В 14- ть, мы заманили к нему одноклассницу и под сто децибел группы «Зодиак» я сидел на кухне и смотрел в окно, за шухером, а он ее соблазнял. Это происходило примерно так.  Он  приближался как кот Базилио, а она истошно визжала как лиса Алиса при дележе золотых, после чего он отступал. После нескольких  попыток разбудить в ней бессознательное, он с оттопыренными штанами вышел в коридор и сообщил, что она хочет меня. Надо заметить, что от ее крика люди, проходящие под окнами, притормаживали и прислушиваясь, делали тревожные лица и  всерьез переживал что нас заметут с этим придурком. От ее крика Богдан уже нервно умолял – Да не ори ты, никто тебя не трогает, вот ты его хотела, вот и давай, хоти!-

            У меня тоже ничего не получилось, кроме как любоваться ее  юной грудью, но лично для меня и это было достижением. Неожиданно с работы вернулась мать Богдана и мы, под заливистый лай соседской дворняжки, спешно ретировались через заднюю, проходную дверь их квартиры, ведущую в соседний  двор.

         Дальше пока я пропадал на тренировках, Богдан примкнул к более старшим ребятам и сильно обогнал меня в сексуальном развитие. Его наставником стал главный ловелас нашей улицы Ромка З. Тот не долго думая принялся просвещать Богдана и настоятельно присоветовал, вставить «шар». У самого Ромки их уже стояло два. Для пущей убедительности, он показывал, какой силой обладают шары, и как то раз на наших глазах, со всего маху толкнул в сугроб свою давнюю блондинистую подругу. И  чтобы усилить впечатление в добавок несколько раз подряд послал ее на хер! Другая  бы ушла, а эта, по словам Ромки, привыкшая к его шариковым прелестям, если даже он ее отпинает, все равно ползет обратно. – Ударь меня еще!-просит она.– Ну, ударь!– а я весь в растерянности, в непонятках, мозахистка что ль  думаю нахер, попалась!? И давай ее пи-дить, а она тащится !–  И вот чтобы подтвердить сказанное он снова и снова, бьет ее перед нами по щекам и оскорбляет, а она лезет, как какая то, оглашенная, обратно. Жмется и виснет у него на шее – А все они, шары родимые! – хитро улыбаясь, замечает он и вторя ему мы тоже делаем  окончательный вывод. Так как мы все, а особенно Богдан, в шоке, от такого стопроцентного эффекта. И телка такая видная, что не подступишься если где встретишь, а несмотря на  унижения  лезет и лезет, к такому неказистому Ромке. – Сила!– говорит Ромка, – Сила! – вторим мы.

              В довершение в один из дней, он спрятал Богдана у себя дома за шторами межкомнатной ниши и  на его глазах соблазнил ту самую неприступную одноклассницу, которая визжала как резанная под «Зодиак». Богдан остался в недоумении от умения Ромки забалтывать  красавиц, а мне так задумчиво с сожалением в голосе заметил, что у одноклассницы, не только буфера, но и пи-да  красивая. После такого, несмотря на страх перед экзекуцией Богдан согласился вставить  шар. Сам шар делался из обрезка зубной щетки. Его шкурили и полировали до шарообразного состояния. Затем выбрали время, чтоб никто не помешал и Ромка вооруженный отверткой, молотком, одеколоном, бинтом ватой и йодом, начал экзекуцию. Богдан с опаской выложил свое достоинство на табурет. Бледность его смуглого лица настораживала, но только не Ромку.

