Тыкая мышкой во все появившиеся фамилии и клички, а дел якутские казаки натворили много, выскочил на анализ освоения Охотского побережья, тут всплыло название: Удский острог, и сетования на то, что далеко не все начинания заканчивались благополучно, упоминалось, среди прочих, и неудача создания майского поселения. Заинтересовался последним. 1638 год – Бутальский острог на реке Мая, отряд насчитывал 50 человек под руководством атамана Дмитрия Копылова. Здесь отряд разделился: двадцать человек осталось исследовать окрестности реки Мая, а тридцать один человек при одном орудии, двинулись вверх по притоку Майи, реке Рудыми. В течение месяца казаки Москвитина, преодолели водораздельный хребет, спустились вниз по притоку реки Улья и создали первое поселение на берегу Охотского моря, зимовье Усть-Ульинское. Именно там во время зимовки были построены два морских коча, длиной 17 метров. То есть вместе с этим отрядом на Тихий океан пришли кораблестроители. Как известно, Енисейский острог был центром изготовления поморских кочей. На них Дежнев открыл пролив между Азией и Америкой. А Москвитин обнаружил остров Сахалин, Амурский лиман и устье Амура. Именно его экспедиция доставила в Томск, откуда в 1636 году они вышли, сведения о том, что существуют Гиляцкие острова, где, кроме гиляков, живут еще и «кури», имеющие такие же бороды, как и русские. Копии докладов были отосланы и в Якутск. Но, примерно в это же время там начались значительные изменения: ранее «якуцкие» подчинялись «енисейским», но тут пришел приказ о том, что теперь они стали отдельным воеводством, и что «к ним едет ревизор», тот самый боярин Петр Головин. И, буквально несколько слов о «кочах». Это однопалубное морское судно, которое собирается без использования гвоздей. В качестве основной обшивки используется лиственница. Из ее веток изготавливаются шпангоуты. Скрепляется все с помощью корней можжевельника. Не гниет, не обрастает, не сжимается льдом и, примерно на таких судах была впервые пересечена Атлантика. Парусное вооружение прямое, против ветра ходить не может, только на веслах. Роль стрингеров выполняет внешняя обшивка. Выдающееся произведение морского кораблестроительного искусства.

После того, как прочел об Усть-Ульинском, возникло естественное желание посмотреть: где он находится. Координат, к сожалению, никто не дал. Воспользовался Гуглом, нашел приток Лены Алдан, нашел реку Мая, установил примерное нахождение Бутальского острога и прошел по притоку Майи до водораздела. Он отчетливо виден за счет голой вершины. Приток Ульи оказался всего в пяти километрах, несколько перемещений мышкой, и карта показала устье Ульи. Отсюда до современного Охотска 105 километров. Кстати, это и предопределило провал развития поселений на Майе: путь от Якутска до Охотска по другому притоку Майи оказался проще и короче через реку Охота. А вот когда я начал двигать карту мышкой в другую сторону, то насчитал более 600 километров. Тем не менее, в 1639 году казаки Москвитина побывали на реке Уде, поднялись по ней до впадения в нее реки Мая, (их там несколько, просто распространенное название промысловых рек), заложили там острожек, спустились вниз и нашли вход в Амурский лиман. Они пересекли его и нашли устье реки Момур (Амур). Там проконтактировали с гиляками, нивхами. Получили сведения о том, что на Гиляцких островах живет ещё один народ, очень похожий на русских. К сожалению, основной задачей обоих отрядов был поиск новых месторождений серебра. Их в этом районе они не обнаружили. Оставив два новых острога, а эвены, да и голяки, оказались далеко не самыми мирными племенами, отряду пришлось отражать нападение эвенов (тунгусов) на Усть-Ульинский острог, не потеряв ни одного человека, Москвитин уже весной 1641 года в апреле месяце вернулся в Томск, где был награжден и отправлен с докладом в Москву. К сожалению, больше этот удачливый землепроходец в этих местах не появлялся. Служил в Томске уже казачьим атаманом. Вновь короткий сон, и опять полет над той же речкой. Теперь я ее знаю: Уда, а место её истока находится всего в 10 километрах от истока другой реки: Зеи, притока того самого Момура, в устье которой через некоторое время будет заложен Благовещенск. Возвращаясь домой Москвитин прошел всего в 45 километрах от крупнейшего в мире месторождения Кондёр. Эх, знал бы прикуп… С этими мыслями я уснул и опять летал над Удой. Теперь точно знал, что это она и ее приток Мая. А подо мной был острожек, заложенный Москвитиным. Поселка Удского не наблюдалось. Глушь, ни одного огонька! Но самолет пошел на посадку, и я пересел на своё кресло в 12-м ряду.

