Минут через десять окно кабинета Вермита распахнулось, и из него выпорхнула моя дражайшая! И да, она тоже вся сплошняком была покрыта бородавками! Что, схлопотала, милая жёнушка? Как говорится, за что боролись — на то и напоролись?

Коаксоч, рыча и плюясь огнём, неслась, не разбирая дороги. Я следовал за нею. Как это не прискорбно, но мы снова оказались в одном лагере. И теперь нужно наводить мосты и учиться заново работать в паре. Вдвоём мы сила, а по одиночке — так себе, мусор. А коль враги у нас общие, то и воевать с ними надо совместно.

Даша

Вечером Василиска принесла ко мне в спальню Эйдена. Малыш выглядел просто жутко! Осунулся, похудел — одни огромные несчастные глаза и кости, обтянутые кожей. Моё сердечко просто сжалось от невыразимой жалости.

— Мой бедный малыш! Иди скорее ко мне! — я протянула к нему руки.

Эйден почти никак не отреагировал на происходящее. Только перевёл мутные зрачки на меня, пытаясь сфокусироваться. Увидел. Понял. Из глаза выкатилась крупная слеза.

Я выхватила крошку из рук Василиски. Дракоша прижался ко мне так сильно, что у меня даже перехватило дыхание.

— Что этот гад с тобою сотворил? Василиска! почему Эйден такой неадекватный?

Горничная смутилась, но набралась смелости и зашептала:

— Господин Вермит сам занимался кормлением дракончика. Никого к нему не пускал. Я подозреваю, что он совсем его не кормил, но давал какое-то питьё. И от него малыш постоянно спал.

— Понятно… Поведение обычного похитителя детей. Ничего нового.

Я уложила малыша в свою постель, села рядом с ним и стала тихонечко напевать его любимую песенку. Дракоша задремал, но сквозь сон пытался издавать звуки — подпевать мне. Мою руку малыш не выпускал, крепко держась за неё. Истосковался, бедный, намучался…

Куда же мы с тобой попали, малыш? К какому больному извергу? И чем ещё всё это нам грозит?

Василиска, всё это время внимательно наблюдала за происходящим. её лицо выражало сострадание. В этой девушке, несмотря на то, что она была простой горничной, я чувствовала что-то близкое, родное.

Алехандро

Когда Коаксоч, вымотавшись, остановилась на скале, нависающей над морем, я устроился с ней рядом. Повернув ко мне свою ужасную морду, она вздрогнула, распахнула крылья, желая, видимо, снова взлететь.

— Не стоит меня бояться, дорогая супруга. Ну да, все карты раскрыты. Мы оба знаем друг о друге то, что не знали раньше. И это прекрасно: больше нам не нужно притворяться. И, поскольку враги у нас общие, мы можем быть полезны друг другу. так ведь?

Коаксоч посмотрела на меня внимательно и вздохнула:

— Да, пожалуй, ты прав. Теперь нам даже больше, чем раньше, нужно дружить.

— Сейчас нам надо подкрепиться. Теперь у нас нет слуг, которые позаботятся о еде, поэтому ты пока отдохни, а я наловлю нам на ужин рыбы.

Коаксоч благодарно улыбнулась и, положив башку на передние лапы, устало опустила веки. Мне хватило полчаса, чтобы наловить довольно большую горку рыбы. Я разбудил жену, и мы поужинали. Потом стали разрабатывать план отмщений.

Самым первым в списке был Вермит. Но мы не знали, что можно придумать такого, чтобы это доставило дракону особые страдания.

— Он проболтался мне, что хочет жениться на этой дурынде-человечке, — злобно прошипела Коаксоч.

— На Даше??? — я был в шоке.

Вот это подлец! А я-то удивлялся, зачем ему понадобилась нянька дракоши. Думал, просто не хочет заморачиваться возьнёй с малышом. А тут всё так просто: ему просто приглянулась юная человечка. Только жениться тебе на ней не удастся, не мечтай!

— Мы помешаем ему, — я озвучил то, о чём думала и Коаксоч.

— Помешаем, — словно эхо, повторила дракониха. — Но как?

— Просто. Выкрадем.

— И сброссссим со сссскалы… Пуссссть глупая девччччонка разззобьётсссся! Нассссмерть… — злоба и ненависть переполняли Коаксоч, она снова стала шипеть по-змеиному.

