— Б… Блокираторы… — выдохнул он.

— А, ты про это? — я вытащил у него из кармана пару металлических амулетов: — Можешь в задницу себе затолкать! Они не работают на меня. Хотя… Слушай! Мы можем тебе с этим помочь, если не назовёшь место.

— П… П… Площадь дружбы… Чёрный «Ланд Крузер» с номером двести тринадцать… Буквы… Ольга Константин Николай… Пятьдесят девятый регион… П… Погоняло — Спартак…

— Это ваш хозяин?

— На… Наниматель… Дружище! Мы же просто наёмники… Ничего личного…

— Хорошо. — я выхватил глефу из рук Ириски, а затем вонзил лезвие в голову Ветерка. Белый «икеевский» ковёр в мгновение ока стал грязно-бордовым.

— Ну, а ты? — я обратился к зажавшемуся в углу Картёжнику: — Кто ты, и о чём он говорил? Я про долги.

— Картёжник я… По натуре. — вздохнул он: — Проигрался. Была тема поднять бабок… Занял у Ветерка, но в итоге опять проиграл. Он сказал — отработаешь… Но я же не знал, что он настолько отморозок…

— Ладно. Пока держи рот на замке. Я подумаю, как с тобой быть. — строго ответил я: — И учти — попытаешься свалить из города, отрежу ноги. Понял?

— Понял… — кивнул Картёжник и побежал на кухню к своим.

Чем люди думают, когда пытаются «нагнуть» казино? Не понятно. Но за покушение на моего друга — Картёжнику в любом случае придётся ответить.

Забрав свой смартфон из кармана сникшего Ветерка, я нашёл контакт Оборина. Ох, чует сердце, скоро Капитану надоест подтирать за мной кровищу…

* * *

— Голубика! — Мерлин наклонился к громоздкому горизонтальному солярию: — Ты меня слышишь?

— Слышу. — ответил сладкий девичий голосок, который буквально щекотал слух.

— Что я тебе говорил про «Арес»⁈

— Не ходить туда без разрешения.

— Так, какого чёрта⁈ — нахмурился дедок.

— Там — Осокин. Я же всё равно узнаю, почему вы его от меня прячете. Хи-хи… Раз на заводе бдят Кира с Гризли. Полюбуюсь на него хотя бы на «Аресе»!

— Ещё хоть раз… ты пойдёшь туда — я тебя запру в подвале! Поняла меня?

— Но, почему⁈ Вы же сами меня интригуете!

— Осокин — опасен. Он без особых проблем разделался с Шурхом. Он от тебя и мокрого места не оставит, если поймает.

— Я и так собираюсь с ним встретиться! Не надо мне ещё больше его рекламировать!

— Голубика… Ты меня услышала.

— Ладно-ладно, Санта! Я больше так не буду. Я была очень плохой девочкой… Накажешь меня на Рождество?

— Мерзость… — деда аж всего передёрнуло: — Но, я должен был к этому привыкнуть. Верю, что когда-нибудь учёные смогут излечить твою болезнь.

— Любопытство — не болезнь!

— Послушай… Ты — единственный маг, среди магоборцев. А я даже тебя применить, порой, боюсь!

— Ничего не бойся, дедуля. Ты же знаешь — я умею быть ответственной. Хи-хи…

— Всё! Я устал от этого фарса. К Осокину больше не суйся.

— Не буду. О! А можно потискать Тигру?

— Никого из наших! Найди себе игрушку на стороне.

— Осокин…

— И не Осокин.

— Скучно.

— Ты — ходячая катастрофа! Ты об этом знаешь?

— Знаю, дедуля. Но, ничего поделать не могу. И ты — тоже ничего поделать не можешь. Грустно, правда?

— Возможно, на «Аресе» было средство от твоего недуга. Но мы этого уже не узнаем. Осокин ограничил доступ и лишил прав всех, кроме Научного руководителя. — вздохнул Мерлин: — Но… я не брошу тебя. Понятно?

— Понятно-понятно. Ладно, дедуля — я реально больше не буду охотиться на Осокина в лесу. Не люблю, когда ты переживаешь. А-то даже через крышку солярия слышно, как взволнованно бьётся твоё старое сердце.

— Надо же… В тебе появилось сострадание? — горько усмехнулся Мерлин: — В любом случае, я рад, что мы договорились.

— Слушай… А, как он перейдёт под контроль Полимага, мне можно будет его от…

— ГОЛУБИКА!!!

— Шучу-шучу.

