Я жевала восхитительные яблочные пирожки и кивала головой, наблюдая за танцами в центре площади. Вася была права, она знала эту сторону жизни лучше, но я чувствовала себя здесь задержавшейся гостьей.

– Еля, принеси запить-то, а то в сухомятку вредно. – прервала свои размышления Вася.

Я с готовностью отправилась к бочкам, там черпаком наполнила две кружки, когда сзади раздался голос.

– Я уж думал и не придешь. Все в имение своем работаешь без продыху.

Я обернулась с интересом разглядывая плечистого симпатичного парня, смотрящего на меня с искренней умилительной улыбкой.

– Да, вот, как только освободились… – промямлила я.

– Потанцуешь со мной, Хелен? – парень протянул ко мне руку.

Я уставилась на широкую натруженную ладонь. Было как-то странно допустить мысль, что какой-то незнакомый мужчина будет ко мне прикасаться. С тех самых пор, как я познакомилась с Дареном, никто из мужчин не прикасался ко мне в подобном контексте и меня это устраивало. Принадлежать любимому мужчине и быть ему верной на все сотни процентов было для меня так же естественно, как делать вдохи и выдохи. Чувства к Дарену с первых же дней заняли всю мою душу и сердце, он пророс у меня под кожей и его прикосновения согревали и дарили удовольствие, с которым ни в какое сравнение не шли другие руки. Сейчас ситуацию спасли две кружки, которые занимали обе мои руки, с запозданием обратив на это внимание, незнакомый мне молодой человек опустил протянутую ладонь.

– Мне надо отнести это Васе, – наконец, произнесла я.

– А! Ну, тогда, конечно! – что хотел этим сказать мужчина было не ясно, но я развернулась и пошла к столу, с легкой досадой различая шаги у себя за спиной.

– Милан, здравствуй! Как отец твой поживает, не хворает? – обрадовалась знакомому Вася.

– И тебе здоровьица, теть Вась. Отец-то хорошо, сидра испил, да отплясывает.

– Ох, молодец, Радислав. Весь день в кузне, а вечером плясать силы есть. А вы чего стоите? Ждете, когда старость придет? Идите пляшите, пока молодость мимо не прошла.

Милан широко заулыбался, получив одобрение старшего, и, подхватив меня под локоть, повел в центр поляны. Его ладонь прожигала кожу у меня на пояснице, я смотрела в довольное курносое лицо, а перед глазами возникала ласковая улыбка Дарена. Было что-то катастрофически неправильное в том, что я танцую здесь с каким-то парнем, когда любимый мною мужчина где-то там. Пусть даже он больше не любит меня, но это не означает того, что я должна предавать себя и свои чувства, заставляя себя терпеть чьи-то прикосновения. Возможно, еще настанет день, когда я буду готова идти дальше, но этот день определенно не сегодня.

Сославшись на усталость, я быстро отделалась от явно разочарованного ухажера, и поспешила в имение, пока он не догадался проводить меня. Хотя, возможно, я была слишком высокого мнения о своей персоне, вполне вероятно, что молодой человек и не хотел покидать праздник, где было много более отзывчивых девушек. Я уже шла по темному саду, когда различила черный силуэт на скамейке.

– Полагаю, в деревне праздник проходит куда веселее, – раздался голос Дарена.

– Мне показалось, что и в имении было не скучно.

– Злате – наверное, она любит, когда ею все восхищаются.

– А вы, разве, не восхищаетесь?

– Ее голосам, да.

Я задумчиво замолчала, стоя напротив скамейки, вспоминая выражение его лица, во время выступления госпожи. Тогда он явно испытывал восхищение, но сейчас не был похож на влюбленного мужчину.

– Вы прекрасно играли сегодня на сцене. У меня даже создалось такое впечатление, будто некоторые ваши слова были обращены ко мне. Но мне совершенно не ясно, чем я заслужил подобную честь.

– Это вышло случайно, я была в образе, простите.

– Однако, вы очень натурально исполняли свою роль. Даже странно, откуда у такой молодой девушки может быть подобный горький опыт. Возможно, вас кто-то обидел?

Да ты издеваешься надо мной, Дарен! Мысленно воскликнула я.

– Это слишком личная тема для разговора. – прозвучало сдавленно.

