Самообладанию девчонки можно позавидовать. Она явно понимает, что никто туда идти не хочет, но улыбка с ее лица не сходит.

– Мы придем.

Ах да, никто, кроме ее подруги. Леха раздувает ноздри и то ли от злобы, то ли от безысходности, роняет голову на руки, громко выдыхая воздух.

– А вы двое? – Ленка оглядывает Олега, и останавливает взгляд на мне.

– Извини, другие планы, – бросаю ей и встаю из-за стола, забирая поднос.

До начала первого урока остается еще несколько минут, так что я добегаю до комнаты Тины, которая является частью моих «других» планов, убеждаюсь, что она еще спит, так как ее комната закрыта изнутри, и лениво тащусь на физику.

Тина вернулась сегодня ночью, около четырех. Она отказалась от моего предложения встретить ее в аэропорту, так что я поджидал ее, высматривая в окно, и выбежал, когда ее такси въехало на территорию школы, чтобы помочь ей дотащить чемодан до комнаты. Да-да, вот такой джентльменский поступок. С меня можно зарисовывать портрет какого-нибудь героя старинного романа. Я хотел еще заплатить за такси, но не успел, Тина сделала это сама. Девчонка была такой же заспанной, как и я сам, поэтому я лишь поцеловал ее пару раз.

Сегодня на уроках ее не будет. У нее отсыпной. В школе это нормальная практика, если ученик прилетает ночью.

***

После уроков бегу к Тине. Но ее нет. Нахожу Орловскую в столовой, где она наворачивает солянку вприкуску с мясным пирогом. Я не понимал, как скучал по ней, пока не увидел ее загорелое лицо.

– Выспалась?

Занимаю соседний с ней стул, придвигаясь поближе, провожу кончиками пальцев по ее шее, играясь с завитушками коротких волос, выбившихся из косы, закрученной в высокую култышку на макушке.

– Да, – девчонка улыбается, откладывая ложку, – и почти наелась. Юр, – ее ресницы медленно опускаются и тут же идут вверх, распахивая глаза, о которых я мечтал всю неделю, – я соскучилась.

– Так и должно быть, – ухмыляюсь, я хотел это услышать.

– А ты? – замирает, прикусывая губу, словно боясь моего ответа.

– И я, – пролажу пальцами вниз по ее шее под майку, обводя выступающую круглую косточку.

– Что ты?

Она хочет услышать это, и я поддаюсь ей.

– Соскучился, – поглаживаю позвонок, оттягивая ткань майки, возвращаю руку на ее шею, обхватывая ее, притягиваю к себе.

– Ну Юр, – Тина отмахивается, – все же смотрят, – шепчет она.

Ее глаза горят, улыбка не сходит с ее лица, но стеснение берет свое.

– Да плевать, пусть смотрят, – заговариваю ее, гладя другой рукой обнаженную ножку.

– Я так не могу! – толкает меня сильнее, чудно краснея, хихикает, как маленькая, и я поддаюсь, выпуская ее.

– Тогда доедай, и я жду тебя в своей комнате, – в приказном тоне тихо говорю ей, оттягиваю поясок розовых шортиков, щелкая резинкой по ее пояснице, и выхожу из столовой.

Черт! Ее огромные глаза завораживающе округлились, когда она услышала мой приказ, она сглотнула слюну и облизала губу так… так что я ложусь на пол своей комнаты и отжимаюсь, пока стук в дверь не останавливает меня.

Я хочу ее губы. Почувствовать их вкус. Мои пальцы, которыми я играл с завитушками ее волос, до сих пор пахнут розой и цитрусом. Это ее запах… Возможно мне даже повезет, и она позволит мне дотронуться до ее потрясающего тела, такого упругого, мягкого и нежного…

– Пошли в басик, – на пороге Олег, так что я просто закрываю дверь. – Да ладно тебе, – ржет блондин, открывая ее и проходя в мою комнату, – не так уж сильно я и достал тебя.

– Чувак, проваливай. Мне хватило тебя за неделю на целый месяц.

– Ты сам не захотел развлекаться со мной! – парень валится в кресло.

– Я знала, что вы геи!

Ну почему? Почему Тина всегда оказывается рядом в неподходящий момент? Ненавижу своего друга!

– Юр, – она надувает губки, – почему ты не захотел развлечься с ним? – Тина треплет блондинистую голову, и Олег высовывает язык, закатывает глаза и бьет ногой по полу, как хороший пес. – Смотри, какой он миленький, – играется девчонка, – и хорошенький. Мальчики, вы прекрасная пара, – она, наконец, убирает руку от его головы, чему я безумно рад, ведь я готов был уже запустить в них чем-нибудь. – Мне даже немного жаль разлучать вас, но, – она склоняется к моему другу, молебно сводя брови, складывает ладони вместе, – умоляю, оставь его сейчас мне.