                Я и еще один чудак по прозвищу «лысый» стояли в коридоре в ожидании, с двумя бутылками портвейна взятого по заданию Ромки в шинке,  на Богданские деньги. Такова была плата за шар. А внутри квартиры Ромка заговаривал, зубы испуганному Богдану и потом как заштатный гипнотизер, резко приказал.– Отвернись и не дергайся, сейчас тебя в х-й комар укусит!– Богдан так и сделал, а Ромка в тот же момент, оттянул кожу, поставил в нужное место отвертку и  ударил молотком. Отвертка пробила кожу. Богдан дернулся, айкнул, но стерпел. Увидев, что закровило, его бледность стала еще бледней. Затем Ромка умелым движением взял, заранее приготовленный пластмассовый шарик и засунув под кожу, сразу все обильно смазал йодом и мазью, и заматывая напутствовал.– Две недели будет болеть. Нужно смотреть чтоб не гнило, смазывать стрептоциткой. Может  гноится, но ты не бзди. Понял!– – Да-а-а – морщился от боли Богдан. – Ну тогда с тебя бутылка зема!– бодро убирая реквизит заметил Ромка. – Без базара, хоть две, лишь бы.– опасливо согласился Богдан.– Я те сказал не бзди! Значит не бзди! Прорвемся! Ничего с твоим х—м не будет. Проверено!-

– Теперь я тебе обещаю, вот зуб даю! Теперь зема, все бабы твои бл-ть будут!– уже пьяненький с двух стаканов бормоты, увещевал  Ромка.

            Впервые в жизни бухнул так же с подачи кровного брата. Как то, в спортлагере, после интенсивных  тренировок, Богдан вдруг  сорвался и ближе к вечеру пробежал  пять км по Керженской тайге в деревенский магазин. И вот после ужина и перед дискотекой недалеко от лагеря в прибрежных кустах мы и употребили, ноль пять сорокоградусного кофейного ликера. С нами был еще Костик Е.

            И надо отметить на здоровое тело, оно оказало приятное действие. И поэтому или еще, из каких  глубинных генетических процессов, без выпивки дальше уже редко проходило хоть одно культурное мероприятие. Пили перед дискотекой, перед дракой, после драки, на праздники, после экзаменов, от нечего делать, ради того, что просто хотелось и деньги есть, на спор, или без спора, не говоря уж про дни рождения, похороны, свадьбы, да и просто на опохмел души. Вот так и жили на стакане. Про юношеское ясное не туманное восприятие мира, на долгое время веселых угарных попоек и совсем не веселых отходняков, пришлось забыть.

                5.

                Все говорило о том, что  родился в этот мир, неугомонным непоседой. То, что  не давал маме не есть, не спать, это еще ничего по сравнению с тем, что  все время залезал, куда не надо, падал в лужи, плавал в них, соскальзывал с полированных поверхностей, столов, шкафов, сервантов, даже как то с пианино навернулся, получал за это по попке, жутко кричал требуя в людном месте гэ-гэ, так  называл грудь и утолив аппетит, снова убегал и делал то же самое и раз за разом, только еще хуже, разбивая лоб, руки ноги, голову уже в кровь. Мама с ужасом вспоминала, как  я любил  балакаться в унитазе и десятки раз на дню, переворачивать для досмотра помойное ведро. Естественно несмотря даже на то, что периодически кусал мамин сосок, раскидывал землю из цветов по подоконнику, разливал сладкий чай и сок по полу и никак не хотел ночью засыпать, а утром просыпаться, в общем портил ей кровь и был порядочной сволочью, но все равно проявляя материнский инстинкт она меня любила.

            Когда немного подрос, то продолжал огорчать маму. Как -то раз, в детсаде в присутствии одно группников ударил промеж ног, огромного хромого парня из соседней группы. Тот так взвыл, что дело дошло до заведующей и меня недолго думая поставили в угол в ее кабинете. Заведующая даже не представляла, какую радость доставила, так как  давно стремился заглянуть в ее кабинет, влекомый огромными яблоками и грушами. Выглядели они аппетитно, но когда попробовал на зуб, оказались не съедобны.

           Дальше больше, как то в деревне  уговорил двоюродного брата Юрку, полезть по крыше к бабушке на чердак, где по всем прогнозам бабушка прятала, что то вкусненькое. В результате Юрка, оступился и повис в самом высоком месте, а я перепугавшись и видя такое, убежал, не говоря уж о том что в городе специально пробегал мимо спящих в колясках грудничков и орал как резанный. Те от испуга просыпались и начинали плакать, а их мамаши гнались за мной и зная маму выговаривали ей потом, чтоб она держала такого психа при себе.