– Я вынужден не согласиться с вами. Если в моем имении есть мужчина, который ведет себя не подобающе с женщинами, то мой долг разобраться с этим.

Полагаю, ты бы огорчился, узнав о поступке твоего двойника из моего мира? Снова пробежали мысли, которые нельзя было озвучивать. Как бы ты с ним разобрался? Но в слух произнесла всего лишь:

– Нет, ничего такого нет.

– Что ж… Просто знай, Элен, если тебя кто-то обидит, ты всегда можешь обратиться ко мне, как и любая другая девушка в имении. Тебе нечего бояться.

– Спасибо. – от произнесенного им имени у меня сдавило горло.

Я так соскучилась по нему, так устала и запуталась в происходящем, увязла, словно муха в янтаре в другом странном мире, когда он остался дома с таким важным нерешенным вопросом. Я заглянула в темные глаза мужчины, тонкий месяц и крупные звезды на небе, придавали им печального блеска, кого-то всепоглощающего одиночества, от которого мне хотелось его спасти, прижать к себе… Мы замерли, глядя друг на друга.

– Полагаю, уже поздно, – хрипловато произнес он, поднимаясь с лавки.

– Полагаю, что так. – я даже не отступила назад, оставаясь с мужчиной практически нос к носу.

– Полагаю, на кухне встают рано.

– Вы правы.

– Я не ошибусь, предположив, что за день ты очень устала.

– Вы хотите предложить мне руку, чтобы опереться? – было невозможно удержаться от желания спровоцировать его на прикосновение.

– Теперь с моей стороны было бы не вежливо отказаться – усмехнулся Дарен, подставляя мне свой локоть.

Я оперлась на его руку, вдохнув такой родной мне запах. Как непредсказуема жизнь, человек, которого я могла касаться, когда мне было угодно, теперь практически недосягаем для меня. Хотелось попросить его здесь и сейчас не предавать меня, не причинять мне эту боль, но мы молча шли по дорожке, под шорох гравия, в направлении входа для слуг.

– Доброй ночи, Элен. – произнес мужчина, останавливаясь у двери.

– И вам, господин Дарен.

Я легонько сжала его локоть, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы, было стыдно за свою слабость, но рана в душе была слишком свежей, я мышью юркнула за дверь, не в силах больше выдерживать его общество. Наверное, я вела себя не подобающе для служанки, но сейчас мне было все равно.

Утром, стоило мне перешагнуть порог гостиной с подносом неся завтрак, как ко мне подскочил Арнольд.

– Элоиза, звезда моя! Куда ты пропала вчера вечером? Я искал тебя по всюду. Понимаешь, это триумф! О тебе спрашивало трое господ, они готовы сделать тебя своей протеже. Театру необходимы спонсоры.

– Но я работаю на кухне. Если они хотят спонсировать мои кулинарные шедевры, то милости прошу.

– Что за вздор! Все девушки мечтают стать актрисами. Чего ты добьешься на своей кухне? А театр открывает перед тобой двери во все приличные дома.

– Но только по праздникам.

– Это возможность найти себе достойного мужа.

– Или стать содержанкой.

– Это все равно лучше, чем целыми днями варить харчи.

– Вы мне, кстати, так и не заплатили.

– Не будь такой мелочной. Выступление на сцене – это полет души…

– Полетали и хватит. – расставив все тарелки, я уже собралась уходить.

– Гермонд! Гермонд, заплати нашей жрице. Эти женщины такие коварные! Ты перед ними раскрываешь душу и двери в светлое будущее, а они цепляются за два серебряника.

– Мое почтение, Элоиза, талантливая и умная девушка большая редкость в наши дни, – Гермонд протянул мне деньги с одобрением глядя на меня.

– Спасибо, господин Гермонд. – я спрятала деньги в переднике.

– Если все-таки надумаешь, нас легко разыскать. Театр «Рифмоплет» достаточно известен. И я бы на твоем месте не отказывался от покровителей, но, полагаю, они сами тебя разыщут.

Я кивнула и вышла, закрыв дверь. Возможно, для настоящей Ели предложение играть в театре было бы большим успехом, но я слишком мало была знакома с этим миром, чтобы расставаться со ставшей уже родной кухней. Да и близость Дарена меня успокаивала, хотя роль кухарки прислуживающей его другой семье и сильно задевала мое самолюбие.