Голубоватый поток уходил в высоту. Сосредоточившись на нём, Милош попытался развернуть подсознание Джаспера и, уложив его по ленте, впустить в своё "я". По губам красноволосого побежало что-то мокрое. Что-то очень мокрое и неприятно липкое… Парень настойчивее повторил свой приказ, но свечение сопротивлялось. Оно гудело и урчало, не соглашаясь принимать нужную для Милоша форму, а курсант начинал нервничать. Опять и опять его воля отскакивала от подсознания Джаспера, как тупая стрела! Уставшее тело ныло, а в ушах, заменяя бледный отзвук от работающих кондиционеров, что-то пульсировало.

– Эй, ребят! Чем занимаетесь? – неожиданный возглас разбил концентрацию, ударив по Милошу грубой реальностью.

Сдавлено вскрикнув, парень машинально отвернулся от пришельца и, оперевшись рукой о пол, попытался унять лавинообразную дурноту. Его лихорадило, как при простуде. Кости болели, слух подводил, перед открытыми глазами стоял густой мрак, а на здоровую кисть падали какие-то тёплые капли. Тело и разум будто бы проскакивали мимо друг друга и, испытывая что-то вроде внутренней невесомости, не могли объединиться.

– …ать, – покалечнные звуки бессвязно пробивались сквозь ватную пелену, – Взять. Свой. Идиотский. Кулак. И. По. Сту. Чать! Прошлый раз вломились. Теперь здесь… Ещё раз так сделашь, я тебя в окно выкину, – продолжал Джаспер, стараясь игнорировать сильное головокружение, – Ты меня понял? Ответь, ты меня понял?

Переводя взгляд с одного напарника на другого, Нэри виновато взъерошил короткие волосы.

– Что тебе нужно? – библиотека постепенно переставала вращаться, – Мы не так давно виделись, что за это время могло произойти? Что за это время ты мог натворить? – Джаспер осторожно приблизился к Милошу и, опустившись на корточки, погладил любимого по согнутой спине, – Я не слышу ответа. Мышонок… – интонации парня изменились, – Ты как?

Не улавливая смысл вопроса, Милош иступленно закрыл и снова открыл ослеплённые глаза. Калейдоскоп цветных бесформенных пятен немного рассеялся и, облепив видимое изображение по краю, стал затухать. Напоминая лужу вишнёвого сока, на глянцевом паркете отрешённо темнело озерцо крови.

– Ох, милый… – Джаспер достал из кармана платок.

– Чёрт…

– Ничего страшного, – парень бережно вытер испачканные губы, – Так даже лучше. Лучше, чтобы она вышла наружу, чем… – Джаспер не договорил и, устроив Милоша поудобнее, принялся стирать с подбородка багровые следы, – У нас что-нибудь получилось?

– Я… Я не знаю…

– Ничего страшного, сейчас всё пройдёт. Тебе надо отдохнуть. Голова не кружится? – Милош забывчиво проигнорировал реплику, – Ладно. Нэри, я так и не услышал ответа.

– Эм… – собираясь с мыслями, парень прочистил окаменевшее горло, – Я кое-что нашёл. На той поляне. И вы должны это увидеть, – Нэри сделал паузу, – Ну, правда должны.

– По-сту-чать. Знаешь, что самое обидное? – Джаспер недовольно посмотрел на одноклассника, – Что всем всегда кажется, будто в таком огромном здании, как наша академия, очень одиноко. Словно здесь можно целыми сутками бродить по комнатам и не встретить ни одного живого человека. Как в каком-нибудь пост-апокалипсисе. И знаешь, что? Это правда. Но только в том случае, если этих людей ищешь ты. Если им вдруг понадобилось найти тебя… – парень встал на ноги и, нервно комкая грязный платок, заявил, – Ты и в могиле от них не спрячешься.

– Слушай, – Нэри вздохнул, – Я не знал, что всё так закончится, ясно? Я просто… Я просто думал, что… Что… – все более-менее весомые оправдания куда-то подевались, – Чем вы занимались-то?..

– По-сту-чать, – Джаспер помог Милошу подняться и, бережно поддерживая напарника за локоть, всё-таки спросил, – Что ты нашёл?

– Это проще показать.

– В данном случае, проще послушать, – произнёс красноволосый.

– Может сначала заглянем в медпункт? – предложил Нэри, нерешаясь торопить друзей и настаивать на немедленном возвращении в игровую.

