И все же нижняя половина его тела совсем не человеческая. Он стоит на двух ногах, но они заканчиваются черными копытами, что делает их очень похожими на бычьи. Мое внимание привлекает движение, и я ахаю, когда вижу, что у него за спиной помахивает хвост. Он черный и длинный, с пучком шерсти на конце.

Короткий черный мех покрывает его лапы. Он выглядит гладким, красный свет легко скользит по нему и я сглатываю, внезапно борясь с желанием прикоснуться. Бьюсь об заклад, он будет таким приятным, и тепло его кожи, проникающее сквозь мех…

Но когда я вижу еще одно движение, подергивание, а затем удлинение между его ног, все мысли о прикосновениях вылетают у меня из головы. Там, где раньше под мехом скрывалась лишь неопределенная форма, теперь проступает длинный толстый член, влажный и блестящий. За ним покачивается тяжелый мешок с шариками, кожа на котором черная и натянутая. Ого, какие большие яйца.

Я дышу все быстрее и быстрее, мое зрение поочередно тускнеет и проясняется, когда одна копытная нога приближается на шаг. Раздается сухой звук, когда копыто соприкасается с бетоном, и я поднимаю взгляд, крик закипает у меня в горле.

Рот существа растягивается в ухмылке, обнажая ряд белых зубов.

— Ты восхитительно пахнешь, — говорит он низким, но в то же время таким раскатистым голосом, что звук кажется физически ощутимым. Как будто вибрация пробегает по моему телу, отдаваясь в ребрах.

— Ты… у тебя большой член, — говорю я, фильтр моего мозга отключается от шока.

Его ухмылка становится шире, и он делает еще один шаг вперед. Внезапно оцепенев, я отшатываюсь назад, все еще глядя на него широко раскрытыми глазами, в то время как мой разум продолжает умолять реальность заставить его исчезнуть и вернуть все в норму.

Он не настоящий! Он не настоящий! Он не настоящий…

Но я вижу его, я слышу его, и теперь мне кажется, что я чувствую и его запах. И… он пахнет не как животное. В воздухе витает что-то мускусное, такое вкусное, что мои лихорадочные мысли на мгновение улетучиваются, и я снова поражаюсь. Его сильный запах проникает мне глубоко в живот, скручивая внутренности от страстного желания.

От жажды. Мне вдруг ужасно захотелось пить.

Но от него пахнет и другими вещами. Какой-то одеколон, который, я точно знаю, должен быть безумно дорогим. И свежий мужской пот, и, о Боже мой, я думаю, что мое переутомленное, трепещущее сердце только что сделало сальто.

Потому что от него так вкусно пахнет, что это неприлично.

— Я знаю, — говорит он, снова подходя ближе, от чего я отшатываюсь, отчаянно пытаясь не дать дистанции между нами сократиться. — Если ты не убежишь, я всажу его в тебя, малышка.

Я брызгаю слюной от негодования, пятясь ровным шагом по мере того, как он приближается.

— Я не твоя гребаная малышка!

Он подмигивает, взмахивая хвостом, и подходит ближе, его ноги такие длинные, что один его шаг покрывает столько же пространства, сколько три моих.

— Пока нет, но ты будешь. Я никогда не упущу такой вкусный кусочек. Вопрос в том…

Он останавливается, когда моя спина с грохотом ударяется о металлическую стену. Я смотрю налево и направо, с облегчением обнаруживая, что оба пути открыты. Я даже не видела, куда иду, настолько была увлечена гипнотическим покачиванием огромного куска мяса странной формы у него между ног.

— …как много мы повеселимся, прежде чем я заполучу тебя, — добавляет он, обнажая зубы. Они белые и ровные, с тупыми концами, и я сглатываю, у меня перехватывает горло.

Потому что, несмотря на все нечеловеческие моменты… он довольно приятный на вид.

Он топает одним копытом, привлекая мое внимание, и у меня отвисает челюсть, когда он бьет по земле, и искры вспыхивают там, где копыто касается бетона. Это выглядит точно так же, как… как это делают быки. Прежде чем напасть.

— Беги, малышка, — рычит он.

Я поворачиваю налево и срываюсь на бег, не тратя дыхание на крик. Воздух проносится мимо меня, шум моей бешено бегущей крови отдается в ушах, и, черт возьми, я убегаю даже быстрее, чем от сборщиков долгов.