Я задумался. Немного было жаль Дашилу, я же тоже имел на неё свои планы. Хотя… В таком виде я врдя ли смогу стать ей мужем. Даже если мне удастся избавиться от законной жены. А вдруг что-то да получится? Может быть, всё может быть… Только Коаксоч об этих моих планах знать вовсе необязательно. Пусть планирует Дашино убийство — там разберёмся.

— Нам надо привлечь кого-то, наиболее приближенного к дарье и Эйдену, — предложил я.

— Я даже знаю, кто им может быть. Её горничная, Василиска. Глупая пустышка. Наверняка, самодур-хозяин довёл её до ручки. Она будет к радостью сдавать и его, и его невес… планируемую невесту.

— Как это сделать? Нда… Если бы не эти гадские бородавки, я сумел бы легко её увлечь. Влюблённая девица — полная идиотка! — заметил краем глаза, как насмешливо сверкнули глаза драконихи. — Кстати, ты — тому прекрасный пример, — поставил её на место. — Но сейчас… Ума не приложу, как нам переманить её на свою сторону.

— Ну, ты никогда сообразительностью не отличался… — Коаксоч не упустила момента укусить меня. — А вот я, кажется, знаю, что делать. Ты говоришь, что Даша каждый вечер уходит на встречу с Миразом? И Василиска остаётся одна с дракошей… — я кивнул. — Этим и надо воспользоваться!

Даша

Время летело. День моей свадьбы с Вермитом неумолимо приближался. И это меня знатно тревожило.

Каждый вечер я выходила к пруду. Там меня уже ждал Мираз. Эйдена на время моих свиданий я оставляла с Василиской — девушки сильно привязалась к дракоше. Тот поправилась нашими заботами, активно набирал вес и уже научился членораздельно произносить некоторые слова. Вермит ни разу не заглянул в нашу комнату, и меня это тоже радовало.

Мучила только необходимость трапезничать с ним за одним столом. Хотя мой жених не позволял себе ничего лишнего, но его многозначительные взгляды, вздохи и скользкие двусмысленные комплименты раздражали изрядно.

Но вот в один прекрасный вечер… Хотя что я вру-то? В один очень не прекрасный вечер после свидания с Миразом меня ждало странное известие. Взволнованная Василиска сообщила, что в комнату в окно (было душно) влетела дракониха, которая тут же перевоплотилась в женщину. Одета та была в длинное платье, на голове шляпка с плотной вуалью. Разобрать её лица не представлялось возможным.

Женщина представилась матерью Эйдена, Камилоссо. Рассказала душещипательную историю о том, как она скучает по своему малышу, как у неё сердце разрывается, когда она думает о том, что его ожидает… Даже попросила разрешения глянуть на крошку хотя бы одним глазком.

Василиска сильно испугалась. И растерялась. С одной стороны — мать и в самом деле может скучать по своему ребёнку. Но с другой… Василиска ни разу не видела Камилоссо. А показывать дракошу всем, кто назовётся его матерью — вариант не самый удачный.

В общем, Василиска соврала, что малыш сейчас находится в кабинете у Вермита. Господин решил пригласить доктора, чтобы тот осмотрел дракошу. После осмотра он сам лично обещал привести кроху сюда. Гостья после этих слов занервничала, потребовала с Василиски клятву, что она и словечком не обмолвится об этом визите ни Вермиту, ни Даше. Девушка поклялась. И незадачливая «мамаша» удалилась в облике драконихи через окно.

Естественно, что мне Василиска эту историю тут же рассказала. Я задумалась… Не верилось мне, что Камилоссо способна бросить супруга на поле боя и рвануть сюда только для того, чтобы посмотреть на сына. Она, конечно, любящая мать, но не до безрассудства же!

И вдруг мой взгляд упал на кисть Василиски. сейчас там красовалась глубокая царапина.

— Что у тебя с рукой? — поинтересовалась как будто бы между прочим.

— Да это меня дама та оцарапала, которая прилетала. Такие у неё ногти длинные, и твёрдые — жуть!

Что??? Да Камилоссо — я это точно знаю! — с маникюром распрощалась, лишь только Эйден впервые постучался в яйце. Она же сама хотела за ним ухаживать, а с длинными ногтями это практически невозможно: всегда существует вероятность, что можно нанести крошке травму. А если предположить, что ногти растить она стала, покинув дворец? Ха-ха, ну да, драконихе же больше нечем заняться на войне, как уходом за маникюром.