Походы по Камышевому хребту принесли в копилку медную руду, цинковую обманку, серебро, золото, часть из которых были полиметаллами: оловянно-медно-свинцово-цинковых рудами. Я готовился принимать гостей по полной программе и мне требовалось пушечная бронза. Чисто теоретически все, что необходимо для этого на острове было. Мечтательно было бы иметь этого побольше, но, что есть. Вторым по значимости вопросом было производство пороха. Увы, месторождений калийной селитры под рукой не было и не могло быть. Электричество пока не доступно. Предпосылки к этому есть, но нас здорово поджимает время. Поэтому жжем не только уголь, но и лиственные растения: березу, ольху и орешник, различные кустарники, чтобы одновременно получить и древесный уголь, и белую золу. Жаль, что людей маловато! Что касается запасов пороха, то в связи с установившимися на острове мирными отношениями между нами и основным населением, мы начали частично дорабатывать имеющийся порошок дымного пороха, и переводить его в зернистый. Опробовали сушку под давлением, вполне нормально получилось. Но пришлось уменьшить вес зарядов, так как орудия у нас все «самопальные». Заводских пушек не было. В общем, сложность на сложности сидит и сложностью погоняет. Кроме сабель и брони, нас ничем особо не снабдили. У местных огнестрел отсутствовал, вот начальство и не считало необходимым нормально комплектовать экспедиции. За этими делами прошло еще две ночи, в течение которых спать приходилось урывками.
И тут, как-то вечером, в это время Андрей ни разу не заходил, я набрал в подвале небольшой мешок для мусора земли, с какими-то корнями каких-то растений, снял примерно три-четыре сантиметра сильно слежавшегося грунта. Так поступают при раскопках. Все что собрал мы чуть ли не просеяли. Нашли две старые японские монеты в пять и 50 каких-то сен. Монетки оставили, а остальное я вынес из дома. Довольно мокрая погода убавили во мне желание второй раз спускаться в подвал. Прошло немного времени, и я прилег на кровать, каково же было мое удивление, что оказался я в 1643-м году, в апреле месяце. Разница составила целых девять месяцев. Таких скачков я еще не совершал. Так как физически я там не присутствую, то естественно, что Сергий никак не отреагировал ни на мое отсутствие, ни на появление вновь. Теперь требовалось настроить человека на воспоминания. Удалось заставить его взять в руки свиток, который он вел как журнал, в котором отмечал все события и открутить его до конца августа, когда мы последний раз пересекались. Видимо закончили постройку казармы, потому что данная комната была обустроена для жизни одного человека. Куда делся Нетребко мне не было известно. Спрашивать об этом просто не стоило. Читаем! 12 сентября закончено строительство в Новиково. Я, конечно, выхватывал только главные события, там было множество записей, которые существенными просто не назвать, типа выдано то, принесено это, сведение баланса, как по деньгам, так и по запасам. Еще два острога: районах будущего Корсакова и Углегорска, выслана группа обустроить «пост Дуэ. Неудачный поход «Полярной звезды» и «Святой Ирины» в сторону Курильских островов. Вот это жалко, что я пропустил! Повернули из-за того, что ветер сменился, заштормило, и исчезли внешние ориентиры. А, вот, интересно! Один из десятников женился на местной, было это под Рождество, в декабре. Сейчас ведут строительство острога в районе Стародубского. Это последний из запланированных фортов. На большинстве из них минимальные гарнизоны. Организована голубиная почта. Так что, Сергий своё дело знает туго. Ага, испытание кремневого пистолета, с механизмом да Винчи. Было, рисовал такой. Из последнего: завершена подводка в крепость вала горизонтальной турбины, установленной со льда в реке Таранай. Помимо передачи вращения пока ничего не делает, должна была работать на поддув воздуха в мастерской, но вращается, это очень хорошо. Можно приступать к роспуску лиственницы на обшивку. Собраны шпангоуты для четырех кочей, заготовлены корни можжевельника. Так что, весьма и весьма неплохо поработали! Но, ждем де Фриза!
