Капля спермы — брызги с вентилятора — попадает мне на лицо. Я вся в соусе, и мне, блядь, все равно. Это лучшее чувство в мире, и, черт возьми, я думаю, что хочу, чтобы он трахнул меня прямо сейчас.

Если только я не сломала его.

— Эй, ты в порядке? — с тревогой спрашиваю я, приподнимаясь на кровати, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я причинила тебе боль? Пожалуйста, скажи что-нибудь…

Он стонет и обвивает меня массивными руками, прижимая ближе, пока я не ложусь на него сверху, уткнувшись лицом в изгиб его толстой шеи. Мое тело буквально приподнимается и опускается с каждым его вздохом, а его руки опускаются на меня, прижимая к себе. Я напрягаюсь, к горлу подкатывает жар, и мне приходится сглотнуть, чтобы сдержать слезы.

Сколько времени прошло с тех пор, как меня вот так держали? Боже, годы. Это так приятно, что мне хочется вылезти из кожи вон, когда эмоции бурлят у меня внутри, горячие и нервирующие.

— Это был лучший оргазм в моей жизни, — рычит он, его грудь вибрирует с каждым словом. — Ты молодец, малышка Джуд. Я думаю, у тебя есть к этому талант.

Когда я пытаюсь вырваться, он издает недовольный звук и усиливает хватку, удерживая меня на месте.

— Талант шлепать по яйцам? — спрашиваю я, придавая легкости своему хриплому голосу.

Черт, черт, черт. Я не испытываю чувств. Но, похоже, чувства овладевают мной, когда он рядом. Черт.

— Талант ко всему, — урчит он, удовлетворенно вздыхая. — Запах никогда не лжет, маленькая Джуд. Ты моя. Идеально подходишь мне.

— Да, это какая-то херня, — говорю я, мой голос скрипит из-за моего неловкого эмоционального состояния. — Извини за мою формулировку.

Он смеется и проводит рукой по моей заднице, заставляя меня дрожать, потому что, черт возьми. Несмотря на чувства, я так возбуждена, что готова заплакать. Может быть, в этой фигне с ароматами и есть что-то, но прямо сейчас все пахнет просто подливкой, а я никогда раньше не возбуждалась из-за ужина.

Так что, может быть, для меня дело не в запахе.

— Я смогу убедить тебя со временем, — говорит он, погружая пальцы между моих ягодиц. Я напрягаюсь, и он останавливается, ерзая подо мной. — Твоя очередь, малышка. Я хочу ласкать тебя своим ртом.

Глава 6

Глава 6

— Не могли бы мы?… Не знаю, может, сначала помыться? — спрашиваю я, когда очередная капля соуса с вентилятора падает мне на спину.

— Мне нравится видеть тебя покрытой моей спермой, — говорит он, перекатывая нас так, что я оказываюсь под ним, а основная часть его тела опирается на его предплечья. Он скользит ниже, пока его лицо не оказывается над моим. От его усмешки у меня перехватывает дыхание, и внезапно в моей голове возникает безумная мысль.

Он красивый.

— Ах… Ага, — я внутренне съеживаюсь, все мысли погружаются в туманную дымку, а моя киска нетерпеливо сжимается. О Боже. Я действительно схожу с ума. Из-за великолепного куска говядины. — Мм. Да. Конечно. Почему бы и нет?

Вместо того, чтобы сползти по моему телу и встать на колени между моих ног, чтобы я не чувствовала себя полной идиоткой, Лисандер ухмыляется так широко, что, мне кажется, видны все его зубы. Все они такие белые, такие ровные, я уверена, что его родители могли позволить себе ортодонта. В отличие от моих.

Боже, я что-то бормочу. Хорошо, что это не вслух.

— Ты нервничаешь, малышка? — рычит он, и я не могу сдержать дрожь, которая пробегает по мне, когда я чувствую его голос глубоко в своей груди. — Или ты сейчас так возбуждена, что едва можешь говорить?

— Я могу… Я могу говорить просто отлично, — выдавливаю я, и он тихо смеется, звук такой приятный, что у меня мурашки бегут по коже. — Просто… заткнись и съешь меня.

— Я так и сделаю, — говорит он, улыбка исчезает, хотя его глаза все еще искрятся весельем. — Но я думаю, что сначала тебе нужна небольшая демонстрация.