Самолет шел в густых облаках тумана, здесь он висит постоянно, то поднимаясь, то опускаясь по высоте. Ясная погода здесь бывает, если дует юго-западный ветер. Если штиль, то туман никуда не убегает. В одном из просветов показался полуостров Крильон, но буквально на несколько мгновений. По иллюминатору ползут полосы воды, нам осталось совсем чуть-чуть, вот уже и показалась земля, до нее метров 400, снижаемся, толчки шасси, рев реверса, аплодисменты пассажиров. Что хлопать? Основной «виновник» всё равно этого не слышит. Дверь к нему наглухо закрыта. Несмотря на длинную полосу, Хомутово совсем небольшой аэропорт. Его совсем недавно облагородили, когда сюда зачастили летать американцы из ExxonMobil. Сахалин-1,2 и далее по списку, это американские проекты превращения России в страну-бензоколонку. В тот момент у нас всем заправлял тесть Окулова, вот и профинансировал из госбюджета увеличение доходной части компании дочки. Впрочем, линия на Южно-Сахалинск до сих пор дотационная, опять-таки, из бюджета. Вся страна оплачивает лизинг этих «Боингов». Нас встречают два таких же пенсионера, бывшие рыбаки. Обнимашки, потом довольно длительное ожидание багажа. Светлана и Славик едут в Корсаков, я – напрямую в Озерское, там возьму машину и вернусь на Флотскую улицу. Сегодня мы в гостях у старого знакомого, он и его супруга обеспечивали наш первый визит на остров, затем был небольшой совместный бизнес в Питере, они приобретали там квартиру «на старость». В чемодане у Светланы подарки от супруги Сергея, которая уже перебралась, а Сергей пока с дочерью живет здесь, в этом году собирается перебраться окончательно. Я же сидел в другой машине, c нашим новым знакомым: Андреем. За заводом асфальт в нефтеносной области кончился, Андрей сбросил ход на своей «кореянке». Мы с ним только что познакомились, в аэропорту, до этого просто переписывались и перезванивались несколько раз. Он работал в колхозе Кирова капитаном на сейнере, затем был бригадиром, комиссовали из плавсостава. У него один из самых старых домов в поселке, а не так давно они получили квартиру в новеньком доме, четыре года назад. Вот в его старом доме мы и будем проводить отпуск. Знакомимся, рассказываем друг другу о себе, о жизни здесь и там. Материк, он и Африке: материк, и жизнь там кажется раем для местных. Они этой экзотики уже накушались, и, насколько я понял, они с супругой не прочь провернуть такую же операцию по переезду в Питер, как и Сергей. Слух об успешном завершении сделки уже проник на остров, и нас рассматривают и с этой точки зрения.

– Приехали, Сергей! Вот моя деревня, вот мой дом родной! – Андрей остановился у штакетника и одноэтажного домика на Набережной улице. Дом, явно, недавно был отремонтирован.

– Вот, его признали негодным для проживания. Я его разобрал, и перенес на это место. Тут старый фундамент обнаружил, с надписью: «Чеписань», камнем выложено.

– На каком языке?

– На русском, у нас же два озера Большое и Малое Чибисанские. А там, дальше – Муравьевский пост, это у Буссе, за протокой. Мои родичи сюда в сорок седьмом приехали, сеструха, покойная, уже здесь родилась, а я через шесть лет после нее. Так и прожил здесь, только в армию уходил, на флот на три года, да в Корсакове в мореходке учился. Ну, как? Устраивает? – спросил он после того, как мы вошли в горницу.

– Все нормально, держи. Что по поводу интернета и доверки? – Я передал ему подготовленную женой стопку «пятерок».