– Да?

– Мне скучно.

Моя жалоба похожа на нытье, но прошло уже несколько дней, а единственное подобие нормального разговора у меня состоялось только с каким-то кракеном, который велел мне свалить с дороги, когда отважилась спуститься на кухню. Пытаюсь не принимать это близко к сердцу, но в сложившейся ситуации могу с тем же успехом набить себе на лбу татуировку: «Нежеланная».

Эмбри колеблется, будто хочет быть где угодно, лишь бы не здесь, но добродушие пересиливает желание уйти от разговора.

– Тэйн одумается.

Фыркаю.

– Если так думаешь, то плохо знаешь брата. Он не желает меня.

– Возможно. – Эмбри пожимает плечами. – Но он не плохой. Он отдал этим землям все, из-за чего многого лишился.

– Например, супругу.

Супругу, которая явно была очень ему дорога, раз Тэйн стал сам не свой, когда увидел Раману со сделанным ей браслетом.

Эмбри смотрит на меня с разочарованием.

– В тот день мой брат потерял того, кем дорожил сильнее всех на свете. Это не предмет для шуток.

Он прав, и все же я попала в этот переплет лишь потому, что Тэйн отказался от предложения Азазеля предоставить ему другого человека. Даже если бы осталась в замке одна, возможно, тот замок обладает разумом. Я бы могла сейчас пускаться в приключения, докучать Азазелю и поближе знакомиться с Раману. А вместо этого застряла в крепости, в которой каждый встречный кракен смотрит на меня, как на рыбий корм.

– Он намерен избегать меня все семь лет?

– Нет. – Эмбри нерешительно опускает руку мне на плечо и сжимает его. – Тэйн ни разу в жизни не бежал от ответственности, и не станет делать этого сейчас. Просто ему нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Очевидно, что Эмбри очень высокого мнения о брате, поэтому не стану больше дразнить. Тогда он точно уйдет и, вероятно, никогда не вернется, а это даже хуже того оживления, которое испытываю всякий раз, когда слышу хлопки щупалец по земле, надеюсь, что Тэйн наконец-то вернулся, чтобы закончить начатое в первый день.

Но каждый раз это не он.

А значит, он считает случившееся ошибкой.

Считает меня ошибкой.

Делаю вдох и пытаюсь улыбнуться.

– Надо полагать, здесь для меня не найдется работы? Я уже с ума схожу.

Он колеблется.

– Ты почетная гостья.

– Почетная гостья, которая умирает от скуки. Пожалуйста, Эмбри. Мне встать на колени и умолять?

– Это ни к чему. – В его голосе слышится легкая паника. – Я выясню, что можно сделать. Если тебе правда так нужна работа, полагаю, сможем что-нибудь придумать. Дай мне пару дней.

– Спасибо. – Лучезарно ему улыбаюсь. – Я очень признательна.

– Только… не заставляй меня пожалеть об этом.

– Разумеется. Даю слово.

Надеюсь, это не окажется бесстыдным враньем.

После встречи с Каталиной, ухожу на глубину под гнетом чувства вины и провожу там несколько дней, вспоминая о тепле ее рук на коже, о том, каково было ощущать ее в щупальцах, и о том, как прелестна она была, когда кончала.

Я не давал обет безбрачия после смерти Бранты. Одиночество сражает даже самые непоколебимые натуры и вынуждает искать чьего-то общества. Но всегда с ясным пониманием, что это продлится не дольше одной ночи – большего дать не способен. Эти встречи были нежными и полными внимания и… совсем непохожи на то, что произошло у нас с Каталиной.

Я хотел подчинить ее.

До сих пор хочу, если уж быть честным.

– Тэйн. – Эмбри спускается через вход надо мной, говоря щелчками и жестами, с помощью которых мы общаемся под водой. Он смотрит с неодобрением. – Ты прячешься.

– Нужно проследить за восстановительными работами.

Указываю на окно, за которым видна стройка. Вода – прекрасная стихия, но такая же разрушительная, как и все остальные. Притом что большая часть крепости находится под водой, нам приходится постоянно следить, чтобы фундамент оставался прочным и устойчивым.

Эмбри скрещивает руки на груди.

