Этого должно хватить. Я прячусь под одеяло, и тут меня озаряет. Я снова хватаю телефон и пишу Кате:

«Я завтра не иду на работу, не буди меня, пожалуйста, спасибо».

Жизнь может быть такой простой? Чудесно! Я засыпаю с улыбкой на лице.

Я проснулась около одиннадцати и чувствую себя прекрасно. Сегодня у меня будет и правда классный день – без работы и без утренних проблем с Катей. У меня мурашки по всему телу, так я взволнована. Я читаю в своем смартфоне язвительный Катин ответ, пришло сообщение и от фрау Шустер, но они меня не задевают. «Сегодня я воин, никто мне ничего не сможет сделать», – думаю я с усмешкой. Я борюсь за свою прекрасную жизнь. Прежде чем встать, я просматриваю свой список и ставлю галочку напротив первого пункта. С ума сойти!

Читаю дальше: «Пробежка». Мое тело почему-то кажется более легким, чем когда бы то ни было, поэтому я вскакиваю с кровати, надеваю спортивный костюм и сверху толстовку с капюшоном, чтобы меня никто не узнал. Я же вроде как больная. Не успеваю передумать, как уже бегу по парку. Мне немного неловко. Что, если меня поймают? Но поскольку каждый нормальный человек в это время на работе, со мной ничего не должно случиться. На всякий случай я опускаю капюшон на лицо, хотя от этого потею еще сильнее. Я продвигаюсь медленно, а временами просто быстро иду, но мне не обязательно становиться лучшей в мире бегуньей после такого долгого перерыва. Я начала, и это главное, и сегодня меня распирает не от злости, а от гордости. Сомневаюсь, что мне вообще знакомо это чувство. После успешной пробежки я возвращаюсь домой, принимаю душ и иду на кухню. Мне плевать на Катин ножик для джема, я кладу его в посудомоечную машину и завариваю кофе. Только для себя, а не для кого-то еще. А перед тем как взять в руки телефон, делаю себе булочку с нутеллой. Остался еще один пункт в списке, и я немного волнуюсь. Я ищу в интернете уроки пения в моем районе – дешево и желательно прямо сегодня, потому что не уверена, что завтра не стану прежней. И действительно, в конце концов я нахожу женщину, которая предлагает пробные уроки по средам. И живет она всего в получасе ходьбы отсюда, а цена вполне приемлемая. Да ладно, я ей сейчас просто напишу… У нее, наверное, все равно времени нет, а я выполню свое последнее задание. Я печатаю сообщение преподавательнице вокала, убираю посуду после завтрака и включаю свой плейлист, чтобы во все горло подпевать любимым песням и танцевать при этом. Почему-то у меня даже есть желание убраться в квартире. Это странно? Какая разница, время у меня есть, почему бы не устроить уборку.

Телефон подает сигнал. Преподавательница пишет, что у нее есть время сегодня в семь часов вечера. О боже мой… Это все взаправду, и я так волнуюсь – невозможно себе представить.

Я продолжаю энергично убираться, чтобы подавить волнение. Я бы очень хотела почитать дальше книгу, но там написано, что до вечера нельзя. Так что я держу свои руки подальше и разминаю голос перед предстоящей авантюрой. Репетирую свои любимые песни и весело напеваю, пока не настает пора выходить (и уйти как раз вовремя до возвращения Кати домой).

В сообщении говорилось, что мне надо позвонить доктору Йода. Чего? Кабинет лор-врача… Но именно это указано в сообщении. Нажимаю на звонок, и тут же гудит механизм открывания двери. Прохожу через ворота во внутренний дворик с небольшой детской площадкой. Несколько шалунишек съезжают с горки и качаются на качелях. Уже довольно поздно, разве им не пора идти спать? Это район, где у людей есть деньги и дети, и когда-нибудь мне бы тоже хотелось здесь жить. Только сомневаюсь, что я когда бы то ни было смогу себе это позволить – я даже не могу заплатить за обычный еженедельный урок пения. В конце двора я дохожу до коридора, где в дверях стоит красивая женщина – моя сегодняшняя преподавательница вокала. Ух ты, эта женщина излучает столько жизнелюбия, что у меня мурашки по спине. А сердце выскакивает из груди.

