На нужное место они вышли и правда ближе к вечеру. На небольшой поляне, окружённой кривыми деревцами, стоял изрядно покосившийся домик. Он не походил на жилой, даже если вышло бы применить всю свою фантазию и мысленно воскресить его до свежепостроенного. Маленькая халупа вряд ли могла бы вместить больше двух человек, и то, как показалось Эррин, исключительно стоя.

Внутри, на удивление, места казалось больше. Здесь разместились две узкие лежанки почти целые. Впрочем, больше уже ничего внутрь влезть не могло. Даже два деревянных кресла, по виду, самые крепкие из представленной мебели, стояли на улице.

— Ээээ, — промычала Эррин. — Охотничий домик?

— Ну да, — задумчиво оглядев интерьер, ответил Годдард. — В Южном Слое этому термину придаётся немного другое значение, чем в Центральном. Они охотятся по всей округе, а сюда стаскивают добычу и занимаются выделкой, сушкой, вялением, Ось весть, чем ещё. Сейчас хоть здесь не воняет. Раньше ещё и запах стоял такой, что в пору было бежать со всех ног, теряя сапоги. Мы с Берти тогда на удаление запаха больше всего потратились.

— Ну, сейчас на этом можно сэкономить, — хмыкнула Эррин. — Сюда и заходит-то страшно, не то что спать. Того и гляди, накроет обломками и погребёт.

Годдард прошёлся по поляне, будто прислушиваясь. Потом указал направление и повернулся к Эррин:

— Вон там есть вода. Как минимум, чтобы пить, но, возможно, тебе удастся и ополоснуться. Так что возьми с собой вещи на смену. Я пока попробую исправить эту развалину, чтобы в ней можно было нормально переночевать.

Мысль помыться захватила с головой, и Эррин тут же взяла в руку брошенную было сумку.

— Только давай аккуратно, — догнал её мужской голос. — Я опасности поблизости никакой не чую, но будь начеку. Мало ли.

Эррин подумала, что после сквирр она и так всегда начеку. Иногда даже плечи сводило от напряжения. Но совету благодарно кивнула.

Вода нашлась быстро — буквально в паре сотен шагов от домика. Хотя, если задуматься, это было более чем логично: построить практичное сооружение вблизи источника. Наверняка для разделки мяса требуется много жидкости.

Журчание послышалось за кустами, и Эррин улыбнулась. Но когда она вышла на маленькую, со всех сторон закрытую кустами полянку, она чуть не запищала от радости.

С камня высотой почти ей до плеча лилась широкая струя воды. За годы своего существования, напор воды выбил в породе углубление, чем-то напоминающую чашу ванной. Скапливающаяся там вода пузырилась и булькала, но даже с такого расстояния была видна её прозрачность.

Эррин начала судорожно раздеваться, как будто опасаясь, что вода исчезнет. Протянув руку, она попробовала воду на температуру. Она была лишь слегка прохладной, что на такой жаре воспринималось как дар Оси. Жмурясь от блаженства, она нырнула под воду. К сожалению, чтобы стоять как под душем, высота была маловата. Но если подогнуть ноги и сесть, то струя бьёт как раз в сгиб шеи.

Она закрыла глаза.

Вода упруго и настойчиво разминала напряжённые плечи. Мочила брызгами волосы, окутывала влажными объятиями. Тонкие потоки смывали пыль, грязь и усталость. Ласкали руки, грудь и живот. Бежали по спине, щекоча и заигрывая. Шевелиться не хотелось совершенно. Тело, отвыкшее от заботы, нежилось и восторженно принимало водный дар. Эррин забыла обо всем, включая безопасность. А когда вспомнила, даже забыла насторожиться. Она почти лениво пошарила магией по окрестностям и никого не обнаружила.

Она упустила контроль всего на несколько минут, а ведь этого бы хватило, чтобы подпустить слишком близко какого-нибудь зверя. Тот мог бы наблюдать за ней из-за кустов, поджидая удобного случая.

Или это мог быть не зверь.

Допущенная мысль обожгла как кипяток, зажурчала в венах, взбудоражила. Что если за ней пошёл бы Годдард? Не с какой-то коварной целью, в это после всего произошедшего уже не верилось. А просто так, потому что она ушла слишком надолго. Он умел ходить очень тихо, приблизиться незаметно. Он мог бы увидеть её совершенно обнажённой, укрытой лишь струями воды. Он бы отвернулся или продолжил смотреть? Нашёл бы он её соблазнительной? Желанной? Мысли со скоростью самой быстрой ленты самовольно рванули туда, куда им было запрещено.