Он наклоняется ближе и, прежде чем я успеваю выразить протест, медленно облизывает мою щеку. Я ахаю. Его язык такой широкий и шершавый, что ощущение странное и не похоже ни на что, что я могла бы ожидать. Он делает это снова, заставляя меня приятно вздрогнуть, а затем его рот накрывает мой, его язык нежно проникает между моих сомкнутых губ.

Внезапно мне хочется подышать свежим воздухом. Я как будто задыхаюсь, и мне нужно делать большие, судорожные вдохи, поэтому я открываю рот, и вместо воздуха внутрь проникает его язык, и… Это даже лучше. Я стону, когда он целует меня, его широкий, безгубый рот скользит по моему, в то время как его горячий язык проникает глубоко.

Я чувствую вкус его спермы на нем.

Его грудь урчит от удовольствия, и, черт возьми, мои ноги раздвигаются сами по себе, и следующее, что я помню, они обвиваются вокруг его торса, когда он целует меня, напевая.

И это так здорово. Боже, это кажется таким правильным, и я позволяю этому чувству правильности затянуть меня, пока не начинаю стонать ему в рот, мой язык борется с его, пока я отчаянно цепляюсь за его гриву, чтобы прижаться ближе — поцеловать глубже.

Когда он толкается у меня между ног, кончик его члена касается изгиба моего бедра, я замираю, тяжело дыша. Если я не возьму себя в руки, я буду тереться о него до тех пор, пока он не трахнет меня, и хотя я отчаянно хочу, чтобы он был внутри меня, я боюсь.

Этот член чертовски большой.

А еще чувства. Красная тревога. Но мне все равно.

— Не волнуйся, малышка Джуд, — ворчит Лисандер, отстраняясь и убирая волосы с моего лба. — Я дам этой маленькой пизде то, что ей нужно.

Черт, это горячо. Я задыхаюсь так сильно, что мой желудок сжимается, и он ухмыляется, скользя вниз по моему телу. Протягивая свою длинную руку, он придвигает большую подушку поближе и без усилий приподнимает мои бедра, подкладывая под них сложенную подушку.

— Вот. Идеально, — говорит он, раздвигая мои ноги так неприлично широко, что, клянусь, влага изливается из меня от того, насколько это горячо. — Твой аромат здесь самый сильный, малышка. Я хочу пить его всю ночь напролет.

У меня достаточно времени, чтобы схватить его за рога, а потом его рот оказывается на мне, и о, Боже мой. Я таю. Я дрожу. Я парю, в то время как широкий, шершавый язык минотавра легко раздвигает меня и проскальзывает внутрь.

Спасибо Богу за рога. Если бы не они, я бы улетела, как воздушный шарик, наполненный гелием.

Сначала я пытаюсь сдержать свои стоны, чтобы сохранить видимость контроля, но он такой неумолимый, его язык такой проворный и толстый, что я теряю самообладание. Когда он изгибается во мне, чтобы лизнуть мою точку G, я сдаюсь с дрожащим стоном и выгибаю спину, чтобы бесстыдно прижаться к его рту.

Он отстраняется, облизывает губы и встает, заставляя меня извиваться.

— Что…? Почему…

Но прежде чем я успеваю собраться с мыслями, он ложится на огромную кровать и делает пальцем приглашающее движение.

— Иди сюда, малышка. Прокатись верхом на моем лице.

Я забираюсь на кровать и не могу удержаться, чтобы не погладить его яйца и член. Он фыркает, его мускулистый живот напрягается, и я с усмешкой поднимаюсь. Оседлав его лицо, я хватаюсь за рога и устраиваюсь поудобнее, хотя понимаю, что никогда раньше этого не делала.

Но время на размышления заканчивается, когда умелый язык атакует меня, облизывая до потери дыхания. Я извиваюсь и выгибаюсь, пока он не хватает меня за бедра своими большими руками, удерживая на месте. А потом он пирует на мне.

Вскоре я превращаюсь в дрожащее, стонущее месиво, моя киска беспомощно сжимается, пока он доводит мой клитор до сверхчувствительности. Это слишком сильно возбуждает, но когда я пытаюсь отстраниться, он с урчанием притягивает меня ближе и погружает свой язык глубже в меня.

Я несусь к тому краю, где жажду кончить, но не могу, извиваясь, постанывая и ругаясь, пока он, наконец, не начинает двигаться быстрее, этот широкий язык трет мой клитор в дразнящем ритме. Мощные волны дрожи собираются в моем позвоночнике и заполняют мой таз. Это напряжение накапливается там, пока он не рычит и не ускоряется. Я распадаюсь на части.