— Спасибо вам большое, — шепчу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Даже не знаю, как вас отблагодарить.
— А не надо меня благодарить, Маша, — он как ребенка взъерошивает мои волосы и к себе прижимает. — Всегда рад помочь тем, кто нуждается в помощи.
— Ещё раз спасибо, — говорю, когда он отстраняется.
Снова ловлю растерянный взгляд бабушки. Знаю, переезд в другой город в ее планы не входило, но так надо. Не могу я ее оставить, чтобы дикие звери ее разорвали.
Мужчина проводит нас до машины. Бабушка садится, а я прощаюсь с Олесей.
— Ты же приедешь?
— Ага, сначала разберусь с твоим тем...
— Он не мой, — восклицаю. — Вырубиться хочу и ни о чем не думать.
— С клиникой все вопросы решили? — дядя Леси обращается к нам.
— Да, спасибо. Все сделали быстро, без нервотрёпки и лишних вопросов. Владимир Николаевич, я действительно вам очень благодарна.
— Прекрати уже, — издает хриплый смешок. — Ты мне мою дочь напоминаешь. Олеся говорила, что ты на нее похожа, но я даже поверить не мог, что настолько...
Подруга рассказывала мне о своей двоюродной сестре. Она умерла четыре года назад от болезни. Теперь до меня доходит, почему этот человек так смотрит на меня. Как на собственного ребенка.
— Короче, следов за собой не оставили... Банковские карты ни в коем случае не надо использовать в Питере. Бабушка получает пенсию?
— Ее деньги я тратить не собираюсь.
— Конечно. У тебя будет хорошая зарплата в моём офисе. Кстати, водитель, — кивает на мужчину в темных джинсах и сером пальто, который стоит в метрах десяти от нас и курит. — Ник, сюда иди.
— О, я тебя не узнала, — тут же улыбается Леся. — Это тот худой парнишка, что ли? Я его три года назад видела.
— Тот самый, — подтверждает новый знакомый — Ник. — Добрый вечер, девушки.
— Маша, Ник отвезёт вас. Покажет квартиру. Его номер тоже есть в твоём телефоне. Позвонишь, когда будешь готова к работе. Вы с Николаем вместе работать будете, так что общайтесь, узнавайте друг друга поближе. На этом все. Думаю, вам пора уезжать.
— Я все поняла. Спасибо, — отзываюсь, глядя на своего будущено коллегу. Он серьезный, даже чересчур. Симпатичный, а ещё видно, что умный.
Олеся обнимает меня, обещает приехать через пару недель. Я же не могу сдержать слез. Сажусь в машину, которая сразу же трогается с места. Так и смотрю вперёд, не решаясь оглянуться.
Нет, даже не стану оборачиваться. С Москвой все покончено. Надо начать новую жизнь.
И там Виктору точно нет места.
— Машуль, — вдруг зовёт меня бабушка.
— Да, бабуль, — сидя в полуоборота, смотрю на нее.
— Ты же точно уверена? Потом не пожалеешь, родная?
— Нет, ба. Никогда не пожалею. Москва стала хорошим опытом для меня. А теперь мне нужна спокойная жизнь, где не хочу видеть людей, которые меня многому научили. Все с нуля, с чистого листа начинать будем.
— Хорошо, милая. Тогда... — бабушка вздыхает, а потом медленно выдыхает. — Да здравствует новая жизнь. Чистая и светлая.
Глава 51
Виктор
Подмяв под себя одеяло, пытаюсь вспомнить, как я оказался в кровати. Голова настолько тяжелая, что поднять ее удается с трудом. Чувствую что-то, что как иголка вонзается в бок. Шаря рукой, цепляюсь за что-то маленькое, достаю и еле приоткрыв веки, вижу кольцо.
Сразу же перед глазами всплывает все, что вчера случилось. Пришла Маша, все говорила и говорила, а я... Помню... Помню, как колготки с нее стянул. Помню... Как жёстко ее за талию обхватил...
Пиздец. Резко встав с кровати, морщусь от вспышки боли. Обхватываю голову руками. Собственные слова в висках долбят.
«Дети мне не нужны. От тебя — тем более», — фраза болью в груди отдается. Вспоминаю все. Как начал пить, сам с собой разговаривать, а потом она... Маша перед глазами встаёт. Ее взгляд, глаза, покрасневшие и печальные, ее слова. Она не пыталась оправдаться, скорее хотела убедить меня, а я опять же не поверил и на эмоциях наговорил лишнего.