– И что вы, ребята, собрались тут делать без меня? – белобрысый открывает рот и полирует языком верхнюю челюсть, хитро улыбаясь.

– Вали отсюда, – рычу я.

– Понял, – Самойлов, наконец, освобождает кресло, и направляется к двери. – Вы же помните про безопасный секс, да?

– Пошел вон!

Тина выталкивает его и защелкивает замок.

Наконец мы одни.

Она стыдливо подходит к кровати и садится на самом краю, в моих ногах. Я сижу у основания, вытянув ноги, подложив под спину подушки. Жду, что она сделает. Нет, я не прикоснусь к ней первым, хоть и хочу. Мне интересно наблюдать за ней.

– Твои друзья меня раздражают порой, – выдает тихо.

Нет, я не это хочу услышать. Да я вообще сейчас ничего слышать не хочу. Пусть будет тихо и возбуждающе. Молчу. Рассматривает покрывало. Что там смотреть то? Это всего лишь черная ткань. Непроизвольно улыбаюсь. Наблюдать за ней – одно из моих новых любимых занятий. Это все равно, что в детстве смотреть на хомячка в клетке, только гораздо интереснее.

Давай же, Тина, ты не просто так сюда пришла. Ты хочешь того же, что и я, хотя бы частично. Я готов рявкнуть, чтобы она шла ко мне, но молчу. Пусть она сама придет к такому решению.

– Ты так и будешь лежать? – снова жует губу, смущается, стыдится попросить того, чего хочет, и я еще больше вливаюсь в эту игру под названием «раскрепости Орловскую».

– А ты так и будешь сидеть? – приподнимаю уголок губы в усмешке.

– Поцелуй меня, – она произносит это еле слышно, но эти слова разносятся по моим венам так быстро, что я готов подпрыгнуть к ней в эту же секунду и сделать все, что она пожелает, но я лишь медленно набираю воздуха в грудь, чтобы утихомирить свою похоть.

– Я хотел это сделать в столовой, ты не разрешила, – говорю нагловато, проверяя, насколько девчонка управляема, – теперь твоя очередь, – подзываю ее двумя пальцами.

Она размышляет о чем-то несколько секунд, возможно, мое движение показалось ей обидным, поднимает глаза, я стираю ухмылку с лица и улыбаюсь ей открыто. Да, управление Тиной возможно, потому что она тут же улыбается мне в ответ и подползает по кровати.

– Сядь на меня, – прошу я, именно прошу, так мягко, как умею, и она садится, нагибаясь к моим губам.

Глажу ее колени и бедра. Я так хотел этого. Такие простые, маленькие наслаждения – ее губы на моих, закрытые от наслаждения глаза, ее гладкая кожа под моими ладонями, и сейчас это все, чего я хочу. Я даже не позволяю себе думать о большем, ведь если она стесняется попросить поцеловать ее, то говорить о чем-то более серьезном не имеет смысла. Она не останавливает меня, когда я спускаюсь губами по ее шее, когда целую чуть выпирающие ключицы, и поднимаюсь обратно. Не отводит мои руки, снимающие с нее майку. Она только наблюдает, глубоко дыша, как я расстегиваю лифчик и выкидываю его на диван. И когда я облизываю нежную розовую кожу соска, готовый остановиться в любую секунду, по одному ее слову, она запускает руки в мои волосы, массируя кожу. «Ссс» резко вздыхает, почувствовав на нежной коже мои зубы, но я не сжимаю ее сильно, я изучаю ее реакцию на прикосновения, и она мне нравится. Аккуратно укладываю ее на кровать. «Мы пробуем» – стараюсь говорить нежно, чтобы она верила мне, а она должна верить, ведь я говорю правду. «Я остановлюсь, как только ты скажешь». Она кивает и доверчиво ложится. Снимаю майку. Хочу чувствовать ее как можно большей площадью своего тела. Яростно торчащие соски впиваются в мою грудь, когда я целую ее губы. Тина возбужденно отвечает моим губам, ерзая подо мной. Ее руки упираются о мои плечи сильнее, и мне кажется, она пытается спустить меня. Снова перехожу к ее груди, играя с ней руками и ртом, отчего девочка выгибается мне навстречу и тяжело дышит. Да, я правильно понял напор ее рук.