— Ну что, начнёшь уже давать мне ответы? Для начала хотелось бы узнать твоё имя.

— Имена у нас ну не такие и сложные, моё — Мейнфорит. Можешь звать меня Мейн, сокращённо.

Да, Маша, все проблемы из-за тебя. Ты мне очень была нужна, специально искал по всем городам и странам. Ты ещё не знаешь, не чувствуешь, но ты обладаешь очень редким даром.

И мне больших трудов стоило отыскать тебя. Я знал мир, в котором ты родилась. Это чуть-чуть облегчило поиски.

И мне нужно, очень нужно раскрыть твой потенциал, дать твоему дару дорогу. Пока не буду загружать тебя всей информацией, все постепенно.

О семье своей тоже пока не скажу. Все очень сложно. Дом этот принадлежит мне. Сам его мастерил на свой вкус. О нем мало кто знает, вернее, никто не знает. Он обладает колоссальной защитой и сможет нас укрыть от чужих глаз, пока мы здесь.

Наши следы, как физические, так и энергетические, я стёр, их теперь не найти, даже у ловушки, в которую угодил сам. Там пустил обманку, которая покажет совсем другое. Отследить наш путь тоже невозможно. Поэтому никто не знает, что ты в нашем мире.

Я слушала и не понимала. Что такого особенного во мне может быть. В себе ничего такого не ощущала. Ну подумаешь, могу «гулять» в астрале, ну с Васей-котом связь есть ментальная. Или уже настолько привыкла за такое короткое время, что не считаю это чем-то особенным?

— И что мне теперь делать в твоём мире? То есть ты предлагаешь мне здесь остаться на очень и очень долго? Даже не спрашивая моего согласия?

— Да, Машенька, у тебя нет выбора. Да, о тебе собрал всю информацию, чтобы опять же расположить тебя к себе.

— Ты злостный обманщик и интриган! — разозлилась на него серьёзно очень. Получается, припёрся в мой сон, красавицу разглядывал без зазрения совести. Он даже не понимает, что всколыхнул мою душу, потревожил моё внутреннее спокойствие.

Нужна, видите ли, ему для каких-то сверхъестественных дел, а то, что думаю по этому поводу, даже не интересно ему.

Я замолчала надолго, обдумывая сложившуюся ситуацию. В себе сверхъестественных сил не чувствовала, не знаю, может, он ошибся на мой счёт. Но взять и уйти сейчас не смогу. Его притягательность действовала на меня как магнит. Безумно хотела быть с ним рядом. И это ещё больше мучило меня.

Ну не спрашивать же его: «Мейн, а что ты, а как ты, ну, в общем, я тебе нравлюсь или как?», даже думая заикаюсь, блин.

Еще печально то, что себя красавицей не считала. Нет, уродиной точно не была, но так, средненькая такая внешность, таких девчонок с внешностью, как у меня, полным-полно.

Единственное моё достояние — это мой характер, ну, мне так хочется, чтобы так было.

— Хорошо, допустим, всё так, как ты предполагаешь. Даже допускаю, что здесь останусь на неопределённое время чисто из любопытства.

Но извини, у меня нет даже сменной одежды, я сейчас разгуливаю по дому в одном банном халате, ты считаешь это нормальным?

И, как понимаю всю твою ситуацию, мне вернуться за одеждой невозможно. Потому что придётся снова проделывать все твои финты по скрытию следов.

Мейн, в чем буду ходить здесь? Вот так? — злость на его глупый поступок, вот так, без подготовки, без каких-либо хоть мало-мальски полезных вещей и одежды выдернуть меня из мира, переполняла.

А он сидит и снова улыбается, может, треснуть ему по этой обворожительной, но и нервирующей меня улыбке?

— Что смешного я сказала? Тебе весело очень, смотрю.

— Неужели ты решила, что этот вопрос решить нельзя здесь, на месте? Всё, что тебе нужно, можешь озвучить или составить список. Зачем тянуть с собой из твоего мира то, что здесь доступно в полной мере?

— Хорошо, прежде всего мне нужно, чтобы вещи мои, в которых пришла, были чистыми.

— Уже давно чистые и ждут тебя в комнате, где ты спала. — Опять, улыбка его уже просто бесит.

— И хватит улыбаться без причины. Это меня раздражает.

