— Выкладывай, — перебиваю я. — Никому не скажу, обещаю.
— У меня сын болеет, — начинает она неучеренно. — Мама вот буквально час назад позвонила и попросила приехать в больницу. Она скорую вызвала... Не смогла температуру сбить. Я попросила разрешения у Антона Николаевича, но он... Так разозлился на меня, что я даже не смогла объяснить причину, по которой мне необходимо уехать. Зато Настю отпустил сразу!
Я закатываю глаза. Наверное, от этого имени меня долго будет тошнить.
— И ты осталась только потому, что Антон не разрешил? Разве ребенок не важнее?
— Важнее, конечно. Но мама... Я ей все объяснила, она сказала, что побудет рядом с малышом. Я не могу потерять работу, понимаешь? Мать-одиночку не везде хотят...
Я поджимаю губы. Понимаю ее, конечно, а вот Антона... Что с ним стало? Как та ведьма сумела его убедить? Да она же его вокруг пальца обводит, а он ничего не замечает! И сколько это будет продолжаться?
— Держись, — сжимаю плечо девушки. — Все будет хорошо, я не сомневаюсь.
— Я на это очень надеюсь, — быстро вытерев лицо ладонями, Марина вздыхает и медленно выдыхает. — Все обязательно будет хорошо.
Ей даже удается улыбнуться, но я же вижу то бессилие и печаль на ее глазах.
— Не знаешь, сколько обычно длится такая встреча? Мне с Виктором поговорить надо.
— Без понятия, — отвечает девушка и я вижу, что она хочет что-то сказать, но сомневается. — Маш...
Она разворачивается назад. Смотрит на дверь кабинета, будто боится, что она вот-вот откроется и кто-то услышит ее слова. А потом, взяв меня за руку, тянет за собой. Мы выходим из помещения и идём в сторону окна в дальнем углу коридора.
— Пожалуйста... Только не сдавай меня. Но я хочу тебе кое-что сказать, — шепчет девушка, остановившись напротив. — А точнее предупредить. Вдруг ты не знаешь...
— Не переживай. Не сдам. Никогда, — обещаю без раздумий. — Дай угадаю... Ты же про Настю?
— Она в последнее время очень странной стала. То плачет, с кем-то разговаривая по телефону. То ее настроение резко меняется и она начинает улыбаться. В основном она веселая после разговора с Антоном... Николаевичем.
— Так, — прикрыв глаза, пытаюсь взять себя в руки. Эмоции зашкаливают. Я настолько злюсь, когда слышу о Насте, что готова все снести к чертям. — Что ещё ты подозрительного от нее видела?
— Не видела, — качает головой. — Слышала, как она по телефону твое имя произносила. С кем-то обсуждала. И говорила, что ты ей очень мешаешь. А ещё, буквально вчера, Настя боссу о тебе не очень хорошие вещи рассказывала. Якобы у тебя свои цели и ты не просто так в отношениях с Виктором Сергеевичем.
— Не поверишь, но я не удивлена, — усмехаюсь. — Она задолбала. Я даже не сомневаюсь в том, что это именно она сливает информацию. И, как я понимаю, достаточно долгое время. Но Антон пока глух и слеп. И да, он уже перешёл все границы.
— Слушай, но Виктор Сергеевич точно тебя любит. Он не пойдет на поводу той лицемерки.
Возможно. Но я уже ни в чем не уверена. Антон, наверное, Виктору гораздо дороже, ведь дружат много лет. Весь этот бизнес вместе тянули, такими успешными благодаря своей дружбе стали. Но я всё-таки надеюсь на здравый рассудок. На чувства Виктора, в которых тоже начинаю сомневаться. Откуда такой пессимизм — сама не понимаю. Надеюсь, ощущения и интуиция меня в этот раз подведут.
— Как думаешь... Они... Спят? Настя с Антоном?
Марина смотрит на меня с широко распахнутыми глазами.
— Я тоже так подумала, но... Она же замужем. Так ещё и беременна.
Из горла вырывается нервный смешок. Замужем, так ещё и беременная, но как-то смогла убедить Антона. Как, если не через постель? Почему он вдруг изменил свое отношение ко мне? Какая может быть этому причина?
Столько вопросов и я опять не могу получить на них ответы!
— Ладно, я пойду, — устало потерев лицо рукой и тяжело сглотнув, я смотрю на Марину. — Если что, звони мне. И пусть с твоим мальчиком все будет хорошо.
