Он снова толкается, заставляя меня задыхаться, и мне этого достаточно. Медленно я позволяю стержню-зонду опуститься в открытую щель. Он хрюкает, сгибая бедра, и вытаскивает палец наружу, тут же вводя его обратно.

Я хочу застонать, потому что теперь, когда боль прошла, это кажется божественным, и мне действительно нужно больше. Но я хочу, чтобы он застонал первым. Это единственный способ пережить признание его правоты.

Которое я ненавижу.

Зонд полностью входит в его уретру, наружу торчит только более толстая ручка, и я обхватываю член кулаком, сразу же ощущая твердую форму с нижней стороны его ствола. Я поглаживаю его вверх-вниз одной рукой, и он глубоко стонет, подергивая бедрами. Я отпускаю член и тяну стержень обратно, вынимая его почти полностью.

— Ладно. Я не пойду на работу, — говорю я, снова проталкивая стержень внутрь, на этот раз преодолевая сопротивление.

Он снова дергается, издавая натянутый звук, и трахает мою задницу пальцем, тяжело дыша. Я наконец позволяю себе застонать, выгибаясь дугой, так что моя задница полностью обнажается, и он одобрительно хмыкает.

— Трахни меня этим, малышка, — хрипит он. — Точно так же, как я трахаю тебя.

Ему не нужно повторять дважды. Я хватаюсь за стержень, опираюсь на локоть и начинаю толкаться.

— Еба-а-а-ть, — выдыхает он, инстинктивно поднимая бедра навстречу моим толчкам. — Это… о, черт. Притормози, или я кончу.

— Ну и что? — спрашиваю я, ухмыляясь про себя и слегка ускоряясь. — Через минуту у тебя снова встанет, если то, что ты говоришь, правда.

— Ты распутница, — мрачно рычит он. Мгновение спустя давление, большее, чем раньше, давит на мою задницу, и я останавливаюсь, позволяя стержню опуститься в него, пока я дрожу и делаю глубокие вдохи. — Два пальца. И тебе лучше послушаться в следующий раз.

— И-идеально, — заикаясь, бормочу я, меняя позу, чтобы не упасть в обморок. — Я реально хотела… больше… трахаться.

— Хорошая девочка.

Я снова беру зонд и двигаю им вверх-вниз глубокими движениями, на этот раз не так быстро. Он стонет, приподнимая дрожащие бедра, и двигает пальцами внутри меня, растягивая. Я стону, выгибаясь навстречу ему, и наклоняюсь к его члену, чтобы слизать светло-коричневую жидкость, стекающую по стволу.

Его член такой напряженный и твердый, его яйца плотно прижаты к основанию, и я могу только представить, как ему это приятно. Он выглядит так, словно готов разрядиться в любую секунду, и я неохотно замедляюсь, надавливая длинными, плавными движениями, потому что не хочу, чтобы его сперма снова забрызгала всю комнату.

Я хочу, чтобы она была внутри меня.

И мы продолжаем, он тяжело дышит, моя задница высоко выгибается, пока он не убирает от меня пальцы и не говорит мне снова потужиться.

Когда три толстых пальца погружаются в меня, я боюсь, что не выдержу этого. Но я уже так хорошо растянута, так возбуждена и нетерпелива, что преодолеваю первоначальный дискомфорт, а потом наступает просто блаженство. Я полна, открыта для него, и когда его член напрягается с каждым толчком стержня, я оглядываюсь через плечо, и наши взгляды встречаются.

Он выглядит диким, лицо искажено пугающим выражением, лоб покрыт глубокими морщинами над глубоко посаженными глазами, из ноздрей вырывается дым.

— Трахни меня, — говорю я, удивляясь тому, какой хриплый у меня голос. Я прочищаю горло. — Давай, бычара. Я устала ждать.

— Достань стержень, — говорит он, вытаскивая из меня пальцы. — И ляг на спину.

Я отпускаю стержень и зачарованно наблюдаю, как он медленно скользит вверх, выталкиваемый давлением внутри его члена. Когда он наполовину высунут, я хватаю ее и тяну. Прежде чем я успеваю дотянуться до прикроватного столика, чтобы убрать его, Лисандер сбрасывает меня с себя, и стержень теряется в простынях.

— Вот ты где, — говорит он, нависая надо мной, его рога резко выделяются на фоне потолка. — Такая вкусная. Я должен трахнуть тебя, малышка Джуд.

Я раздвигаю ноги, сгибая колени, и он крепко прижимает их к моей груди, непристойно широко раскрывая меня. Я тяжело дышу, напуганная и еще более возбужденная, и он наклоняется ближе, просто касаясь своим лбом моего.

