Я не та избалованная девица из романов, которая сорит деньгами своих родителей. Я – это я. Меня зовут Мишель, мне двадцать пять лет, и я знаю, чего я хочу от жизни. У меня есть друзья, я веду светскую жизнь, мои родные не вмешиваются в мои личные взаимоотношения. Если мама просит меня приехать в воскресенье на ужин, я приезжаю и привожу её любимый пирог из кондитерской. Если отец хочет, чтобы я подготовила презентацию или итоговые отчёты, я меняю приоритеты и еду ему помогать. Я помню его слова: семья и успех – это важно. Я могу держать в балансе всю свою жизнь и построить всё, чего захочу. Кроме личной жизни.
Высокий уровень интеллекта, загруженность делами и приоритеты напрочь вытесняют из моего графика романтические отношения. Я бы солгала вам, если бы сказала, что мне не хочется. Я хочу, но не настолько, чтобы бросать всё и бежать в объятия всех тех, кто засыпает мой телефон сообщениями о личных встречах. Я ничего не скрываю от родителей: так проще выстраивать любую коммуникацию. Да и знаете, я ещё не видела ни одного ребёнка, способного обмануть своих родителей так, чтобы ему действительно поверили. Но речь не об этом. Я хочу сказать вам, что кое-что остаётся только моей тайной и ничьей больше. Когда мама спрашивает меня о свиданиях, я делаю непроницаемое лицо и небрежно отмахиваюсь, говоря, что у меня много дел. “Мам, ты же знаешь все мои расписания. Я занята”.
В одну субботу каждого месяца я уезжаю в “Гарден”. Это частный клуб с высоким статусом безопасности и анонимности. Никто не знает твоего имени, не видит твоего лица, не запоминает твоего голоса. Я купила у них карту постоянного клиента по рекомендации моей подруги, она любительница таких мест. Как она любит говорить: “местечко просто улётное”, когда-то я привыкну к её лексике. Сначала мне прислали приглашение и правила посещения, у них есть дресс-код и строгая проверка по финансовым ступеням. В свои первые вечера я просто наблюдала. Я смотрела, как люди тонут в похоти, разврате, гневе, алкоголе и музыке. Я видела кровавые полосы на телах, ошейники, прилюдные сессии и танцы совершенно обнажённых нимф. Я видела дорогой алкоголь, много этажей и богатое убранство комнат. И это не вызывало во мне абсолютно ничего. Ни злости, ни отвращения, ни желания.
Пока не случилось одно “но”. Одна дама из администраторского состава увидела, как я скучающе верчу свой бокал с шампанским в руках, и предложила мне посетить один из нижних этажей их заведения. Наверное, они наблюдают за своими гостями, не зря у этого заведения был отличный статус и достаточно высокая планка к гостям. Каждый из нас проходил проверку и не единожды. “Может быть, вы ищете что-то особенное? Давайте я покажу вам”. Знаете, я никогда не испытывала ничего подобного. Такого восхищения, такого прилива адреналина и такого желания. Не зря мама говорила мне не злоупотреблять алкоголем, а отец – наркотиками. И вот я попалась на крючок такой простой, такой очевидной адреналиновой зависимости. Так легко, что сама не заметила, как мои поездки в клуб стали регулярными.
– Сегодня у вас маленький юбилей, Мишель. Я вас поздравляю! – хрупкая темнокожая помощница подаёт мне полотенце. Я не могу отдышаться, беру тряпку с её тонких пальцев. Сердце колотится о грудную клетку как ненормальное, а я всё не могу стереть самодовольную ухмылку со своего запачканного кровью лица. Меня переполняет удовольствие от осознания, какая власть в моих руках. Вся клетка в крови, на теле на стуле по меньшей мере около пятнадцати ножей. Я вытираю руки. Да, сегодня мой юбилей. Это уже моя пятая ночь в подвале “Гардена”.
Отец был прав. Деньги и сила – это чертовски важно.
