– А как же я? – задала вопрос как можно жалостнее сидящая на ветке Настя.

– Вон видишь, Дуня стоически переносит тяготы наказания, а ты. Эх, не быть тебе разведчицей, – решил её немного потроллить, заодно задержать принятие очередного вкуснейшего кусочка обеда.

Оказалась она там не просто так. Пришлось разрабатывать целую контртеррористическую операцию. Самому мне было лень ловить Захарову, потому для этого привлёк Хюго. У неё реакции будь здоров. И так просто она мой обед не сдаст. Но это вторая линия обороны. Главным моим козырем является Сираи. Очень трудно одному телепортеру уйти от другого. Да и вообще, попытка прорыва грабительницы будет сразу замечена. Потому и сидит та на ветке и не рыпается.

– Ты чудовище! Она вовсе не обедает, а мучительно давится той невкуснятиной, что ей подсунули! – высказалась с чувством превосходства в голосе Захарова.

Дуня удивлённо уставилась на подельницу.

– А вот и нет! Она познаёт всю тяжесть содеянного вчера. Но, в отличие от тебя, она мой личный слуга. Дунь, или сюда, со мной поешь. А то чувствую, Хюга всё время думает, если вчера в обед не поел, то сегодня как раз две порции скушаю. Тут такая математика не работает. Считай, что ты достигла просветления и твоё наказание снимается, – обратился к Кукушкиной.

– Да! – взглянула радостно она и рванула в мою сторону.

Слава богу, есть кому спасти человека от переедания!

– Рэмчик, миленький, я буду хорошей, – запричитали из кроны.

– Десять поцелуев, – сказал, как отрезал, в ответ.

– Ну, ты и гад! – воскликнули оттуда, а потом исчезли.

Телепортнулась, по-видимому.

– А поцелуи какие-то особенные? – поинтересовалась Абащева, которую опять ухватил за хобот и увёл из класса обедать со мной.

Учитывая, что дерево стоит буквально возле нашего корпуса, тут, наверное, половина учеников, мужская, прилипла к окнам и свисает с крыши, пытаясь соблюсти приличия, и при этом разглядеть моих по-настоящему красивых защитниц. Прямо умора, как они эти противоречивые требования соблюдают. Но ладно, главное – не лезут.

– Самые обычные, – откликнулся на её вопрос.

– А почему она тогда сбежала, раз так хочет вкусняшек от Хюго? – удивилась она.

– Тут дело принципа. Понимает, без подвоха не обойдусь. Кстати, а ты не хочешь сама-то отведать легендарной пищи богов? – задал коварный вопрос нашей старосте.

Расчёт прост, Настя не должна далеко скрыться и предположительно увидит, что на её дозу нашёлся претендент, и если она не поспешит, то окажется в пролёте. Осталось только ждать.

– Может, мне им просто войну объявить? – поинтересовалась девушка, в это время что-то рассматривавшая в окно кабинета, да так увлечённо, что вопрос мог показаться случайной оговоркой.

Мужчина, до этого раскачивавшийся на стуле и откровенно разглядывающий её изгибы, от неожиданности не удержал равновесие и рухнул бы, не будь одарённым. Но грохот упавшего стула очень хорошо проиллюстрировал реакцию присутствующих на её слова.

– Княжна Воротынская, полноте. Разве так можно бросаться словами? – начал было говорить он, немного оправившись.

Всё-таки её фраза оказалась и для него неожиданностью. Не замечено было за ней каких-то скоропалительных решений. Аналитик всё же. По определению осторожна. А тут, с ходу шашкой махать.

– И это говорите мне вы, князь Гагарин, заместитель министра образования. Неужели же вас бы сюда тащили, чтобы выслушивать эти речи про регламент, устав школы и другую подобную ерунду. Не хотите решать вопрос своими методами, я решу своими. Но сами понимаете, тут уж не обессудьте. Альянс ведь не распался и прибрать ещё кого-нибудь к рукам не откажется, тем более первый раунд так удачно для его членов окончился, – проговорила она серьёзно и вновь отвернулась к окну.

– Дорогая вы наша Милава Юстасевна, зачем же так сразу. Можно же было как-то мягче, – обратился он к ней и тоже подошёл к окну.