Он прямо за мной. Его копыта громко стучат по земле, а дыхание такое громкое, что звучит как машина. И хотя он бежит так же быстро, как и я, и у меня не хватает воздуха на какие-либо звуки, он издает низкие, похотливые стоны, которые мгновенно заставляют меня подумать о сексе.

Я сбавляю скорость ровно настолько, чтобы завернуть за угол и помчаться вперед, чувствуя головокружение и ужас. Мое тело в огне, все внутри меня пульсирует и кипит. Я бездумный, ведомый инстинктами сгусток энергии. Все мысли улетучились, я убегаю от зверя, молясь, чтобы мое измученное тело вытащило меня из этого.

Совсем чуть-чуть. Еще немного…

Впереди маячит большая рогатая фигура, и я взвизгиваю, резко сворачивая влево. Позади меня ревет мой зверь, и я оглядываюсь через плечо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он проносится мимо моего прохода прямо к другому зверю.

— Она, блядь, моя! — ревет он так громко, что звенит металл.

Я замедляю шаг, мои ноги горят так сильно, что не думаю, что смогу долго бежать. И поскольку он занят, я могу с таким же успехом отдохнуть.

Раздается громкий треск, скрежет металла, за которым следуют яростное ворчание и рев. Они… дерутся? Я ничего не могу с собой поделать. Я осторожно крадусь назад, чтобы взглянуть на происходящее. И когда я это делаю, мое сердце подскакивает к горлу, странная смесь восхищения и ужаса заставляет меня остановиться и наблюдать.

Они прижимаются друг к другу, атакуя головами, сцепив рога. Мой зверь крупнее, и я сразу узнаю его по черному меху. У другого окрас светлее. Они борются, упираясь рогами в рога, пыхтя и хрюкая от усилий, пока мой зверь не отступает назад, нарушая равновесие противника, и не бьет его ногой по копытам.

Тот, что поменьше, падает на землю со стоном боли, и мой зверь смотрит вверх, прямо мне в глаза.

— Я оставлю ее себе, — говорит он, тяжело дыша. — Она, блядь, моя. Если ты прикоснешься к ней, я оторву тебе член.

Он перешагивает через корчащееся тело противника и приближается, и, клянусь, я вижу, как с каждым выдохом из его ноздрей вырывается дым.

Сладкая, подавляющая слабость наполняет мое тело, и я понимаю, что больше не могу бежать. С меня хватит. Больше никаких сил. Больше никакого адреналина. Я сожгла все, и теперь я только смотрю широко раскрытыми глазами, как огромное, неповоротливое существо приближается.

Он останавливается прямо передо мной, пока я не прижимаюсь спиной к стене, чтобы не коснуться его. Я поднимаю взгляд, тяжело дыша. О, Боже. О, Боже. Он такой охуенно большой. Такой пушистый. Такой чужой. А эти мышцы? Он выглядит таким сильным, что я не сомневаюсь, что он мог бы поднять меня и бросить без каких-либо усилий. У меня нет ни единого шанса.

— Ты не можешь просто так решить, что я твоя, — говорю я дрожащим голосом.

Мое внимание привлекает движение, и я опускаю взгляд вниз, наблюдая, как его массивный член выходит из мохнатого мешковидного пространства между ног. Он красный и весь ровный. Головки нет, только расширяющийся, заостренный конец с… отверстием. Оно похоже не на щель обычного члена, а скорее на анус. Округлое отверстие с морщинистой кожей. Когда он фыркает, его член подергивается, дырочка пульсирует, слегка приоткрываясь, и выпускает каплю влаги.

Внезапно в воздухе запахло едой.

Мое тело напряжено, я сглатываю и нервно облизываю губы. За членом мягко покачиваясь висит мошонка. Она такая большая. Если бы я ударила его по яйцам, было бы трудно промахнуться.

— Ты попала на забег с минотаврами, малышка, — говорит он, упираясь рукой в стену рядом с моей головой. Я не осмеливаюсь повернуться, чтобы посмотреть на нее, боясь потерять из виду его возвышающееся надо мной тело, но мне кажется, что у него нормальные человеческие ладони, хотя и намного больше, чем я привыкла. — Ты подписала бумаги. Это значит, что я могу делать с тобой все, что захочу. Таковы правила. Если я тебя поймаю, ты принадлежишь мне. Ты подписала долгосрочное соглашение?