– Гонишь! – точно определила чемпионка.

– Я знал Горгону! – подтвердил я. – Очень талантливая женщина! На тебя совсем не похо…

Я понял, что мое время замедлилось в точку. А Мириаэль внезапно подбросило в воздух и дернуло туда-сюда…

Раздался чей-то дурацкий хохот. И мои руки как окаменели.

А эта дура медленно и плавно сняла свой угловатый шлем. И оказалась с ушами слона и его хоботом.

Я хотел заметить ей, что это подло: использовать после крика «Чардж!» какое-то устройство технического плана.

Но не смог. Губы шевелились со скоростью полудохлой улитки.

Далее на наших обрушился настоящий шквал огня. И все они полегли, тяжело раненные.

А из воздуха материализовались какие-то пухлые роботы.

– Ну вот и все! – сказала маленькая двуногая слониха. – Этих двоих – в плен! Остальные – пусть валяются!

– Пойдешь дальше без прикрытия? – спросил один робот.

– Придется! – отвечала Ушастая.

И нас потащили лапы этих железяк. Потащили парами, одного: прыжками, взлетая в воздух.

И наши окаменелые статуи были выставлены к фойе ратуши восставших рептилий.

Я идиотски простоял там три дня.

Пока не увидел, как в полутьму зала вбегают наши, рогатые, союзники.

Самый главный из них бросил:

– Контракт исполнен! Власть над городом в обмен на вашу свободу!

Мое тело медленно ожило.

Из путевых записок Фурии Врэ.

Расставаться с дроном 007 было ужас как больно. Мы успели к нему уже привыкнуть и даже подружиться. Это он легко и красиво подбрасывал нас, на секунду меняя полярность гравитации, и позволяя вспрыгивать на хвосты симпатичных травоядных гигантов. А теперь он был нужнее взводу кошек, в бронесьютах «Невидимка». Тащить двух тяжелых пленников, даже в их продвинутом снаряжении, с реактивными ранцами – не простая задача. Если тебе не помогает аниграв-дрон. А если помогает, то сажает свой аккумулятор: медленно, но неуклонно.

– До базы – дотянем! – пообещала Жан Я Гу Ара.

Я – печально улыбнулась. Ну да. Ну да. Они-то дотянут. А мы – пойдем дальше без их огневой поддержки и без этого дрона. И не понятно, что ценнее. Я слегка полюбила дроны нового типа и их неожиданные функции.

Ну ладно. С нами же остается анти-хрон дрон, 008.

И мы двинулись вперед, к цели.

По карте там оставалось совсем не долго. Выйти к круглому горному озеру и нырнуть, зайти в пещеру возле нее.

По сути, даже не совсем горному озеру. Оно расположено как бы на границе горного массива и равнины. Но да, окружено со всех сторон горами, формально.

И когда мы к нему успешно вышли… Это было фантастически красиво! Все невольно залюбовались, начали тихонько снимать фото и короткие видео. Не стала исключением и я. Сняла свой прямоугольно-кубический шлем и расправила слоновьи уши.

И вдруг услыхала чьи-то тяжелые шаги.

Обернулась на звук.

К нам приближался какой-то бородатый монкей. Страшно, прямо чудовищно мускулистый, и с короткой стальной секирой. Но не высокий, примерно с нас ростом. Он мгновенно определил, что именно я тут главная. Как? Хрен знает. Проинтуичил. Лицо – как у типичной обезьяны, но жутко бородатое.

– Приветствую вас! – начал он. И его странную булькающую речь исправно переводил мне мой армейский ошейник-переводчик на горле, и с микрофоном, там же.

Но метровая секира в руках жила какой-то своей жизнью, как при синдроме Аспергера. И все время помахивалась, крутилась возле тела.

– И мы! Тебя!

– Меня зовут Ааах!

– Фурия. Фурия Врэ.

– Вы знаете, что находитесь возле нашего священного озера?

– Увы. Пока не знали. Но поражены его красотой!

– Кто вам рассказал путь сюда?

– Друг. Одного моего друга. И его знакомый оставил нам письмо. Там, в горах.

– Ахх… вот так? Загадочно! Но, если мы здесь, значит духи природы вам благоприятствуют!

Су Ян послала мне краткое текстовое сообщение:

– Это неандерталец. Древняя форма монкея. Умен как обычный хьюман, но агрессивен. И каннибал, ест после победы в войне побежденных врагов.