Лицо запылало, и Эррин откинула голову назад, позволяя воде окончательно намочить волосы, а заодно хоть немного остудить алеющие щеки.

Нужно мыться и выходить, но теперь гладить себя руками было почти стыдно. Как перестать воображать, что это вовсе не женские пальцы ласкают плечи, трогают живот и сжимают грудь?

Опасаясь зайти слишком далеко, Эррин выпрыгнула из-под воды, наскоро вытерлась старой рубашкой и надела всё чистое. Больше сменной одежды не было, поэтому она насколько могла, постирала имеющееся. Это позволило привести мысли в подобие порядка.

Возвращаясь на поляну, Эррин думала, как ей поднять на Годдарда глаза. Но увидев перемены с домиком, она и думать забыла о смущении.

— Это… невероятно!

Кривая хибара самым чудесным образом выровнялась, воспряла духом и как будто бы даже стала больше. Доски срослись и сияли новизной, новые и светлые, дверь висела на блестящих петлях и закрывалась абсолютно не ржавой ручкой. Кресла, которые стояли у входа тоже преобразились. Свежий лак без сколов и трещин, прямые ножки, на них даже появилась обивка, которой — Эррин была в этом уверена! — раньше не было.

Она заглянула внутрь — там тоже всё преобразилось. Крепкие, пусть и такие же узкие полати сверху накрывали пухлые матрасы, на которых были накинуты настоящие простыни.

Эррин обернулась к мужчине. Тот был явно доволен произведённым эффектом.

— У меня нет слов, — сказала она. — И как сильно ты потратился?

— Не особо, — неопределённо махнул рукой он. — Если б не Зверь, я бы построил тебе здесь целый дом и поставил кровать с балдахином. Вот это было бы уже чувствительно.

Годдард стоял и улыбался, даже не подозревая о том, насколько неприличными вещами он занимался буквально десять минут назад в мыслях одной отдельно взятой выпускницы. А эта самая выпускница нырнула в спасительную уединённость домика, уже оттуда рассказав:

— Там можно не только попить, но и помыться. Я пока сделаю что-нибудь поесть, а ты можешь идти.

Пока колдуна не было, Эррин успела соорудить из их нехитрых запасов приличный перекус, развесить сушиться вещи за хижиной и развалиться в кресле, с наслаждением вытянув ноги. Жизнь в этот момент казалась едва ли не приятной.

Годдард вернулся нескоро — видимо, тоже вода взяла в плен и не отпускала. У него были мокрые волосы и крайне довольное лицо. Он сменил рубашку на тёмно-синюю, и от этого его глаза стали как будто ещё ярче. Молодой, красивый, потрясающе сильный маг, которого искромсали колёса лицемерия и чужой жажды власти. Есть ли шанс, что безумие покинет его голову?

Эррин выкинула сложные мысли, и жестом пригласила Годдарда к столу, который соорудила из найденного пня.

— О столе я не подумал. — Годдард почесал затылок и наморщил нос.

— Да ладно, и так всё отлично, — улыбнулась Эррин.

Ужин прошёл за ленивыми разговорами и нетягостным молчанием. Солнце спряталось за деревьями, и небо начало приобретать розовый оттенок.

— Пойдём. — Годдард встал. — Я тебе кое-что покажу.

* * *

Когда поднялась и Эррин, он легко подхватил в каждую руку по креслу и пошагал в сторону долины. Он привёл девушку к самому обрыву, и уже тогда она догадалась, что именно он хотел ей показать. Над долиной разгорался невероятной красоты закат. Огромное красное солнце двигалось к горизонту, зажигая небо и расцвечивая его в восхищающие оттенки пламени.

Годдард поставил кресла так, чтобы, сидя на них, не упустить ни одного акта этого удивительного спектакля. Жара спадала, и светило уже не кусалось. Оно лишь ласково трогаю кожу. Смягчало краски мира, зажигало лавой волосы Эррин.

— Это очень красиво, — прошептала она, не в силах отвести глаза от прекрасного зрелища.