А вслух он произнес:

— Как ты, голубушка?

Княжна улыбнулась.

— Домой хочу! — произнесла она.

— Скоро будем, голуба. Скоро, — князь потянулся к ней рукой. Погладил по волосам и тут его конь вздрогнул и отошел от кареты.

Аскольд посмотрел на дочь, которая вернулась вглубь кареты и теперь ему было видна только одна ее рука, тонкая с длинными ухоженными пальцами. Рука, которая никогда не знала труда и работы… И снова в его голове промелькнула мысль — не напрасно ли он так оберегал дочь и так избаловал ее? Что если северянин все же сказал правду?

— Уехали и слава богам, — Сиггерд направилась к дому вождя, следуя за Гуннаром.

Никто не стал провожать обоз князя. В воздухе пахло грозой и отчего-то чем-то неприятным. Словно где-то сдохла крыса или мышь, а жаркое солнце ранней осени пригрела разлагающееся тело, распространив вонь.

Как потом оказалось, это пахла угроза, которую распространил после себя Аскольд.

Сиггерд увидела Торстена, спешившего следом за Гуннаром. С некоторых пор друзья мало общались и избегали встреч. А во время застолий Торстен старался садится подальше от вождя. Теперь, видимо, что-то изменилось, раз дружинник снова стал искать возможность поговорить с Гуннаром. Сиггерд этот факт не особенно волновало, особенно в свете того, что наконец-то они избавились от княжны и ее папеньки. Великанша, как и многие дружинники и слуги из дома северянина радовались тому, что у них не будет такой хозяйки.

— Все что не делается, все к лучшему, — подумала Сиггерд.

Мы шли через заснеженный лес. Ноги проваливались в сугробы, ветер норовил растрепать мои косы, забирался под платок, швырял в лицо горсти снега и щедро насыпал его за шиворот, стоило только задеть неловко тяжелые ветви, прогнувшиеся под белоснежной тяжестью. Но странное дело, самого холода я не ощущала, хотя одеты была не по погоде, да и Асгейр, шагавший впереди меня, тоже от мороза не страдал. Изредка оборачиваясь, мужчина загадочно поблескивал своими глазами, глядя на меня, уверенный в том, что не сбегу. И он был прав. Куда я денусь в этом огромном лесу, где нет ни тропинки, ни дороги, а лишь сплошные деревья и кустарники под шапками снега.

Я не знала, куда нас занесла магия колдуна, но была уверена, что далеко от того места, где находилась. Стараясь не вспоминать о Булате и радовалась хотя бы тому, что успела увидеть его перед тем, как… тут я задумалась. В том, что Асгейр ведет меня на погибель я не сомневалась. Был ли у меня шанс спастись, я пока не знала, но побег вряд ли изменил мое положение. Я отчего-то была уверена, что без магии колдуна быстро замерзну в чаще, да и вряд ли Асгейр позволит мне сбежать. Это на вид он казалось не следил за мной, но я чувствовала, что мужчина напряжен, словно ожидал от меня попытки к бегству.

На привал мы остановились у какой-то пещеры. Асгейр оставил меня внутри, а сам ушел. Я недолго пробыла одна в темноте, кутаясь в платок — без колдуна меня быстро захватил холод и лишь с его возвращением вернулось и тепло.

Асгейр принес с собой сухие ветви и какую-то птицу. По виду окровавленной тушки я не смогла определить, кому она раньше принадлежала, как и не смогла понять, как именно мужчине удалось ее поймать и убить. Но разводя костер, он изволил объяснить это, заметив, как я смотрю на наш будущий ужин.

— Сила воздуха, — коротко сказал он и присел, раздувая пламя. Я подумала о том, что легко могла бы помочь ему с этой бедой, но не стала и лишь еще сильнее закуталась в платок.

— Я сбил ее сконцентрированной силой воздуха, — продолжил мужчина. Пламя занялось. Лизнуло тонкие ветки, словно пробуя их на вкус и затем разгорелось, одобрив подаяние.

— Готовить умеешь? — спросил мужчина и кивнул на тушку, — Или только плясать сильна.

— Умею, — ответила я и потянулась к птице.

Асгейр протянул мне несколько выструганных прутиков, а затем, после некоторых колебаний, дал и свой нож.