– Вероятно да. Мы хотели бы побольше узнать об этих горах, и об этом озере. И никогда не используем это знание вам во зло.

– Отлично!

Выражение лица неандертальца ощутимо просветлело.

– Идите за мной! В нашу пещеру!

– Это озеро, – начал он по дороге, – место пробуждения одного из наших великих Праотцов! Мы уважительно и благоговейно называем его Дьюар. Он научил нас кузнечному делу.

– И вы очень преуспели в нем, как я вижу! – заметила Алоха, легонько нас догоняя.

– Ты кто? – гневно бросил он, хмуря брови. – Почему обгоняешь своего вождя?

– Алоха Ла! – не смутилась она. – Я нечто вроде шамана, при нашем вожде!

– Аааааа…. Ну ладно… Тебе тоже полезно это узнать! Дьюар был такой же бородатый, как и я. Даже еще более бородатый. И когда закончил свой жизненный путь, просто исчез в водах этого озера. Нырнул, и не вынырнул. А плавал он хорошо. Значит, просто растворился в окружающей природе. Такова была его удивительная воля. Ну вот. Мы почти пришли. Вот наша пещера!

Дрон-антихрон как собачка летел за Б’Каком. Чем-то он ему на изумление понравился. И высыпавшие из пещеры неандертальцы и неандерталки так его и восприняли: как наше ручное животное. В мгновение ока вокруг нас закружился хоровод очень благожелательно настроенных хьюманов, и их детишек. Нас чуть ли насильно втащили за руки в пещеру и посадили на самое почетное место у костра. Ну и там… чем-то поили. Поднимали какие-то тосты. Мы что-то ели. Судя по отсутствию человечьих костей в пещере – мясо динозавров.

Хосе Ла – ощутимо захмелел. И, как самый молодой из нас, бывших пленников, полез участвовать в ритуальной борьбе местных юношей и девушек. Благо, был похож на них и ростом и весом. Они такие же стройные и ловкие, как и он. Молодежь же. Да и монкеи. Видимо, в браге, что все тут пили был этиловый спирт. На синекожих тау он никак не действует. А вот морская соль нам сильнейший наркотик. Но соли эти неандертальцы еще не знают.

Его три раза прижала к полу какая-то обезьяно-девица. Он ее – два раза. На третий раз она описалась, с кровью. И все зааплодировали.

– По обычаю, если у кого во время такой шуточной дружеской борьбы идет кровь, – пояснил Ааах, – становятся близкими друзьями. И потом защищают друг друга, в войне. Хосе Ла мощно повезло! Дьюраки-баб – очень сильная и умная девушка.

Алоха – невольно улыбнулась.

Но он воспринял это как ее искреннюю радость и предложил выпить за новых близких друзей.

В общем, нам пришлось переночевать в их пещере. Половина наших были пьяны. И все местные – тем более. Хосе Ла… ну понятно, с кем спал.

Я улеглась рядом с Алохой и Б’Каком. Между нами устроился дрон 008 и сделал вид, что тоже заснул. Я ему тоже очень понравилась. Как и Алоха. А он нам тем более.

Утром было похмелье. Похмельный синдром.

Я решила не обсуждать с Аахом тропы через горы. Ибо, если головка монкея бобо… его лучше не злить, и не грузить сложными вопросами.

Дьюраки-баб – решила идти с нами. И восхищенно блестела глазами, когда мы это ей разрешили.

В общем, все были счастливы. По дороге она рассказал про летающих черных вампиров, которые сосут кровь. И от которых племя и прячется, ночью, в пещерах.

Мы рассказали ей про зеленокожих орков. Она дико покраснела от возбуждения и заявила, что забьет их своей палицей, дубиной. Пока они еще маленькие.

Алоха – незаметно подмигнула мне:

– А она – на удивление умна!

Мы вошли в пещеру Перехода, в лабиринт под небоскребом Рогатых.

– Ты точно идешь с нами? – строго спросила я ее. – У тебя на этом шаге появляется важный выбор! Здесь, как я понимаю, кончаются земли, известные вашему племени!

– Подземный мир? – смело переспросила эта дура. – Я не боюсь!

– Дьюраки-баб! – подошел к ней Хосе. – Там жутко опасно! Я хотел бы…

– Я пойду с тобой! Даже не намекай!

– Идем впереди. Тройкой. – подошел ко мне Б’Как. – Точнее, даже четверкой, считая дрона. Это без вариантов!