет кто-то в четвертом, кто-то – в пятом; в двенадцать – или в пятом, или в шестом и так далее.
(запишите свой ответ)
Почему это важно?
Соотношение возраст/класс
Если, например, ваши сын или дочь стали первоклашками в шесть лет, то к средней школе они еще не догнали сверстников в плане физического и психического созревания, у них другой спектр интересов, свой уровень взросления. Для них нормально – выглядеть меньше и младше своих одноклассников, но это дает сложности в общении, установлении контакта, отсутствие общих тем. Если учитывать незрелость всех процессов подросткового возраста, с высокой вероятностью такие дети испытывают отвержение, напряжение, нехватку сил и ресурсов, в том числе когнитивных и психических.
Если мы говорим про шестой-седьмой классы, то одна из базовых вещей, которые я транслирую родителям, звучит примерно так: «Вообще не принципиально, как он сейчас учится, если вы не собираетесь отправить его в Гарвард или Оксфорд, эта ситуация не пожар, беда или катастрофа».
Если мы говорим про девятый или одиннадцатый классы, то, помимо учебы, будет присутствовать дополнительное напряжение, связанное с экзаменами, усиленное давление со стороны родителей и школы, тема повышенной тревожности у подростка. Часто подключаются и олимпиады, и какие-то конкурсы, соревнования, призванные дать дополнительные баллы при поступлении. Над всей семьей нависает тяжесть принятия решения – куда поступать. Поверьте, класс важен.
Для детей старше восьмого класса я еще уточняю, проходили ли они какую-то профориентацию, потому что при качественной профориентации, о чем мы поговорим позже, исследуются в том числе и личностные характеристики, структура мотивации, склонности и способности!
Переход в среднюю и старшую школу
Подростки в подавляющем большинстве перестают учиться и даже хотеть это делать примерно к началу своего переходного возраста. Тому есть масса аргументов, объяснений и оправданий, но давайте поговорим о самом очевидном, простом и понятном.
Основная мотивация любого ребенка к деятельности – это интерес. Всегда так было и будет.
В начальной школе дети учатся потому, что им пока еще интересно. Младшие школьники все еще очень завязаны на фигурах родителей, их мнении и поддержке. Здорово, если учительница начальных классов тоже встала в этот ряд и ее мнение становится важным для ребенка.
При этом надо понимать, что мозг младшего школьника вообще заточен на обучение как на задачу возраста. Только не на такое, где требуется сидеть и слушать 40 минут, пока учитель вещает, а на практическое, действенное.
К концу начальной школы (а если не повезло с учителем, то и в начале) до детей доходит, что это все не так интересно, как бегать на улице или играть в гаджете. Если успели привить навыки самоорганизации и осталось какое-то послушание, то на пару-тройку лет этой привычки учиться хватит, караул наступит позже.
В 11–13 лет мальчики и девочки уже разобрались: школа не интересна. В средней школе много учителей, а не один, и дети чаще всего не успевают выстроить контакт с ними так, как с учительницей «началки». Снижается значимость родителей, появляется протестное поведение – последний мотив отпал.
А зачем учатся взрослые? Если понимают, для чего им это надо, если хотят повысить свою стоимость, лучше выполнять свою работу, переехать в другую страну. Мы видим цель, свою выгоду и необходимость в долгосрочной задаче. Но у подростков мотив «Зачем?» еще не появляется – о чем я и писал выше, упоминая развитие лобных долей мозга.
Мало того что в среднем звене больше нагрузки, так еще оно бросает достаточно серьезный вызов адаптационным механизмам подростка. Ему предстоит наладить контакты в новом коллективе, занять свое место, познакомиться, не выглядеть «чмошником» или «лохом», потрудиться, чтобы привлечь позитивное внимание. Ему предстоит запомнить, как зовут всех учителей, где какие кабинеты и где, черт побери, тетрадка на каждый предмет. Ему говорят: «Все, теперь начнется серьезное дело».
Надо продолжать учиться, быть внимательным, собранным, вникать, стараться и все на свете, а тут вдруг шарашат гормоны, потому что пубертат никто не отменял. Идут психофизиологические изменения, нарастает протест по отношению к родителям, и сверстники становятся во главе угла – ведь от них теперь чрезмерно зависит самооценка. Подростки, переступая порог школы, прежде всего переживают за общение и самооценку, а учителя и родители – только за оценки, баллы, которые к самоощущению ребенка имеют очень опосредованное отношение.
В итоге с шестого по девятый класс получается мощная мотивационная яма. По статистике, ей больше подвержены мальчики, тем не менее современные девочки тоже позволяют себе расслабиться.
Что делать? Можно биться головой о стену, можно долго обсуждать, можно заставлять, но обычно от этого мотивация учиться не появляется. Для начала стоит просто принять все вышеперечисленное как данность.
Знаю, звучит не очень позитивно, но вы, по крайней мере, теперь понимаете, что провал в учебной мотивации для подростков – вариант нормы.
В какой школе он учится?
«В какой школе учится ваш ребенок?» – для меня это обязательный вопрос. Школы у нас бывают в основном двух видов: муниципальные (государственные) и частные. Есть еще домашнее/семейное обучение и экстернат.