Я разделала тушку, выпотрошила и порезала на куски, после чего эти самые куски нанизала на прутья и отдала колдуну, а сама отошла в сторону обтереть кровь с пальцев снегом. Взгляд мужчины метнулся следом.

— Ты очень похожа на своего отца, — внезапно произнес он.

Я застыла над снегом, сминая горсть в плотный ком.

— Ты знал его? — спросила я. Мне, никогда не знавшей настоящих родителей всегда очень хотелось узнать о них хоть что-нибудь. И слова колдуна застигли меня врасплох.

— Да. И более того, он был моим учителем, — я повернула лицо к Асгейру. Он отложил мясо в сторону, дожидаясь пока прогорят дрова, но на меня больше не смотрел.

— Где он сейчас? — спросила я, затаив дыхание.

— Он давно мертв, — ответил мужчина.

Я замерла. Да и на что я надеялась? Ведь именно такого ответа и стоило ожидать. Мои родители мертвы. Я одна и скоро видимо, присоединюсь к ним там, за Гранью. Возможно, для меня так даже будет лучше.

— Ты расстроилась? — спросил Асгейр, — Разве ты не догадывалась, что твоя семья мертва?

— Догадывалась, — ответила я.

— Твоя мать и отец никогда и не были семьей. Он был колдуном, таким же, как и я. Сильным, талантливым. Он вел наш клан и руководил нами, а она… — губы мужчины дрогнули в насмешке, — Она была просто человеком. И она не понимала важности Сигмунда.

— Сигмунд! — повторила я. Так вот как звали моего отца. И судя по всему, он был северянином, как и Гуннар.

— Она ушла от него и умерла от родов, — закончил Асгейр и пошевелил дрова, укладывая их подобнее, помогая при этом себе палкой, а я отчего-то подумала о том, что могла бы это сделать голыми руками.

Наш разговор закончился так же внезапно, как и начался. У моего похитителя видимо пропало желание к общению, поскольку больше он не проронил ни слова. Да и я не сильно стремилась поговорить. Я думала о своих родителях, которых никогда не видела. Об отце и почему-то размышляла о том, любил ли он мать. Мне казалось важным понять это.

Когда дрова прогорели и превратились в пышущие жаром угли, колдун разложил над ними мясо и сел ждать. Скоро воздух наполнился вкусными ароматами. Мой живот жалобно заурчал, требуя пищи. Услышав это, Асгейр рассмеялся и первый прутик протянул мне.

— Ешь, — сказал он, — Завтра нам предстоит последний переход до пещеры, где я смогу восстановить свои силы. Так что совсем скоро мы переместимся к конечной цели нашего путешествия.

— И что ждет меня там? — спросила я, хотя и так знала ответ на свой вопрос. Колдун просто подтвердил его. Он не стал лгать и увиливать и сказал коротко: Смерть!

По спине пробежала дрожь. Тело в миг покрылось липким потом, и я едва не поперхнулась куском дичи, но заставила себя есть дальше. Ведь если я хотела спастись и выжить, мне нужны были силы, чтобы противостоять колдуну. Вопрос заключался только в том — хотела ли я этого и имела ли столько сил, чтобы осуществить задуманное?

За порогом пещеры завыл ветер. Погода начинала портиться, и я подумала о том, что завтра нас ожидает метель….

… Этой ночью мне снова снились всадники, которые подъехали к какой-то пещере, расположенной в глубине покрытой зеленым плющом горы и спешившись, вошли внутрь.

В это раз я отчетливо разглядела среди них Булата.

— Что это за место? — спросил Булат, проходя под темные своды, увитые зеленью, едва тронутой красками осени.

Хредерик повернулся к нему и загадочно улыбнулся. Только теперь Булат заметил, как засветились в темноте глаза оборотня.

— Это место не для смертных, человек, — ответил сова и вышел вперед, возглавляя шествие, в котором Булат невольно оказался в самом центре между двумя нелюдями.

Булат поверил оборотню на слово. Чем дальше они проходили в пещеру, тем темнее и холоднее становилось вокруг. И мужчина уже ничего не видел, шагая просто на звук шагов идущего впереди Хредерика. Он не знал, куда они идут. Своих лошадей и часть вещей пришлось оставить снаружи, причем Дьярви настоял на том, чтобы коней не стреножили, из чего Булат сделал вывод, что возможно, сюда они больше не вернутся.