Вот, как ещё с ней говорить? Существо, которое может одним лишь взглядом испепелить человека за долю секунды. А ведёт себя, как шестнадцатилетний подросток в период активного полового созревания… Но, Голубике было тяжко. Возможно, хотя бы так она чувствовала небольшое облегчение от своей жуткой участи?

Выйдя из домика Голубики, Мерлин тяжко вздохнул, и присев на лавочку, начал любоваться газированными водами Камы. Как будто, кто-то разлил тут большую бочку колы… Или разбавленного кваса. Странно, конечно. Но зато очень красиво.

— Как давно ты её тут прячешь? — из-за деревьев вышел Акрукс всё в том же деловом костюме и пристроился рядом с Мерлином.

— От силы пару месяцев… После той злополучной грозы её сила, как будто, сошла с ума! Могли пострадать люди… Поэтому, пока ждём.

— У моря погоды? — улыбнулся устранитель.

— Можно и, так сказать. Чего хотел?

— В Перми появился предатель. Честно говоря, я уже давно подозревал… Больно странно он себя вёл…

— Погоди! Какой ещё предатель? — удивился Мерлин.

— У «Культа».

— Правда? И, кто же он?

— Не поверишь. Полковник Карягин.

— Да, ну⁈ — дедок сперва не поверил своим ушам: — Он же такой исполнительный… Верный пёс Империи!

— Не такой уж и верный, но пёс ещё тот. — устранитель вытащил из-за пазухи фотокарточку: — Пошёл против слова Ворона. Глянь, кого он нанял для ликвидации Осокина!

— Спартак… — Мерлин обречённо вздохнул: — Покой нам только снится. Правда?

— Он, конечно, медлителен. Работает только, когда вдохновение есть. Однако, может и поторопиться, если цель интересна. — пояснил Акрукс: — Я это всё, к чему? Не пора ли выпускать Голубику из «клетки»? Спартак — не обычный киллер. Буду честен — я сильно сомневаюсь, что Осокин сдюжит в этом противостоянии.

— Ох… — дедок устало провёл ладонью по лицу: — Где Спартака видели в последний раз?

Глава 12

Глядя на циферки, которые сегодня, ну никак не хотели приходить в порядок, Галчонок тяжко вздохнула и попыталась проморгаться. И, почему слова Фёдора всё никак не хотели лезть из головы?

Человек — существо хрупкое. Сегодня есть, а завтра нет. Если так подумать, то нужно было выбрать другой жизненный путь. Совершенно иначе расставлять приоритеты. Но… разве сейчас — уже не слишком поздно? Разве можно, хоть что-то изменить в текущем положении дел?

Наверное, уже нет.

Галя всегда была одиночкой. Ещё с самого детства держалась от всех в сторонке. Не потому, что стеснялась или боялась. А скорее, не любила навязывать свою компанию.

Да и остальные детишки относились к ней… скажем так — с подозрением. Проблема была в идеальных золотистых кудряшках. Ярко-голубых глазах и идеальном личике. Мама обожала наряжать Галю, как куколку.

А дети очень не любят, когда кто-то от них отличается. Особенно, если в лучшую сторону.

Поэтому, мальчики не подходили, потому что стеснялись. Они считали Галю, чем-то высшим. Что-то вроде местной богини. А девочки не подходили, из-за банальной зависти! Уже в юном возрасте у представительниц прекрасного пола проявляется тяга к конкуренции.

Но Галину это нисколько не смущало. В детстве у неё было много воображаемых друзей. А с ними проводить время, куда интереснее, чем с настоящими детьми. По крайней мере, блондиночка искренне в это верила.

Но, что-то постоянно поддевало Галчонка, когда она видела, как все остальные играют группами. Объединяются. Общаются… Было в этом, что-то заманчивое. Нечто такое, что вызывало ощущение пустоты внутри. Лишь потом Галя узнала, что это всего лишь банальная зависть.

Так бы бедная белокурая девчонка и осталась одна одинёшенька, если бы не всплывшая из неоткуда Вика.

Галя отлично помнила тот момент. Пожалуй, он был один из самых ярких в её жизни.

Тихо сидя рядом с песочницей, блондиночка перебирала камешки со своим воображаемым другом Кукнусом. Это было существо из ярко-белого света. Оно постоянно твердило, что является представителем расы высших существ… Что-то там на «У»? Ультима? Унтервинтер? Утконос? В общем, Галя не запомнила. Уж больно разыгралась её фантазия тогда.