– Привет, рада тебя видеть.

– Привет, – и больше я не издаю ни звука. Что я могу сказать такой красивой женщине? Мне не по себе. Что я тут забыла? Опозорюсь по полной. Может, быстренько убежать?

– Волнуешься?

Я киваю. Как неловко, я и правда не могу ответить. У меня шок.

– Это нормально. Я заварила нам чай. Можешь повесить здесь свою куртку.

Она мягко толкает меня в дверь и ведет в один из кабинетов.

– Я делю помещение с подругой. Она когда-то отказалась от искусства и предпочла солидную работу, и хотя я время от времени ей помогаю, в основном зарабатываю на концертах.

Она протягивает мне чашку чая:

– Кстати, я Макси.

Даже имя у нее красивое.

– Все картины здесь нарисовала доктор Йода. Если хочешь, можешь осмотреться.

Я пользуюсь случаем, чтобы оторвать от нее взгляд и рассмотреть картины на стенах. Ничего себе, я окружена искусством.

– Очень красиво.

– Да, она и правда невероятная. Она берет отпуск, чтобы с утра до вечера заниматься своей страстью – живописью.

– Она жалеет?

– О чем?

– Что стала врачом. Это, видимо, было непростое решение.

– Нет, я так не думаю… но, в конце концов, а что легко…

Макси смеется и поворачивается к картине, так что я могу спокойно посмотреть на нее со стороны. У нее стрижка боб разных оттенков синего. Я считаю, что эта прическа великолепна, но сама бы никогда не осмелилась на такую. Во-первых, мне тогда пришлось бы укладывать ее каждый день, а это не по мне, а во-вторых, никто в офисе этого бы не одобрил. А что бы сказал Эрик, если бы его девушка пришла с короткими синими волосами? Хотя он, наверное, даже не заметил бы. У Макси на запястье штук двадцать серебряных браслетов. Ее глаза сильно накрашены, а губы нежно-розового цвета. Загорелое лицо выглядит очень мягким. В этот момент она поворачивается ко мне и улыбается. Зеленые глаза излучают то, что трудно выразить словами. Страсть? Энергию?

– Хочешь рассказать мне немного о себе? Например, почему ты здесь?

Мои ладони взмокли, и я осторожно вытираю их о штаны.

– На самом деле я и сама не знаю.

– Все так говорят, но при этом знают совершенно точно. Доверься себе. Первый шаг самый трудный, но ты смелая – ты здесь, даже если тебе кажется, что ты очень боишься.

– Но я понятия не имею, почему мне так страшно.

– Мы всегда немного боимся вещей, которые несут с собой перемены. Но я думаю, где-то внутри себя женщина точно знает, какие решения в жизни правильные, а какие нет. Мы это чувствуем. И даже если заблудимся, то выйдем обратно на правильный путь.

– И пение для тебя – часть правильного пути?

Глупый вопрос, Юля, – она профессиональная певица.

– Конечно. Я думаю, что творчество – это наша неотъемлемая часть. Если мы отсекаем ее от себя, потому что думаем только о деньгах или обязательствах, кусочек нас тоже умирает. Мы теряем интерес к жизни, в какой-то момент впадаем в депрессию, потому что выбираем неправильные вещи, а потом срабатывает детонатор. Сегодня мы называем это выгоранием… В это время мы часто возвращаемся к искусству. Есть много способов. Арт-терапия, игра на музыкальном инструменте, пение в хоре или сочинение стихов. И именно так мы находим путь обратно к жизни. Если нам удастся восстановить эту творческую часть, мы останемся живы – все довольно просто. Если мы забудем о ней и снова ее подавим, депрессия очень быстро вернется.

– Ничего себе. Никогда не смотрела на это с такой стороны.

– Большинство из тех, кто приходит сюда, всегда хотели петь, но им никогда не хватало смелости, потому что быть верным своему творчеству не считается нормой в нашем обществе – в отличие от спорта. Или они пели раньше, а потом их кто-то раскритиковал, и им стало так стыдно, что они решили бросить все и никогда больше к этому не возвращаться. Ты принадлежишь к которому из двух типов?