— Маша, ты создаёшь сама себе проблемы, которые совершенно пустяковые. Сделаем тогда так, на самом деле напиши список всего нужного, и я это всё достану. Только прекрати злиться.

Он меня обескуражил. Он прав.

— Ладно, составлю. А что дальше? Мы куда-нибудь отправимся из этого дома? Или как?

— Нет, примерно неделю или две будем здесь. Я тебе покажу много интересного, что, надеюсь, удовлетворит твоё любопытство. А потом видно будет.

Вот в таком ключе прошёл наш завтрак. Еда оказалась очень даже вкусной. После него пошла переодеться, а то и правда ходить в халате как-то не по себе, да ещё и без нижнего белья.

Надо же, всё постирано и поглажено. Ладно, хрен с тобой, не буду уж выяснять, кто всё это сделал. Прислуг или горничных тут я не видела, и никаких стиральных машин тоже. Больше эту тему не подниму. В голове и так рой всяких мыслей.

Снова вышла на террасу, солнце уже поднялось, первые его лучи повисли над горными вершинами.

А вот сейчас его шаги я услышала. Может, ждала их поэтому?

— Маша, хочу тебя предупредить. Когда ты осматриваешь красоты окружающие, будь внимательна и осторожна. Вдруг почувствуешь колкость на лице или руках, сразу же закрывай глаза. Твои глаза могут показать, где ты, тому, кто решил проверить, а что тут.

И не бойся. Саму тебя никто не увидит, но через твоё зрение запросто.

— Вы тут что? Колдуны, волшебники, маги или кто вы такие?

Его взгляд стал очень серьёзным. Видно было, как он собирается с мыслями объяснить мне, кто они.

— Мы больше, чем всё, о чем ты спросила. Мы и маги, и создатели, и разрушители при определённых обстоятельствах. В вашем мире нет определения этому.

Но так же, как и у вас, между нами есть несогласие и споры, которые приводят к катастрофе. Катастрофе глобальней, чем ваши.

— Странные ты вещи, конечно, говоришь, непонятные и загадочные.

— Иди сюда, стань ко мне спиной.

Я сделала, как он и просил. Взяв мои руки, он попросил их вытянуть вперёд, ладошками повернуть к небу. Потом развёл их в стороны, не меняя положение ладошек.

— Закрой глаза. Дыши ровно и спокойно. Совершенно ни о чем не думая, помолчи мысленно. Стой и смотри не зрением. Внутренним своим я.

Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг всё изменилось вокруг. Мы будто находились на зелёных волнах, нет, бирюзовых скорее. Но они не были чем-то сплошным, однотонным полем, нет. Всё было разбито на ячейки, а приглядевшись, это словно огромная сетка бирюзовая с разными оттенками. И она не была в состоянии покоя, она создавала волны.

Мои руки пришли в движение, а ладошки развернули друг к другу, соединились. И всё исчезло.

— Что это?

— Это наш мир и твой, и вся вселенная, и Межмирье пронизаны этой энергией. Это всех нас объединяет. Но есть те, кто хочет использовать эту энергию не по назначению. Как всегда, кто-то хочет большей власти, стать Богом всего Межмирья.

— Но что я могу? Совершенно ничего не умеющая, не знающая о вашем мире и вообще профан полнейший? Ты, конечно, показываешь мне чудеса чудесные. Но это ровным счётом не открывает во мне ничего такого, чтобы дало мне понять все это.

— Маша, а ты помнишь своих родителей?

— Ну, они погибли в автокатастрофе, когда я была маленькой. У меня была куча фоток с ними и со мной. Целый альбом, мы с бабушкой вечерами любили его просматривать. Она мне рассказывала, какие они замечательные родители были, или опять что-то не так?

— Я сразу прошу у тебя прощения за то, если причиню тебе душевную боль своим рассказом. Сейчас пришло время открыть тебе тайну твоего рождения и почему я тебя искал.

Дело в том, что твои родители ушли из нашего мира, чтобы ты родилась в безопасности. То, что они погибли, это была чисто случайность. Тут нет никакого заговора высших сил. Да, ты из моего мира. Нет, вижу, хочешь спросить, нет, мы не родственники, ты же это хотела спросить? — и опять улыбается.

— Ты! Ты правда наносишь мне обиды своими подколами. Душевные обиды. — отвернулась от него, чтобы не видел моего лица. Вот же зараза, он же понимает, сволочь такая, что неровно дышу к нему.