До его прихода еще два-три месяца, многое успеть можно. Главное: не спешить! Буквально через пять дней началась путина по сельди. Но мы с Сергием в этом участия почти не принимали, у нас стояла немного другая задача! Зря, что ли, сюда вал тянули? Мы отлили и рассверлили шесть новых орудий, с длиной ствола 16 калибров, с зарядной камерой типа «Единорог». Причем, в XVII веке не было пушек, стреляющих «бомбами», как и не было пушек-гаубиц. Это произошло на сто лет позже. Для «бомбических» зарядов был создан специальный картуз, эти снаряды чувствительны к правильной установке самой бомбы в стволе. Дистанционная трубка должна устанавливаться строго по направлению стрельбы. Это головной взрыватель. Рассверлив первую, мы увезли ее за пять километров от крепости, и устроили ей испытания. Пороховой заводик уже действовал, в боеприпасах мы нужду не испытывали. Проведя испытания, составили и баллистическую таблицу. В районе Горнозаводска существует месторождение ртути, а кованные реторты для отжига угля допускают отбор газов, так что плоское стекло мы уже можем выпускать. Не в промышленных масштабах, для себя любимых, но можем. Лить призмы – тоже не велика проблема, но вот шлифовать линзы… Это пока не по зубам. Пристрелка прошла успешно, шесть 8-мифунтовых дальнобойных орудий у нас появились. По одному на форт. Для кочей сделали еще шесть, но меньшего калибра и с меньшей длиной ствола. И два типа боеприпаса: бомбы с дистанционной трубкой, и подкалиберный с отделяющимся поддоном. Этого хватит на ближайшие лет 50, чтобы нас никто не беспокоил.
В конце мая прибыла большая «делегация» из Якутска. Пришли нас проверять, да ясык забрать. Дескать, Петр Петрович так велел. Сам он, естественно, не приехал. Требуют прислать аманатов (заложников). Руководит всем этим Еналей Бахтияров. А вот письма от Головина у него, якобы, нет. Отряд его довольно велик, восемь кочей, в каждом из них 20 казаков, плюс мужики, ремесленники, два попа. Говорю же, что целая делегация. А криков-то, криков сколько! Мне это категорически не нравится! Черт возьми, ситуация… Но Сергий спокоен, как танк.
– Чего кричишь, Еналей Леонтич, ты же письменный голова, быть того не может, чтобы без письма сюда отправился. Пока письмо не отдашь, ничего не получишь.
– Да я тебя…
– Да ничего ты мне не сделаешь. Меня сюда лично Пётр Петрович отправил, сам ко мне в Усть-Уду приезжал. Вот его грамота. Там русским языком написано, что без его письменного на то указания, я несу ответственность за порученное дело. Вон за рекой поля, озимые уже взошли. Там оружейная палата и пороховой завод. Шесть острогов обороняют южную часть острова. В крепости – хамовный двор (ткацкий цех). Здесь – варницы, там – солетряницы. Вон там новые кочи, на воду еще не спускали, народу у меня кот наплакал, пока двух кочей хватает. Все, что обещал, все построено. На земле всего шесть человек работает постоянно, остальные строительством занимаются, да ремесленничают. А соболя здесь нет, он севернее живет, да в горах. Местные его не ловят, не обучены. Есть медведи, лисы да росомахи. Среди моих – охотников нет. Гребцы они, и казаки. Чему мог – сам обучил. Теперь есть доменщики, кузнецы, ткачи, засольщики, солевары. И пришли мы сюда не на один год, а навсегда. Местных потихоньку к себе притягиваем. Их тут много, а у меня 62 человека, вместе со мной, на шесть крепостей. Письмо давай!
– Мне казали все здесь оглядеть и проверить.
– Вот тебе план, иди – смотри. У меня своих дел полно. – ответил Сергий, повернулся и зашел в острог, не пригласив за собой голову.
Тот долго не выдержал, принялся стучать в ворота крепости.
– Чего надобно, пущать не велено. – спросил часовой со смотровой вышки.
– Запалю! Всё запалю!
– Попробуй. – ответил казак, откинул батопорт, выбил ногой стопор, орудие выкатилось вперед по наклонному откатнику, и загремел в колокол, объявляя боевую тревогу. Сергий выскочил из своего домика, и бегом бросился к трапу, ведущему в командный пункт. Большинство казаков уже находились на своих местах, так как им тоже не слишком понравилось то, как ведут себя «гости». Пара казаков взяли на прицел расходившегося писарчука.