Ему тоже стало интересно, что же она там так увлечённо рассматривала.

– Не стоило так ломать язык с моим отчеством, – откликнулась она, лишь мельком опять на него взглянув и вновь вернулась к просмотру происходящего за окном.

А там…

– Это чем они занимаются?! – воскликнул князь Гагарин.

– Просто обедают, – философски прокомментировала его слова Воротынская.

– Знаете, как-то я себе по-другому приём пищи представлял! – высказал он своё мнение с угрозой в голосе.

– Вот видите, а вы про «процедуры». Да нынешний попечительский совет взашей надо гнать. Так что давайте уже, пока я союзникам не позвонила, – мило улыбнувшись, согласилась с ним Милава.

Но что-то его совсем не обрадовал такой подход к делу.

– Я несколько не это имел в виду. А поведение всех вот этих людей! – выдал он, махнув рукой в сторону окна.

– Скажите, а вот если бы вы были первого уровня, вы бы приударили за волшебницей шестого, особенно если учесть, что она на внешность весьма средненькая и вообще не дотягивает до параметров «первого круга»? – неожиданно поинтересовалась у него Воротынская.

– Ну… во-первых, настолько сильных волшебниц не бывает! – возразил он, почему-то возбудившись.

– Так и вы не первого, а третьего, и издали на меня поглядываете далеко не по-дружески. Хотя я только пятого. Однако даже заикнуться на тему замужества не посмели, – прокомментировала она его ответ.

– Ну, вы же понимаете… – неуверенно произнёс князь Гагарин нечто неопределённое.

– В том-то и дело. Вы даже гипотетически для себя такого развития событий не допустили, – проговорила Милава в ответ печально.

– Постойте, а при чём здесь это?! – возмутился он, наконец сообразив, что разговор увели куда-то не туда.

– Очень даже при том. Вы не очень внимательно смотрите по сторонам. Что вы видите за окном? – вдруг спросила она его.

– Разврат, недопустимый в стенах учебного заведения! – выдал заместитель министра образования с железобетонной уверенностью в голосе.

После этого все находящиеся в кабинете взглянули в окно, но ни один из них не решился подойти к собеседникам.

– Да?! У вас интересный взгляд на вещи. Давайте тогда вы опишете словами происходящее там, – попросила Воротынская его.

– Налицо демонстрация отношений между учеником и двумя учительницами, выходящие далеко за рамки педагогических обязанностей, – выдал он.

– О! Так тем более непонятно, почему вы так упорствуете в отказе со сменой наблюдательного совета уже сегодня, – радостно воскликнула его собеседница.

– Вот почему вы всё сводите к одному вопросу. Вполне возможно, что он из очень уважаемой семьи и у них возникли определенные обстоятельства, почему они делают то, что делают. Нельзя всё решать с кондачка. Разбираться нужно!

– Князь, как же вы быстры и скоропалительны в выводах. А сейчас мы будем топтаться по вашей гордости. А почему вы решили, что эти две девушки учителя? Кстати, их здесь три, – задала она вопрос с весёлым блеском в глазах.

– А кто ещё-то может быть из взрослых в школе? Третья… – удивился он, в итоге затруднившись с ответом.

– Ага, вы, видимо, забыли, это не школа «первого круга», а «второго» и вход сюда относительно свободен. И вы правильно заметили, третья явно японка и никак не может быть здесь преподавателем. Но ведь это должно было натолкнуть вас на мысль, что и остальные две тоже. Они, как можно заметить, держатся вместе. А значит что? – задала Воротынская вопрос неожиданно.

– Что?! – непроизвольно откликнулся князь Гагарин.

– Никакого нарушения учительской этики нет и в помине! – воскликнула она, подведя итоги.

– А что же тогда там происходит, по-вашему?! – не захотел смиряться с поражением её собеседник.

– Так я же вам с самого начала говорила. Школьный обед, – произнесла Милава, задумчиво и посмотрев куда-то в небо.

– Вы хотите сказать, что это самое обычное дело, когда ученик использует длинные и стройные ноги красотки вместо подушки, а вторая, ничуть не менее шикарная, его в это время кормит с рук. Прямо каждый день и все так вкушают! – рассердившись, заявил он.