— Тебе понравится, — говорит он низким голосом. — Будь хорошей девочкой ради меня и расслабься.

Я изо всех сил стараюсь успокоить дыхание, и он кивает, устраиваясь у меня между ног. Когда влажная головка его члена касается моей задницы, я выдыхаю длинную струю воздуха и тужусь, позволяя ему скользнуть в меня с первой попытки.

Сначала меня обжигает, и я сжимаю челюсти, учащенно дыша. Лисандер двигается глубже, и трение успокаивает жжение, пока напряжение внутри меня не спадает, и я не издаю стон облегчения.

— Хорошая девочка, — бормочет он, погружаясь так глубоко, что я чувствую, как его бедра интимно прижимаются ко мне. — Принимаешь его весь в свою задницу.

Я стону, впиваясь ногтями в твердые мышцы его спины. Он пока не двигается, просто остается полностью внутри, и я пытаюсь привыкнуть к нему. Но, черт возьми, он такой большой, что я не знаю, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему привыкнуть к этому.

— Все в порядке, малышка Джуд? — спрашивает он, возвышаясь надо мной, выпрямив руки и напрягая бицепсы.

Более чем в порядке. Я чувствую себя идеально, но я скорее умру, чем буду нести такую сентиментальную чушь, поэтому я просто киваю.

— Ага.

— Хорошо.

Он отстраняется и плавно входит в меня, так глубоко, что из меня со свистом выходит весь воздух. Он ухмыляется, входя в медленный ритм, а я просто лежу там, мое тело плотно сжато, и принимаю каждый толчок, пытаясь глотнуть воздуха.

— Это… Это… — я качаю головой, тяжело дыша, и Лисандер со стоном откидывает голову назад.

— Вот так, малышка. О, черт. Вот так. Я никогда не трахал человеческую задницу. С тобой так хорошо.

— Ты никогда… — возмущение вспыхивает в моей голове, но оно стирается долгими движениями его члена, которые наполняют меня так хорошо, что я готова разрыдаться. — Откуда ты… узнал… что это возможно?

Он с ворчанием толкается глубже, его бедра соприкасаются с моей раздвинутой задницей, и наклоняется ближе, обдавая мое лицо горячим дыханием.

— Я же говорил тебе, детка. Ты была создана специально для меня.

Мы оба стонем, когда я сжимаюсь вокруг него, мои растянутые мышцы пульсируют от удовольствия, и он двигается быстрее, пыхтя с каждым выдохом. Невероятное удовольствие нарастает у основания моего позвоночника, и я стону, отпуская его скользкую кожу, чтобы сжать в кулаке простыни, когда он ускоряется, входя в меня так сильно, что я почти не могу этого вынести.

— Ты никогда не захочешь трахаться ни с кем другим, — ворчит он, звуча почти разъяренно от того, насколько напряженным кажется его голос. — Никто не сможет наполнить тебя так хорошо. Никто не будет пахнуть так хорошо, чтобы тебе хотелось трахать его раз за разом. И никто не сможет заставить тебя кончить так, как это могу я. Ты чувствуешь это, малышка? Я могу. Эта задница кончит на мой член, потому что именно так хорошо это работает между нами. Ты была создана для меня.

Я вскрикиваю, зажмуривая глаза, пока мои мышцы пульсируют вокруг него, напрягаясь. Я даже не знала, что это может быть так приятно, но я не могу анализировать это прямо сейчас. Мой мозг превратился в кашу, вся кровь отхлынула, и когда он вонзает в меня свой огромный член, все мое тело дрожит, чудесная, расплавляющая кости слабость распространяется по мне с каждым толчком.

— Черт. Я не могу… — он задыхается, толкаясь глубже и полностью останавливаясь, когда дрожит надо мной. — Ты нужна мне… Ты должна кончить первой.

Я с криком трясу головой, и он стонет, когда я крепко сжимаю его. Он снова двигается, и что-то касается моего клитора, мягко скользя по нему. Я смотрю вниз и ахаю, когда вижу его черный кожистый хвост, изогнутый вокруг бедра и двигающийся по мне с каждым его толчком.

— О, черт.

Я закрываю глаза, тело пытается выгнуться. Все мои мышцы дрожат, напряжение в нижней части живота становится безумно сильным. Он дико фыркает, ускоряясь, пока не врезается в меня резкими, яростными толчками, его хвост трется все быстрее и быстрее. Я вою от того, насколько это сильно, насколько невыносимо, судорожно раздирая простыни руками.