– Они не помогут, – Милош посмотрел на испачканные рукава, перевязь и футболку, – Но я пойду переоденусь.

***

Занимая всю поверхность журнального столика, на расстеленной бумаге лежали странные обугленые картофелины. Склонившись над находкой, курсанты почти касались друг друга головами и, вдыхая незнакомый щекочущий запах, сохраняли молчание. Желание дотронуться до клубней ни у кого не возникало. На вид они были слишком хрупкими и, вызывая у зрителей лёгкую брезгливость, походили на свалку хитиновых панцирей.

– Катышки, – подытожил Катра, – Обычные земляные катышки. По-твоему, это смешно? – парень возмущённо покосился на Нэри.

– Земля так не пахнет, – возразил сидящий в стороне Ант.

– А что тогда пахнет? – спросил Катра и, откинувшись на диванные подушки, размял затёкшую шею.

– Камни. Примитивные жареные камни, – пояснил парень, – Ну… – тонкая бровь снисходительно изогнулась, – Чуть-чуть пережаренные.

– Я тоже, не сразу конечно, но подумал о камнях, – положив один из образцов к себе на ладонь, Нэри продолжил, – Посмотрите на форму. У всех находок она разная, не штампованная, но при этом в них есть что-то общее. Они словно бы отшлифованны… Очень долгим и мерным движением. Измените цвет, структуру и вес катышков, и вы получите…

– Когда ты в последний раз нюхал жареные камни? – перебил напарника Катра.

– Чтобы узнать запах, мне не обязательно сталкиваться с ним прежде. Это камни, – настоял на своём Ант, – Даже после обработки они все ещё пахнут породой.

– Спасибо, что даёшь мне закончить, – проворчал Нэри.

– Пожалуйста, – съязвил Катра и, закинув ногу на ногу, обратился к рассудку, – Вы же понимаете, что не существует таких условий, при которых камни могут приобрести подобный вид.

– То, что не существует, можно создать, – парировала Рене, – Ант, ты сказал, что камни поджарили… Определишь по запаху, как долго и какой температурой воздействовали на пароду?

– Нет, я ничего особенного не ощущаю, только лёгкий аромат сухих, чуть нагретых камней… Я назвал их жареными из-за внешнего вида.

– Камни будто переписали на молекулярном уровне… – в полголоса заметила Кристин.

– Они явно изменились из-за вчерашнего вечернего шоу, и если бы мы знали, что это было… – Рене озадаченно вздохнула, пожимая плечами, – А газон и дерево невредимы…

– Остаточная энергия? – предположил Джаспер.

– Говорю же, кроме камней ничего не пострадало, выгляни в окно, – девушка указала на привычный пейзаж, – Простое излучение повредило бы и растения, и здание.

– Я бы не стал отметать идею Джаспера, – Нэри вернул клубень обратно на стол и, оттряхнув руки от чёрного крошева, добавил, – Да, сейчас с травой и деревом всё в порядке, но только сейчас. Зелень на лужайке вялая. Такое ощущение, что она скоро пожухнет, а земля… На ощупь она больше похожа на пыль.

– Какой-то эксперимент вышел из-под контроля, системы безопасности дали сбой и наружу вырвался шлак. На мой взгляд, вполне правдоподобно, – откликнулся Хэмиш.

– Камни крепче травы и деревьев, – напомнила Кристин.

– Может быть излучение имело определённую частоту? Какой-нибудь фон опасный для камней?

– Бред чистой воды.

– Я всего лишь накидываю варианты.

– Выходит, прямо под нашими ногами расположена очень опасная лаборатория? – сказала Шелли, чувствуя неотвратимое приближение паники.

– Нечему удивляться, – произнёс Скотт, – Лаборатории исследовательского центра находятся под всей территорией академии. Они всегда у нас под ногами.

– Но это не обычная лаборатория, – не унималась Шелли и, оглядев напарников в поисках поддержки, заметила, – Излучение прошло в критической близости от наших комнат. Если оно так разрушительно влияет на камни, то что и говорить о бетоне, арматуре и белковых формах жизни?! Излучению ничего не мешает уничтожить нас во сне!..

– Ты зря себя накручиваешь, – Джаспер попытался успокоить напарницу, – Совет точно знает, куда выходят излишки.

– Теперь точно знает, – уточнил Хэмиш.