– И по-твоему, это должен делать лично предводитель территории, а не рабочий, которому ты поручил это дело месяц назад.

Я не краснею, но оказывается не так-то просто не заерзать, как пойманный с поличным юнец. Эмбри всегда так на меня влиял, пусть он и младше.

– Это важная задача.

– Твоя девушка учиняет проблемы.

– Каталина не моя девушка.

– Разве? – Он склоняет голову набок. – Сдается мне, здесь больше никто не заключал сделку с демоном и не приводил человека, хотя ты ясно дал понять, что не намерен давать потомство или смещать меня с позиции наследника.

Стискиваю зубы.

– Ты знаешь, зачем я пошел на сделку.

Я должен был сохранить за нашей территорией хотя бы видимость того, что она не уступает остальным. Окажись я единственным предводителем, который не принял приглашения Азазеля, то попал бы в невыгодное положение. Когда территории не равны, народы страдают.

– Да, знаю. Просто напоминаю тебе об этом. – Эмбри вздыхает. – Знаю, что в первый день все пошло немного не по плану.

– Что, прости?

– Оставь этот тон напыщенного повелителя. Когда она наконец набралась смелости и вышла осмотреться, то все еще пахла тобой. – Его взгляд становится мягче. – Никто и не ждет, что ты найдешь замену Бранте.

– Бранта незаменима.

– Я знаю. Но Каталина сходит с ума от скуки и мутит воду. Не думаю, что намеренно, но некоторым становится не по себе от ее присутствия.

– Ты же не предполагаешь, что ей грозит опасность? – Я прищуриваюсь. – Навредить человеку – значит, навредить нашим землям.

Почему сердце стучит так часто? Глупый вопрос. Потому что цена неудачи слишком высока. Это никак не связано с мыслью о том, что Каталина страдает из-за моей небрежности.

– Но я услышал твое беспокойство и приму его к сведению. Где она сейчас?

– На кухне.

Почему, во имя Богини, она на кухне?

Не озвучиваю этот вопрос. Похоже, Эмбри и без того сильно взволнован, не хватало еще, чтобы ему показалось, будто его в чем-то обвиняю.

– Идем.

Мы незамедлительно туда прибываем. По очевидным причинам кухня – одно из тех помещений, что расположены над водой. Возможно, наши предки питались только сырой рыбой, которую сами ловили, но у моего народа намного более разнообразные вкусы.

Останавливаюсь в дверном проеме и осматриваю развернувшуюся передо мной катастрофу. Каталина пытается что-то… нарезать. Не знаю, что это было изначально, но теперь на доске какое-то месиво. Ее лицо раскраснелось от стыда, а повар Хенрик отчитывает ее с нарастающим раздражением. Он нанят недавно, но славится мастерством, и пока я не наблюдал ничего, что опровергло бы это утверждение. Хотя наше нечастое общение оставляло неприятный осадок.

Возможно, нам стоит вернуться позднее.

Сомневаюсь, что Каталина захочет присутствия свидетелей, а я не желаю причинять ей еще больше страданий. Или же лучше вмешаться и остановить Хенрика…

Как только меня посещает эта мысль, он повышает голос.

– От тебя никакого толку.

Он машет на нее ножом.

Слишком близко. Слишком, черт подери, близко.

– Выметайся из кухни, пока не выпотрошил тебя.

Действую, не успев принять решение. Слышу, как Эмбри резко вздыхает рядом со мной, а потом оказываюсь между Хенриком и Каталиной.

– Опусти нож. Сейчас же.

Он угрожал ей. Направил лезвие на ее хрупкое тело и сказал, что хочет ее вспороть.

– Или сделаю это за тебя.

Не узнаю собственный голос. Он звучит так, словно хочу перегрызть ему глотку.

А это близко к правде.

Хенрик тотчас отступает, от страха прижав щупальца к телу.

– Тэйн. Я не знал, что ты…

– Это вообще не должно иметь значения, – Рычу я. – Эмбри, распорядись, чтобы охрана вывела его отсюда. Навсегда.

– Погодите, нет!

Оставляю его мольбы без внимания и обращаюсь к Каталине.

– Возвращайся в комнату и собирай вещи. Мы уходим.