Она ушла, а я продолжил пить. До самого утра. А потом, видимо, вырубился.
Нахожу разраженный телефон и на зарядку ставлю. Отключился видимо недавно, раз никто не пришел и не стал ломать дверь.
Миша звонил несколько раз, мать, даже Антон. Одиннадцатый час. Я, видимо, больше суток в квартире провалялся, как алкаш наполнял желудок спиртным, пытаясь вырубить все, что кипит внутри меня.
Иду в душ, положив кольцо на стол, не чувствуя ничего, кроме горечи. Во рту и горле пересохло.
Вода не отрезвляет, головная боль никуда не уходит. Одеваюсь, слыша, как звонит телефон, но не тороплюсь отвечать. Каждый звук действует на оголённые нервы.
Маша... Надеюсь, ты не сделаешь глупостей, если действительно беременна. Что бы не произошло между нами... Какими бы отношения у нас ни были, я хочу этого малыша.
Иду на кухню, пью два стакана воды залпом. Жажда никуда не уходит. В горле до сих пор першит.
— Да, — отвечаю Мише и сразу жалею.
— Где ты, мать твою! Обед уже! — орет он в трубку.
— Еду в офис.
— В офис? — переспрашивает. — Маша где?
— Без понятия.
— Я надеюсь, ты не усугубил ситуацию ещё сильнее!
Вздыхаю. Отвечать нечего. Потому что хуже быть не может. Я просто рубанул сгоряча. Интуитивно понимал, что она не может так со мной поступить... Но все же... Чёртовы доказательства, которые явно высылали мне не просто так. Я не учел этого факта.
— Еду в офис. Поговорим.
Миша матерится и отключается первым. Выхожу из дома, который последние несколько дней смахивает на курятник. До рабочего места доезжаю за полтора часа. И за это время мама звонит ещё несколько раз, но я предпочитаю не разговаривать с ней. Ибо голова болит и слышать всякую ересь нет желания.
Сидя в машине на парковке, набираю Машин номер. Хочу нажать на зелёный кружок, но в последний момент одергиваю себя. Поговорю с ней, но не сейчас. Разгребусь с делами, прямиком поеду к Олесе. Маша там, я даже не сомневаюсь. Пусть я поздно опомнился, но умом понимаю: нам действительно надо бы сесть и обсудить все в спокойной обстановке. Не наговаривая гадостей. Хотя... Кажется, я уже сделал все возможное, чтобы Маша возненавидела меня.
— Ну наконец-то! — следом за мной в кабинет заходит Миша. И не один. Видимо, это тот самый друг, о котором он говорил.
— Добрый день.
— Чуть ли не вечер, — огрызается Миха.
Он на нервах, а я расстроен и волнуюсь как никогда. Голова болит ужасно. То и дело хочется пить воды. Жажда утомляет.
— Я фотографии изучил, — говорит мужик, присаживаясь в кресле напротив и протягивает мне папку. Забираю и сразу открываю.
— Откуда?
— Я твой ноутбук открыл и все показал. Знал ведь, что это «сокровище» тебе по почте отправили, — отвечает Миша. — Ты весь день вчера бухал, да? Ну извини, брат, я не мог сидеть на жопе ровно.
— Спасибо, что суетишься. И мне иногда становится любопытна причина, по которой ты так защищаешь Машу.
Друг лишь усмехается, не комментирует мои слова.
— Меня обычно Вороном зовут, — представляется мужик. — Давайте перейдем к делу. Последние снимки сделаны рядом с частной клиникой. На заднем фоне есть аптека — именно по ней я смог распознать, где разговаривала Мария с тем мужчиной. Буквально на днях жену туда отвозил. Она беременна.
Миша, попернувшись воздухом, откашливается в кулак. Слова Ворона как кипяток на голову. Но, судя по выражению лица мужика, это ещё не всё.
— И как раз в той аптеке есть камеры видеонаблюдения как изнутри, так и снаружи. Мне удалось кое-что узнать, — в этот раз протягивает флешку. Забрав, включаю комп и подождав несколько секунд, включаю видео.
Разочарование. Скорее в самом себе. Потому что я вижу... Понимаю, что Маша недовольна его появлением. Кажется, даже огрызается. Злится. Совсем не рада встрече с Полянским, хотя на снимках все выглядело совсем иначе. Машка не выглядит там такой злой и готовой наброситься на него с кулаками.