Взрослые увлечения
Я гордо именую себя коллекционером.
Удивительно, но только во взрослом возрасте я полюбила кукол. Вся моя комната, полки и стеллажи уставлены этими красавицами. Многие говорят, что куклы бездушные. Я с этим в корне не согласна. У каждой вещи есть свое место и есть своя история. Их создают люди, вкладывают в них время и энергию, и именно так они обретают свою жизнь. Для меня создание кукол началось спонтанно. Однажды я увидела, как бабуля в небольшом магазинчике за углом сама изготавливает игрушки. Я была поражена: из нескольких материалов под руками мастерицы происходило настоящее волшебство. Сначала ничего не было, а теперь и глаза, и руки, и тело. И вот перед тобой кукла, у которой будет своя история. Может быть, она отправится в новую семью, а может, всё время проведет на полке этого магазина.
Мне компания кукол заменяла живых людей, я не очень любила разговаривать. Мне было достаточно тишины, которую я разбавляла шелестом ткани и стуком бусин.
Когда я была помоложе, моя матушка часто сетовала на то, что я не вышла замуж и не родила ей внуков. Что теперь она, пожилая женщина, вынуждена постоянно быть одна. Я не из тех, кто хотел себе полный дом детишек, кучу пеленок и выходные у друзей вместе с мужем. Я видела свою жизнь иначе. Пока я ценила уединение, моя мать твердила, что я умру в одиночестве. Что ж, если она думала, что это высшая мера наказания, она глубоко заблуждалась.
Я подолгу оставалась в мастерской, могла забывать о приемах пищи и сутками не выходить из дома. Меня устраивала моя затворническая жизнь, а соседи наговаривали моей бедной матушке при жизни, что я у нее со странностями. Я не возражала быть странной, если это избавит меня от компании ворчливых теток в нашем доме.
В таком образе жизни я находила много плюсов. Например, меня никогда не звали на эти дурацкие городские собрания, ко мне в гости не напрашивались соседи, и даже дети на Хэллоуин обходили мой дом стороной. Меня забавляло то, как они боялись подходить к моим дверям. Матери наговаривали им, что если они не будут слушаться, то я превращу их в кукол и они больше никогда не вернутся домой. Для поддержания своего имиджа “городской сумасшедшей” я всегда строила страшные рожи при виде детишек, а потом от души хохотала, когда они с криками разбегались по округе.
Мои куклы продавались не так хорошо, как мне хотелось бы, но на жизнь хватало. Я отправляла посылки в другие города, оставляла свои чудесные игрушки в магазине у дома. Тетушка Дафна была удивлена, когда узнала, что это благодаря ей и еë магазину я так полюбила свое дело. Она даже не брала с меня никакого процента за то, что я продавала свои игрушки на полках еë магазинчика. Тетушка Дафна была потрясающим учителем и собеседником. В редкие разы, когда я выбиралась из дома, я обязательно заходила к ней, потом за продуктами и обратно домой. Но когда я приходила в её мастерскую, мы обязательно пили чай, обсуждали новые материалы для изготовления кукол, она делилась со мной своими знаниями. Пожалуй, сейчас я с полностью уверенностью могу сказать, что она была единственным человеком, с которым я была искренне рада поговорить.
Тетушка Дафна была пожилой. Она причитала, что зрение становится все хуже, и говорила, что я должна буду присматривать за магазином после еë смерти. Я была не против.
Мне не нравятся люди, но если людям нравятся игрушки, я смогу с ними договориться. Я думаю, что оставлю тут всё так же, как и сейчас. Это место должно хранить свою историю, пока я буду бережно хранить игрушки, созданные в этих стенах. Важно оставить память о тех людях, которые были рядом со мной, а их было не так уж много. В последнее время я стала оставаться в мастерской все дольше, у меня прибавилось работы. Все полки и столы сейчас завалены частями тел, волосами и вычищенными до белизны костями. Пол в кровавом беспорядке, который я ужасно не люблю.