— Спасибо, Маш. Все наладится. Я верю, что добро всегда побеждает.
Хотела бы сказать, что снова не уверена в ее словах, но решаю не растягивать диалог. Иду к себе, по пути звоню Насте, которая первый мой звонок не принимает, но на второй всё-таки берет трубку.
— Да, — слышу я ее тихий голос, который вибрацией проходится по грудной клетке. — Маша, что-то случилось? Ты мне и днём звонила. Извини, была занята, не смогла ответить.
Сама невинность, черт побери! Двуличная дрянь!
— Что ты Виктору наговорила? — сразу перехожу к делу. Но девушка молчит. И молчит она секунд двадцать, чем действует на и без того оголённые нервы.
— Я? В смысле? Я ничего ему не говорила!
— Настя, я же тебя прикончу! Прекрасно знаю, в какую ты игру играешь, но, поверь, это не к добру.
Захожу в кабинет Амирова и сажусь в его кресло. Тру пальцами переносицу, жду от нее ответа. Но Настя не спешит.
— Слушай, ты меня задолбала. Мир не крутится вокруг тебя, ты поняла меня? — вдруг кричит она. И я даже телефон от уха отстраняю.
— Однозначно не крутится. Я ничего такого и не говорила. Настя, ещё раз услышу, что ты про меня всякую ересь несёшь... Пеняй на себя. Клянусь, мало тебе не покажется!
Хотела бы ещё пару слов добавить, но она отключается. Слышу короткие гудки, процедив пару не очень приличных слов, бросаю телефон на стон, который начинает звонить сразу же. Мне почему-то кажется, что это Настя перезванивает. Однако на экране имя бабушки.
Что-то неприятно царапает внутренности. Становится не по себе.
— Да, — отвечаю я. — Бабуль...
— Здравствуйте. Я медсестра. Вашу бабушку нашли на улице в бессознательном состоянии. Вызвали скорую и... Она сейчас в больнице. Вы...
— Называйте адрес! — перебиваю я. — Сейчас же приеду!
Глава 39
— И смысл спорить? — Миша крутит пальцем у виска. — Вы готовы прохерачить бизнес, который мы строили годами, из-за баб? Серьезно? Тох, откуда такая резкая перемена? Откуда такая уверенность в Насте?
— Потому что я с ней разговаривал и прекрасно знаю, что она не при делах.
— А я уверен в Маше, — потерев пальцами переносицу, смотрю на друга.
С ног валюсь. Еле добрался до своего кабинета, а тут Маши нет. На звонки не отвечает и я начинаю переживать. Обиделась? Вроде бы нет. Я ей всё объяснил и она поняла.
И если я сейчас могу стоять на ногах, то только из-за новости, которую она мне преподнесла. Моя Машка беременна... Мы скоро станем родителями. И да, моему счастью нет предела.
Бросив телефон на стол, цепляюсь взглядом с Антоном. Ничего, кроме качественного секса, в голову не приходит... Другим путем Настя убедить Антона не смогла бы. Да, давно он дышал к ней неровно, а сейчас, поддержав ее... Чего добьется? Ее? Ту, которая инфу сливает? Зачем Антону это надо, когда вокруг столько баб, которые готовы ради него душу дьяволу продать?
— Поддерживай Виктора сколько влезет. Но я свое мнение о Маше не изменю.
— А кто этого просит, Тох? — Миша взрывается. — Прекратите хернёй страдать. Себе хуже делаете. И нет, я никого не защищаю. Просто выдвигаю все мнение.
Я тоже хочу ответить Антону, но слышу стук в дверь, замолкаю. В кабинет заходит Настя и трясется так, будто на морозе несколько часов подряд простояла.
— Простите, — шевелит она губами. — Но... Мне необходимо с вами поговорить. Страшно...
— Что случилось? — Антон подходит к ней и приобнимает за плечи. — Успокойся, Настя.
Но девушка смотрит на меня. Даже не моргает.
— Она мне угрожала! Звонила, сказала, что сдаст кому надо и что со мной... — переходит на рыдания. — Что со мной сделают то, что надо. Избавятся раз и навсегда. Что даже труп мой не найдут!
Я усмехаюсь. Она сейчас говорит о Маше?
— Зачем Маше это надо? — озвучивает мои мысли вслух Миха, сидящий на диване. Резко встаёт и тоже подходит к Насте. — Вы, бабы, непонятные звери. Хрен засечешь, что у вас в голове.
